Теория эволюции Чарльза Дарвина — это фундаментальная научная концепция, в свое время коренным образом изменившая представления людей о происхождении и развитии жизни на Земле. Сформулированная в середине XIX века, спустя полтора столетия эта теория продолжает оставаться подспорьем для современных исследований, связанных с видовым многообразием и изменчивостью.

Суть теории Дарвина

В XIX веке естественная история — прообраз современной биологии — основывалась на идеях креационизма. Иными словами, объяснение всего многообразия живой природы сводилось к цитатам из Книги Бытия: «И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И сказал Бог: "Да произведет земля разные виды живности: скот, пресмыкающихся и диких зверей". И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их». (Быт. 1:24-25). Официальная, общепринятая в научном сообществе позиция не противоречила Священному Писанию и состояла в том, что разнообразие флоры и фауны существовало с начала времен таким, как его сотворил Господь, и таким же оно будет существовать всегда.

Лишь отдельные ученые, предшественники Дарвина — в частности, его дед Эразм Дарвин — высказывали предположения о том, что животные виды способны изменяться со временем. Неоценимая заслуга Чарльза Дарвина заключается в накоплении и систематизации огромного объема эмпирических данных, свидетельствующих в пользу теории об изменчивости животных видов, а также в формулировании основных принципов эволюции.

• Изменчивость. Все живые организмы обладают способностью изменяться, причем эти изменения могут передаваться по наследству. 
• Борьба за существование. В условиях ограниченных ресурсов и постоянной конкуренции выживают только наиболее приспособленные особи. 
• Естественный отбор. Действует как фильтр, отсеивающий менее приспособленные формы жизни и сохраняющий те, которые лучше адаптированы к окружающей среде.
• Постепенность изменений. Эволюция происходит медленно, через накопление небольших изменений — случайных мутаций — на протяжении многих поколений.

В любой популяции организмов присутствует наследственная изменчивость. Так, например, одни особи рождаются с чуть более заостренным клювом или острым слухом, чем другие, и благодаря этим особенностям они будут иметь преимущество перед остальными членами популяции. Более тонкий клюв поможет доставать больше насекомых, прячущихся в коре, а более острый слух — замечать приближение хищников. Такие преимущества дают больше шансов на выживание. Особи с менее выраженными свойствами, дающими преимущество, с большей вероятностью погибнут от голода или хищников, не успев передать свои гены новому поколению. А более «остроклювые» и «востроухие» предадут свои свойства потомкам и т.д. Так в естественных условиях происходит отбор — выживают те особи, которые лучше приспособлены к окружающей среде. Именно эти организмы чаще достигают зрелости и производят потомство, наследующее полезные черты.

Таким образом, с течением времени внутри вида постепенно накапливаются изменения. Эти процессы формируют новое качество, и в конечном итоге — новый вид. Именно естественный отбор, как считал Дарвин, является тем механизмом, который управляет эволюцией.

История формирования теории Дарвина

Теория Дарвина стала результатом многолетнего труда, основанного на личных наблюдениях и анализе огромного количества данных. Ключевым источником таких данных стала кругосветная экспедиция на корабле «Бигль» (1831–1836), участником которой Дарвин, готовившийся принять сан священника, стал по счастливой случайности. Во время этого путешествия ему довелось исследовать флору и фауну Южной Америки, Австралии, Африки и островов Тихого океана. Особенно ценными оказались наблюдения на Галапагосских островах, где он впервые обратил внимание на то, что схожие виды животных, а именно черепах, обладают отличиями в зависимости от того, на каком острове они живут – иными словами, в зависимости от среды обитания.

Вернувшись в Англию, Дарвин более двух десятилетий посвятил обработке собранных материалов, изучению трудов других ученых и выстраиванию целостной теории. Лишь в 1859 году он решился опубликовать свой знаменитый труд — «Происхождение видов путем естественного отбора». Эта работа вызвала бурю обсуждений в научном и религиозном мире, положив начало новой эпохе в понимании природы жизни.

Доказательства теории Дарвина

Дарвин опирался на множество эмпирических фактов, подкрепляющих его взгляды. Одним из главных аргументов служили данные палеонтологии. Окаменелости, обнаруженные в разных геологических слоях, демонстрируют постепенное изменение форм жизни: от простейших – к более сложным.

Важную роль сыграли и данные сравнительной анатомии. Так, строение конечностей позвоночных животных, несмотря на внешние различия, обладает одинаковой структурной основой. Это, несомненно, указывает на их общее происхождение.

Нельзя не упомянуть и эмбриологические исследования. В процессе развития эмбрионов можно проследить черты, общие для разных групп животных, что также говорит о родстве между ними.

Еще одним мощным подтверждением теории Дарвина служит аргумент географического распределения видов. Дарвин наблюдал устойчивые различия у популяций, разделенных островами одного архипелага, —  такие различия позволяли определять эти популяции в отдельные подвиды. Такой эффект невозможно объяснить, игнорируя теорию видообразования.

Позднее, с развитием генетики, были найдены молекулярные подтверждения теории Дарвина: в ДНК живых существ прослеживается единая эволюционная история.

Критика теории Дарвина и аргументы оппонентов

Несмотря на научную значимость, теория Дарвина сразу столкнулась с серьезной критикой. Одной из главных претензий было то, что эта теория не могла объяснитьмеханизм наследования признаков. Во времена Дарвина еще не было известно о существовании генов, и это оставляло пробел в созданной им концепции. Противники также указывали на сложность объяснения возникновения высокоорганизованных структур, таких как глаз или крылья, через последовательные мелкие изменения. Позднее, с появлением генетики, эти пробелы удалось восполнить. Открытия Менделя о наследовании признаков стали фундаментом для синтеза дарвинизма с генетикой. Эта обновленная концепция получила название «синтетическая теория эволюции».

В середине XIX века альтернативой теории Дарвина оставалась концепция натуралиста эпохи Просвещения Жан-Батиста Пьера Антуана де Моне, шевалье де Ламарка. Французский ученый считал, что организмы могут изменяться в течение жизни под воздействием внешней среды, а приобретенные признаки передаются по наследству. Например, если жираф постоянно вытягивает шею, чтобы дотянуться до листьев деревьев, в течение жизни его шея становится длиннее, и он передает это измененное свойство своему потомству. Ламарк также предполагал, что эволюция движется в сторону усложнения благодаря внутреннему стремлению организмов к прогрессу. 

Эти положения казались более ясными и привлекательными для религиозных и консервативно настроенных ученых. Они предпочитали ламарковскую концепцию, поскольку она сохраняла представление о целенаправленной эволюции, а идея о том, что упражнение органов ведет к их развитию, выглядела интуитивно понятной, в отличие от дарвиновского слепого отбора случайных вариаций. 

Однако уже к 1880-м годам ламаркизм потерял научную значимость: экспериментынемецкого зоолога Августа Вейсмана доказали, что приобретенные признаки не наследуются, а дарвиновская теория, подкрепленная новыми данными, показала гораздо большую объяснительную силу. 

Ученые, поддерживающие теорию Дарвина

Среди ученых, активно развивавших идеи Дарвина, следует отметить Теодозия Добжанского, Эрнста Майра, Джулиана Хаксли и Рональда Фишера. Их работы объединили данные генетики, статистики, экологии и палеонтологии, превратив дарвиновскую теорию в мощную научную систему.

В наши дни эволюционная биология активно развивается. Ричард Докинз, автор книги «Эгоистичный ген», популяризировал идею, согласно которой  гены являются основными единицами отбора. Эволюционные принципы активно применяются в медицине, сельском хозяйстве, биотехнологиях и экологии.

Ученые, отвергающие теорию Дарвина

Хотя подавляющее большинство ученых признает дарвиновскую теорию научно обоснованной, существует определенный круг специалистов, выдвигающих альтернативные концепции. Одним из самых известных критиков является Майкл Бихи — сторонник теории разумного замысла. Он утверждает, что некоторые биологические системы обладают столь высокой степенью сложности, что не могли возникнуть путем постепенных изменений.

Впрочем, концепция разумного замысла не получила широкого признания в научной среде. Она не объясняет механизмы биологических процессов и не предлагает способов проверки или опровержения своих положений, что делает ее ненаучной с точки зрения методологии.

Религиозное отношение к теории Дарвина

Теория эволюции стала предметом острой полемики в религиозной среде. В XIX веке многие церкви рассматривали ее как угрозу догматам веры. Конфликт между наукой и религией приобрел особую остроту: библейское представление о сотворении мира вступало в противоречие с идеей естественного развития жизни. Сам Дарвин долго колебался между научными доказательствами и религиозными убеждениями, постепенно склоняясь к агностицизму, но избегал прямых публичных выступлений против религии. В переписке со своими единомышленниками, биологами Джозефом Далтоном Гукером и Эйсой Греем, он признавал, что его теория может подрывать буквальное толкование Библии, подчеркивая, однако, что наука и вера должны заниматься разными сферами познания.

С течением времени часть религиозных конфессий пересмотрела свои взгляды. В XX веке Католическая церковь официально признала возможность эволюционного развития тела человека, при этом сохранив веру в божественное происхождение души. Некоторые протестантские и православные теологи также допускают совмещение научных и религиозных представлений.

Однако фундаменталистские движения по-прежнему отвергают эволюционную теорию, настаивая на буквальном прочтении священных текстов. Эти позиции часто оказываются в центре образовательных и политических споров.

Влияние теории Дарвина на науку

Труд Дарвина оказал колоссальное влияние на развитие естествознания. Он не просто обогатил биологию, но изменил сам способ научного мышления. После публикации «Происхождения видов» стало очевидно, что живой мир подчиняется тем же объективным законам, что и неживая природа.

На основе дарвинизма возникли новые научные дисциплины: эволюционная психология, биогеография, экология поведения. Концепция естественного отбора помогла объяснить сложные формы социального взаимодействия, альтруизм, агрессию и даже моральное поведение.

Теория эволюции также оказала влияние на гуманитарные науки, изменив взгляды на происхождение человека и, в конечном итоге, став катализатором для переосмысления вопросов этики, социальной справедливости, места человека в мире и его ответственности, свободы воли и т.д.

Вопрос-ответ

Какие основные наблюдения Дарвина легли в основу его теории?

Дарвин обратил внимание на разнообразие животных на разных островах, сходство ископаемых форм с современными организмами, влияние окружающей среды на строение и поведение видов.

Как работает естественный отбор?

Выживают и размножаются особи, обладающие преимуществами в борьбе за ресурсы. Например, у насекомых с защитной окраской выше шансы избежать хищников и оставить потомство.

Какие доказательства подтверждают эволюцию?

Фоссилии, анатомические сходства, эмбриологические этапы, биогеографические закономерности и молекулярная генетика — все это служит подтверждением идеи о происхождении видов через изменение и отбор.

Где применяются принципы теории Дарвина сегодня?

В борьбе с эпидемиями, при создании устойчивых сортов растений и пород животных, в биоинженерии, в изучении поведения животных и человека, в анализе генетических мутаций.

Какие философские и этические вопросы поднимает теория?

Она заставляет задуматься о месте человека в мире, об ответственности за природу, о происхождении морали, о соотношении свободы воли и биологических механизмов.

****

Теория Дарвина ознаменовала новый виток развития естествознания. Значение этой концепции невозможно переоценить: в ней заложен ключ к пониманию многообразия форм жизни и закономерностей живой природы, а также к пониманию самого человека как ее части.

Изображение на обложке: Ai-generated

Все знают о том, что в случае экстренной необходимости можно перелить кровь от одного человека другому: но это возможно, только если группа у донора и реципиента совместима. Общеизвестные четыре группы крови – это лишь одна из систем групп крови, верхушка айсберга, а на самом деле их намного больше. И часть параметров – таких, например, как резус-фактор и антигены группы MNS имеют критическое значение в процессе переливания крови или ее компонентов. Но для чего у людей сформировалось такое разнообразие несовместимых групп крови и от чего это зависит? Сегодня, 14 июня, во Всемирный день донора крови, поговорим об этой важной составляющей человеческого организма.

Предыстория открытия разных групп крови

О, том, что кровь одного человека может быть использована для улучшения здоровья другого, люди догадывались еще в древние времена. Но это были только догадки, породившие весьма своеобразные методы лечения: в Древнем Риме в надежде излечиться от болезней пили кровь умерших гладиаторов, а средневековые лекари считали, что употребление крови молодых здоровых людей может улучшить состояние больного. Широко известен случай вливания крови в рот умирающему римскому папе Иннокентию VIII в 1492 году: больного понтифика пытались спасти при помощи крови трех мальчиков, но в итоге все четыре участника этой истории скончались. 

После открытия в 1628 году англичанином Уильямом Гарвеем замкнутой системы кровообращения было доказано, что принимаемая кровь из пищеварительной системы не попадает напрямую в кровеносную, поэтому и эффекта никакого не дает. Нужно было придумать способ перелить кровь напрямую в кровеносную систему. Началась череда экспериментов, удачных и не очень. Сначала их участниками были животные, а затем и люди:

• 1665 год: англичанин Ричард Ловер провел первую успешную процедуру переливания крови от собаки к собаке;
• 1667 год: французский врач Жан-Батист Дени успешно перелил кровь от овцы молодому юноше, пострадавшему от потери крови. Позднее тот же врач провел ряд неудачных переливаний с летальными исходами, причина которых была медикам на тот момент неясна;
• 1795 год: американский медик Филипп Синг Физик провел первое в истории медицины успешное переливание крови от человек к человеку;
• 1818 год: британец Джеймс Бланделл провел успешное переливание крови для спасения роженицы после кровопотери;

• 20 апреля 1832 года в Санкт-Петербурге врач-акушер Андрей Вольф впервые в Российской империи провел успешное переливание крови, которое потребовалось для спасения жизни роженицы. И в этот день, 20 апреля, в нашей стране отмечается Национальный день донора: таким образом, в нашей стране доноров чествуют дважды в году.

Все эти эксперименты в конечном итоге стали базой для трансфузиологии – раздела медицины, который занимается практическими и теоретическими вопросами переливания. К началу ХХ века ученые вплотную приблизились к тому, чтобы открыть главный секрет: у людей разная кровь и отличается она по наличию или отсутствию своеобразных антигенов.

Открытие разных групп крови

В 1900 году австрийский медик Карл Ландштейнер обнаружил любопытную вещь: сыворотка крови, взятая у одного пациента, вызывала слипание эритроцитов крови, принадлежащих другому человеку. Дальнейшие эксперименты выявили, что на поверхности эритроцитов крови находятся два вида антигенов – A и B, которые Ландштейнер назвал агглютиногенами, а в сыворотке крови находятся антитела двух видов - α и β, которые получили название агглютинины.  Исследования показали, что антигены и антитела могут содержаться в крови в разных комбинациях и даже могут и вовсе отсутствовать: четыре возможных варианта как раз и образуют те самые группы крови, которые всем нам известны.

Если соединить кровь людей с одинаковыми группами крови, то реакции слипания эритроцитов – агглютинации, не происходит. А вот если группы разные, то антитела в сыворотке «атакуют» антигены на поверхности эритроцитов, склеивают их и разрушают: это приводит к состоянию посттрансфузионного шока, который может привести к почечной недостаточности, заболеваниям крови и даже смерти. Этим и объясняются многочисленные неудачи первых медицинских опытов по переливанию крови. 

В 1930 году Карл Ландштейнер получил за свое открытие Нобелевскую премию, а его имя было навсегда увековечено в памяти человечества: в день его рождения, 14 июня, отмечается Всемирный день донора крови, который был учрежден по инициативе Всемирной организации здравоохранения, Международной федерации Красного Креста и Красного Полумесяца, Международного общества по переливанию крови и Международной Федерации Организаций Доноров Крови.

Карл Ландштейнер обнаружил I, II, и III группы крови, а его коллеги Альфред де Кастелло и Адриано Струли в 1902 году открыли IV группу: эту групповую систему крови назвали АВО. Позднее были обнаружены новые антигены, а в 1940 году ученые выявили еще один критически важный при переливании крови показатель – резус-фактор. Это тоже система групп крови, и она тоже определяется по наличию на поверхности эритроцитов крови определенных антигенов, которых на данный момент выявлено уже более 50. Но самым активным и клинически значимым среди них считается антиген D (RhD), и по его наличию или отсутствию как раз и выделяют резус-положительную и резус-отрицательную группы крови: среди всех жителей земного шара около 15 % населения обладают отрицательным резус-фактором. 

От чего зависит группа крови человека? 

Этот иммунологический признак обусловлен генетически, то есть зависит от того, какие группы крови были у родителей человека: например, если оба родителя обладатели I группы крови, то у них могут быть только дети с I группой. Во всех остальных случая возможны разные вариации – все происходит по законам генетики: аллели, отвечающие за наследование антигенов А и В – доминантные, а вариант отсутствия антигенов О является рецессивным. Примеры различных комбинаций показаны в таблице ниже. 

Научные исследования антигенов эритроцитов продолжаются до сих пор, и по состоянию на октябрь 2024 года их количество равно 366. И все это многообразие образует различные комбинации – группы крови: согласно данным Международного общества переливания крови на сегодняшний день известно уже целых 47 систем групп крови.  Наибольшее значение имеют системы АВО и резус, но и некоторые другие антигены признаны клинически значимыми, поскольку их несовместимость может обернуться последствиями при переливании крови или во время беременности, если у матери и плода будут разные группы крови. Это, например:

• антигены системы MNSs, в которой более 40 антигенов, самые значимые из которых – это антигены M, N, S и s, распределение которых в различных популяциях очень отличается: например, у индейцев из Нью-Мексико встречаемость антигена N всего 1,1 %, а у папуасов из Новой Гвинеи – 83 %;  
• антигены системы Келл, обладающие высокой иммуногенностью и обязательные анализируемые перед трансфузиями в России: среди русского населения антиген К встречается у 4-9,4 % обследованных из разных регионов, в то время как у коренных народов Сибири его почти нет – например, у бурят 0,2 %, у хантов 0,3% от общего числа обследованных;
•  антигены системы Даффи, которых на сегодня выявлено 6, но наиболее значимыми в трансфузиологии признаны два из них - Fya+ и Fyb-, а люди, вообще не имеющие антигенов из системы Даффи, имеют устойчивость к малярии.

Зачем человечеству столько групп крови?

Зачем же человеческой популяции это разнообразие, которое, на первый взгляд, в процессе переливания крови несет одни неудобства? Ученые полагают, что возникновение разных вариантов в процессе эволюции служило для повышения устойчивости людей к разным условиям среды и заболеваниям, в том числе и вызываемыми микроорганизмами, населяющими живую природу. То есть разнообразие комбинаций антигенов в крови -  один из механизмов иммунитета, фактор устойчивости к тем или иным инфекционным заболеваниям. Ярким примером такой адаптации являются вариации антигенов на поверхности эритроцитов, направленные на противостояние малярии: люди с антигеном Даффи подвержены заражению малярией, а не имеющие его – не подвержены воздействию паразита. Есть и научные данные о различиях в здоровье людей с разными группами крови по системе АВО. Например, кровь I группы сворачивается хуже остальных, поэтому ее обладатели реже других страдают от тромбозов, но зато они более уязвимы перед бактерией хеликобактер и чаще подвержены гастриту и язве желудка. А вот обладатели III группы менее устойчивы к кишечной палочке и сальмонелле. 

Как возникли группы крови АВО и как они распределены по земному шару?

Вероятнее всего, разнообразие групп крови возникло не сразу, а сформировалось среди людей по мере их расселения по планете. Не так давно мы уже рассказывали о том, какие интересные адаптации могут возникать у людей и закрепляться на генетическом уровне, если они длительное время проживают в регионе со специфическими условиями окружающей среды. Разнообразие групп крови – это тоже один из способов адаптации, хотя порядок их возникновения до сих пор до конца не ясен и существует несколько теорий их формирования. Наиболее вероятны два пути.

•  Изначально существовала одна группа крови – О (I). В результате мутации появились группы крови А (II) и В (III), а затем возникла и АВ (IV). Согласно этой теории, I группа крови была у людей уже около 40 тысяч лет назад, II группа появилась среди кочевых племен около 25 тысяч лет назад, III группа возникла около 15 тысяч лет назад, а самая молодая группа – это IV, которая появилась всего 2 тысячи лет назад.
• Сторонники другой гипотезы полагают, что раньше всего возникла группа крови АВ (IV), а из нее уже в процессе мутации и потери функции возникли группы А (II), В (III) и О (I).

Как бы то ни было, ясно главное: возникновение разных групп – очень сложный многоступенчатый процесс. Например, ученым удалось выяснить, что мутации, которые приводят к появлению I группы крови, случались на протяжении истории развития человечества не менее трех раз.  

Четыре разные группы крови по системе АВО имеют разную распространенность среди населения земного шара: 

• I группа крови: около 40-50 %;
• II группа крови: около 30-40 %;
• III группа крови: около 10-20 %;
• IV группа крови: около 5 %.

Интересно, что в разных регионах планеты это распределение очень отличается от общемирового, и вот несколько тому примеров:

• в Монголии 70 % населения – обладатели III группы крови;
• в Армении более 40% населения имеет II группу крови;
• практически 100 % коренных народов Южной и Центральной Америки – обладатели I группы крови;
• среди калмыков преобладает III группа крови – 41 %, но и встречаемость IV группы крови достаточно высока – 11 %;
• среди русских незначительно преобладает II группа – 38%, почти также много людей с I группой крови – 33 %, с III уже меньше – 21 %, а IVдостаточно редкая – 8 %.

Что касается резус-фактора, то и здесь много интересного:

• среди австралийских аборигенов и мексиканцев 100% резус-положительных людей;
• среди японцев и китайцев 99,3–99,5 % резус-положительных людей; 
• среди жителей России в среднем 86 % населения являются резус-положительными и 14 % - резус-отрицательными: среди русского населения частота встречаемости антигена D - 85,5 %, а среди якутов, например носителей этого антигена 99,5 %, то есть почти все представители этого народа резус-положительны.
• среди басков, проживающих на юге Франции и севере Испании, необычно много резус-отрицательных людей – 35 %. 

Исследования в области трансфузиологии в России

После того как были открыты различия между группами крови по системе АВО и по наличию резус-фактора, переливание крови стало весьма распространенным способом восполнения кровопотери при травмах и операциях и активно использовалось во время Второй мировой войны. Позднее переливания крови и ее компонентов медики стали применять при анемиях различного генезиса, тромбоцитопении, лучевой болезни, онкологических патологиях, гемофилии, ожоговой болезни.

Первое в мире специализированное учреждение, где занимались научно-практическими вопросами трансфузиологии, было организовано в СССР в 1926 году. Это был Институт переливания крови в Москве, основанный советским врачом Александром Богдановым. Во времена СССР это был ведущий гематологический научный центр страны. Благодаря разработанным здесь методикам во время Великой Отечественной войны было проведено более 7 миллионов переливаний крови, а создание специалистами института специальной гематологической терапии помогло многим пострадавшим в результате аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году. 

С 2017 года этот московский научный центр носит название «Национальный медицинский исследовательский центр гематологии» при Министерстве здравоохранения РФ. Здесь продолжаются фундаментальные научно-прикладные исследования, разрабатываются новые методы диагностики и профилактики заболеваний крови, выпускается ряд специализированных печатных изданий, в том числе журнал «Гематология и трансфузиология».

Помимо данного центра в России есть и другие научно-практические центры в сфере трансфузиологии. Например, в Санкт-Петербурге расположен Российский научно-исследовательский институт гематологии и трансфузиологии, специалисты которого проводят широкий спектр молекулярно-генетических исследований, связанных с диагностикой и лечением заболеваний крови, разрабатывают новые программы лечения, а также заняты разработкой кровезаменителей: сотрудники института запатентовали препарат Конфумин и в 2012 году получили разрешение на промышленный выпуск. А в Кирове успешно работает Кировский научно-исследовательский институт гематологии и переливания крови, где занимаются вопросами консервирования препаратов крови, донорства костного мозга, разработкой новых технологий в терапии онкологических заболеваний. Институт имеет множество патентов, в том числе, связанных с новыми способами диагностики и улучшением методов консервирования различных препаратов крови. 

На сегодняшний день переливание исходной донорской крови достаточно редки: в основном ее разделяют на компоненты – плазму, эритроциты, тромбоциты, которые и вводят. Учеными уже разработаны технологии, позволяющие получать очищенные эритроциты, которые не имеют на поверхности никаких антигенных молекул, и даже созданы искусственные кровезаменители. Но доноры по-прежнему востребованы, и как показывают исследования, сдача крови – это не только благородное дело, но и еще и весьма полезное: процедура активизирует иммунитет, мужчины-доноры реже страдают от инфарктов, да и в целом люди, регулярно сдающие кровь, живут в среднем на 5 лет дольше остальных.

Автор текста Ольга Фролова

Изображение на обложен: Freepik

По данным каталога языков Ethnologue, сегодня в мире насчитывается свыше 7 тысяч живых языков. Но в истории человечества их было значительно больше. В ходе эволюции языки, как и живые организмы, «вымирают». И единственным свидетельством существования «мертвых» языков остаются тексты, которые уже никто не может прочесть, и которые хранят бесценную информацию о народах, ушедших в прошлое вместе со своими языками. В нашей статье мы расскажем о том, как были расшифрованы три древних письменности: клинопись Междуречья, египетское иероглифическое письмо и письменность народа майя.

Пять столпов дешифровки древней письменности 

Как понять язык, который никто не знает и прочесть написанные на нем тексты? Этой непростой задачей занимаются две исторические дисциплины – палеография (от греч. παλαιóς «древний» + γράφω «писать») и эпиграфика (от греч. ἐπιγραφή – над­пись). И палеографы, и эпиграфисты дешифруют памятники древней письменности с одной лишь разницей: первые изучают тексты на папирусе, пергаменте и бумаге, а вторые – на твердом материале (камне, металле, керамике и т.п.).

Увы, для того чтобы древний язык удалось расшифровать, должен сложиться ряд благоприятных условий. Известный американский майянист (прим. ред.:  ученый, специализирующийся на изучении цивилизации майя) и эпиграфист Майкл Ко описал пять «столпов» успешной дешифровки древней системы письма:

• найдено значительное количество текстов достаточной длины;
• известен язык надписей или реконструирована его «предковая» версия, включая лексику, грамматику и синтаксис; в крайнем случае – известна языковая семья дешифруемого языка;
• существуют памятники-билингвы (прим. ред.: памятники древней письменности, содержащие надписи одинакового содержания на двух и более языках), которые содержат текст на дешифруемом языке и его перевод на прочитанной системе письма;
• известен культурный контекст носителей древнего языка — легенды и предания, из которых исследователи могут узнать названия мест, имена правителей, титулы и т.п.;
• у логографических надписей есть изобразительные соответствия (картинки, сопровождающие текст, и произошедшие из картинок логографические знаки).

Клинопись Междуречья

Первую известную систему письма в истории человечества – клинопись – создали шумеры, населявшие юг Месопотамии в середине IV тысячелетия до н. э. Изобретение этой оригинальной системы относят к 34–28 в. в. до н. э., что делает ее несколько старше египетских иероглифов!

Знаки клинописи состоят из клиновидных – отсюда и название – черточек, которые наносились на глиняные таблички заостренной палочкой из дерева или тростника.

Узоры становятся текстами

Современное название письменности шумеров дал немецкий ученый и путешественник Энгельберт Кемпфер. В 1712 году на основе собранных в путешествиях материалов он издал 5-томный труд «Радости экзотики» (от лат. Amoenitates exoticae), в котором упомянул в том числе и древние надписи из разрушенной столицы Древней Персии – Персеполя. Он был одним из первых, кто распознал в них письменность и описал ее так: «иностранные знаки, имеющие форму клиньев» («characteribus peregrinis, formam habentibus cuneolorum»).

Как было установлено позже, шумерская клинопись была построена по словесно-слоговому принципу. Сначала изображениями передавали названия предметов и понятий. На письме это позволяло отразить ключевые моменты передаваемой мысли, но не записать связную речь. Поэтому со временем находчивые шумеры стали соотносить знаки еще и с соответствующими названиям фонетическими комбинациями: рисунок ноги стал обозначать не только «ходить» (шумерское du-, rá-) и «стоять» (gub-), но и слоги du и rá.

Сегодня клинопись также называют шумеро-аккадским письмом. С III тысячелетия до н. э. рядом с шумерами поселились древние семиты, или аккадцы. В XXV в. до н.э. один аккадский вождь подчинил себе шумерские города и создал могущественное Аккадское царство. Официальным языком государства стал аккадский. Новый язык вытеснил шумерский из устной речи, зато шумерской клинописью стали пользоваться для записи текстов на аккадском, при этом аккадцы усовершенствовали перенятую письменность, выработав строгие каноны. Однако в итоге неумолимый ход истории все же предал забвению письменность шумеров: уже греки не имели о ней ясного представления.

Европейцы узнали о существовании клинописи в конце XVII века, когда итальянский путешественник Пьетро делла Валле, побывавший в Персеполе, опубликовал зарисованные им там загадочные знаки. Многие сочли их просто узорами, но были и те, кто сразу предположил, что это древняя письменность. Среди тех, кто думал именно так, был не только уже упомянутый Энгельберт Кемпфер, но и немецкий картограф и математик Карстен Нибур. В 1761 году по поручению короля Дании и Норвегии Фредерика V он в составе экспедиции отправился на Ближний Восток. Все участники экспедиции, кроме Нибура, умерли в дороге, он один добрался до Персеполя, где в мельчайших подробностях зарисовал клиновидные знаки. Внимательно изучив их, ученый пришел к выводу, что это тексты не на одном, а на трех (!) древних языках с разными системами клинописи. Правда, расшифровать их Нибур не смог, но зато по возвращении в Европу опубликовал рисунки 11 надписей, которые дополнили те, что ранее описали Пьетро делла Валле и Энгельберт Кемпфер. 

Царь великий, царь царей

То, что не удалось Нибуру, в 1802 году смог сделать молодой немецкий учитель Георг Фридрих Гротефенд. По легенде, он сделал это на спор с приятелями. Он рассуждал так: раз Персеполь – столица персов, то надпись, расположенная по центру в зарисованном Нибуром тексте, наверняка сделана на персидском. На ней он и сосредоточил свое внимание. К тому моменту из поздних персидских текстов, записанных уже не клинописью, ученым был известен стандартный персидский титул «великий царь, царь царей». От этого клише Гротефенд и оттолкнулся, отыскав в персепольских надписях слово «царь» и его варианты склонения.

Постепенно, анализируя персидскую историю, Гротефенд восстановил строение всей фразы «Дараявауш (Дарий), царь великий, царь царей, сын Виштаспы (Гистаспа), Ахеменид» и «Кшийарша (Ксеркс), царь великий, царь царей, сын Дараявауша (Дария), царя, Ахеменид» и представил результаты своего исследования в виде статьи, которую направил в Гёттингенскую академию наук. Увы, современники отнеслись к его версии расшифровки скептически.

Лишь 20 лет спустя, в 1823 году, лингвист Антуан Жан де Сен-Мартен изучал алебастровую вазу, на которой имя Ксеркса было записано тремя видами клинописи (включая древнеперсидскую) и египетскими иероглифами. С помощью результатов работы Гротефенда француз сумел прочитать имя и титул царя, а для верности обратился к Жану-Франсуа Шампольону, расшифровавшему годом ранее египетское письмо. Последний подтвердил, что и иероглифы на вазе содержат все ту же формулу: «Ксеркс, великий царь».

К концу 1830-х годов французские и немецкие ученые завершили расшифровку древнеперсидской, наиболее молодой формы клинописи. Но дешифровать шумеро-аккадское письмо им еще только предстояло. Задача эта была сложнее, потому что, в отличие от алфавитной древнеперсидской клинописи, где знаку соответствовала буква, шумеро-аккадская таила много «подводных камней», о которых ученые-энтузиасты XIX века не подозревали.

Погружение в пучину веков  

Британец Генри Кресвик Роулинсон был военным и дипломатом по профессии, но ученым по своему истинному призванию. Еще в молодости он заинтересовался Персией, а в 1833 году поступил на службу к персидскому шаху. Этот энтузиаст археологии задался целью расшифровать огромную билингву – так называемую Бехистунскую надпись, высеченную в скале на высоте 105 метров и открытую еще в 1598 году англичанином Робертом Ширли. Однако за прошедшие десятилетия никто так и не сумел подобраться к надписи настолько близко, чтобы точно разглядеть все буквы. 

Роулинсону с помощью альпинистского снаряжения удалось спуститься к рельефу и скопировать сначала древнеперсидский вариант текста, а несколькими годами позднее – аккадский и эламский варианты. Древнеперсидская клинопись, уже частично расшифрованная, должна была стать ключом к более древней шумеро-аккадской. Но тут перед ученым встал целый ряд проблем. В письменности отсутствовал словоразделитель, а ее огромный алфавит насчитывал более 300 знаков! Для каждого согласного имелось по несколько знаков, однако в замене их друг другом не было явной закономерности.

Помогли идеи коллег по цеху. Ирландский ученый Эдвард Хинкс установил, что знаки передают не согласные, а слоги. А французский археолог Поль-Эмиль Ботта обнаружил другую интересную особенность письма: многочисленные надписи, которые он нашел при раскопках дворца Саргона, совпадали по содержанию, но зачастую одно и то же место было написано в одном тексте идеограммой, а в другом – слоговыми знаками. Так стало известно, что одно и то же слово могло писаться и фонетически несколькими слоговыми знаками, и идеографически одним словесным знаком. Последнее важное открытие принадлежит самому Роулинсону: он установил, что большая часть ассирийских знаков полифонична, то есть может произноситься по-разному. Чтобы установить фонетические значения слоговых знаков аккадцев, в аккадской версии находили имена собственные, встречающиеся в древнеперсидской.  

Наконец в 1849 году во время раскопок в Ниневии, древней столице Ассирии, была найдена библиотека царя Ашшурбанипала. После распада Аккадского царства его преемницами в Месопотамии стали две могущественные державы – Ассирия и Вавилония, жители которых говорили на диалектах аккадского языка (поэтому последний также называют ассиро-вавилонским). Среди тысяч глиняных табличек с клинописью на ассирийском нашлись и древние таблицы, содержавшие значение клинописных знаков в их отношении к буквенному письму. Также в библиотеке нашлись и словари древнего шумерского языка. Так была завершена уникальная эпопея по расшифровке клинописи. 

Благодаря расшифровке шумеро-аккадской письменности человечеству стала доступна богатая литература на ассиро-вавилонском языке, например старейший из сохранившихся в мире «Эпос о Гильгамеше». А еще возможность читать древнюю клинопись стала толчком к расшифровке множества мертвых языков, которые в эпоху господства Аккадского царства позаимствовали эту систему письма. Так, науке и людям стал доступен первый письменный индоевропейский язык – хеттский (о дешифровке и интерпретации хеттского языка мы расскажем в одной из следующих статей).  

Египетские иероглифы

Вторым по древности в истории человечества стало египетское иероглифическое письмо, возникновение которого относят к XXXI веку до н. э. 

Непостижимая сакральная грамота

На ранней стадии развития египетские иероглифы не имели никакого отношения к звуковому письму, это было пиктографическое (рисуночное) письмо, где предмету или явлению соответствовал рисунок, отображающий его узнаваемые черты. Следующим шагом было создание идеографического (смыслового) письма, позволявшего записывать отвлеченные понятия. Например, день стали обозначать пиктограммой солнца: ведь солнце светит днем. Еще позднее появились звуковые знаки, в которых изображенный рисунок был связан уже не со значением слова, а с его звуковой стороной.

С подачи некоего ученого мужа по имени Гораполлон, написавшего книгу «Иероглифика», бытовало мнение, что иероглифы содержат сакральную мудрость древнеегипетских жрецов, и постичь их людям, не приобщенным к этому знанию, невозможно. Даже ученые долгое время считали тайну иероглифов неразрешимой. И такое мнение бытовало столетиями.  

Розеттский камень, или Случайная находка, ставшая сенсацией

В 1798–1801  годах Наполеон Бонапарт отправился в свой Египетский поход, и Европа узнала, как много следов египетской древности скрывается в песках пустыни. Помимо чисто военных задач Наполеона интересовало и археологическое изучение это древней страны. И вскоре недра Египта подарили науке ключ к ее тайнам: был найден знаменитый Розеттский камень – артефакт с надписью на трех языках. При сооружении форта Сен-Жюльен близ небольшого городка Розетты под Александрией его случайно обнаружил офицер французской армии. Находку тут же отправили в Каир, где за год до описываемых событий по приказу Наполеона был открыт Институт Египта.

Тексты на розеттском камне были написаны древнеегипетскими иероглифами, египетским демотическим письмом (прим.ред.: одна из ступеней развития египетской письменности, сформировавшаяся в VIII–IV в. в. до н. э., в которой обозначались гласные) и на греческом языке времен Александра Македонского. Правда, трехъязычная надпись оказалась сильно повреждена, но все же греческую версию удалось прочесть почти целиком: она повествовала о вступлении на престол молодого царя Птолемея V Епифана.  

Казалось, чтобы вникнуть в суть дела, подходила хорошо сохранившаяся демотическая часть. Однако эта упрощенная скорописная форма письма содержала много сокращений и лигатур (объединение двух и более знаков в один, например «ae» - «æ»), поэтому с трудом поддававшихся расшифровке и порождающих множество неточностей. 

При внимательном изучении находки было отринуто бытовавшее веками заблуждение о символическом характере иероглифов: даже простой подсчет знаков показывал, что количество иероглифов в сохранившейся части Розеттской надписи примерно втрое больше количества слов в греческой части. Следовательно, каждый иероглиф не мог передавать целые слова, и скорее всего эта письменность основа на фонетических знаках.

Заклятие снято!

Английский естествоиспытатель Томас Юнг первым высказал мысль, что иероглифы точно не могут носить символический характер при передаче греческих имен собственных. Розеттский камень содержал две группы иероглифов, выделенных картушами и, предположив, что они соответствуют имени царя Птолемея, Юнг попытался идентифицировать в них фонетические знаки. 

Но по-настоящему расшифровать иероглифы смог лишь молодой и амбициозный французский ученый Жан Франсуа Шампольон. Развивая идею Юнга о фонетическом написании чужеземных имен, он изучил все доступные воспроизведения египетских надписей, чтобы составить полный перечень иероглифов, а также их графических упрощений в более поздних формах египетской письменностях, в том числе демотической. 

Далее Шампольон распространил анализ написания отдельных знаков на целые слова: демотические соответствия греческих имен он знак за знаком воспроизвел в иератической (прим. ред.: переходная форма письменности от иероглифической к демотической), а затем в иероглифической форме. Применив этот метод к имени Птолемея, ученый действительно пришел к тому самому написанию, что было дано в картуше Розеттской надписи. Так с египетских иероглифов было наконец снято «заклятие молчания».

Позже Шампольон распознал в имевшихся у него египетских надписях целый ряд греческих и латинских имен. Итогом огромного труда французского востоковеда стала дешифровка древнеегипетской письменности, о чем он сообщил Парижской Академии 27 сентября 1822 года в знаменитом «Письме господину Дасье относительно алфавита фонетических иероглифов».

Письменность майя: не умершая, а убитая

С началом эпохи Великих географических открытий началась и колонизации европейцами новых земель. И уже первые колонизаторы Америки – испанские конкистадоры – с удивлением обнаружили на территории современных Мексики и Гватемалы следы высокоразвитой цивилизации, существовавшей в эпоху Древнего Мира. Это была цивилизация народа майя. 

Когда зародилась письменность майя, ученым доподлинно неизвестно, так как на самых ранних сохранившихся памятниках майя, датированных III веком до н. э., она предстает в уже завершенном и сформированном виде. Есть и еще один важный нюанс, коренным образом отличавший письмо майя от других древних письменностей: в XVI веке оно еще не было утрачено. Несмотря на то, что города древней цивилизации пришли в упадок задолго до прибытия европейских колонизаторов в Мезоамерику, иероглифическая письменность майя использовалась их потомками вплоть до окончания так называемого «Испанского завоевания майя», то есть практически до середины XVII в.

Епископ Диего де Ланда

Из-за вмешательства европейцев письмо майя было забыто до середины XX века. Особенно противоречивой фигурой в этом вопросе остается «епископ Юкатана» Диего де Ланда. Этот человек ввел латинский алфавит для майяского языка юкатек, на котором говорили местные жители, чем предопределил упадок исконной письменности. А из-за нежелания коренного населения обращаться в христианскую веру устроил аутодафе, во время которого были уничтожены 27 майяских иероглифических рукописей, или кодексов. 

В 1560-х г. г. Ланда написал книгу «Сообщение о делах в Юкатане», где рассказывал о культуре народа майя и давал конкистадорам практические рекомендации о том, как лучше достичь своих целей. Например, епископ считал, что если миссионеры будут говорить с индейцами майя на их языке, то это ускорит переход в новую веру. Обратившись за помощью к двум грамотным индейцам, Хуану Начи Кокому и ГаспаруАнтонио Чи, ставшими его информаторами, Ланда составил список майяских иероглифов, указав к ним соответствия букв испанского алфавита. По иронии судьбы этот «алфавит Ланда», созданный для сомнительной цели, и помог ученым будущего расшифровать забытую письменность.

Проклятие авторитетов

С приходом европейцев над письменностью майя, кажется, повис какой-то злой рок. Сначала она была ввергнута в небытие, а затем на пути к ее дешифровке постоянно возникали необъяснимые препятствия, из-за чего прочтение затянулось на несколько столетий.

Подобно шумеро-аккадской клинописи, письмо майя относится к типу словесно-слоговых (логосиллабических) систем, однако, как и в случае с египетскими иероглифами, долгое время бытовало заблуждение, что знаки майя – идеографические, то есть передают идеи, а не звуки. Подкрепляла последнюю версию изобразительная природа майяских знаков: глазу, привыкшему к европейской алфавитной системе, воспринимать их было сложно. 

В 1862 году французский исследователь Шарль Этьен Брассер де Бурбур отыскал в библиотеке Королевской академии истории Мадрида копию рукописи «Сообщения о делах в Юкатане», хранившую ключ к письменности майя. И вскоре двое исследователей приблизились к разгадке майяских иероглифов. В 1881-м Леон де Рони, исследователь сохранившейся майяской рукописи из Французской библиотеки, определил, что письмо включало идеограммы, фонограммы и детерминативы, и смог прочитать одно слово – «куц» (индюк). А американский этнолог Кир Томас, используя метод де Рони, прочитал еще три слова и фонетически отождествил 70 знаков. Докажи они тогда, что один и тот же элемент читается одинаково в разных «иероглифах», письмо майя было бы прочитано еще в XIX веке. Но тут случилось непредвиденное: археолог Филипп Валентини, специалист по календарям майя, опубликовал в 1880-м году разгромную статью «Алфавит Ланда — испанская фальсификация», после чего вопрос о фонетическом характере письма майя был надолго закрыт.

К началу ХХ века в «официальной» майянистике господствовала версия об идеографическом (соответственно, непостижимом) характере письма майя, поддерживаемая рядом влиятельных исследователей. Своеобразным монополистом в этой теме был английский археолог Эрик Томпсон. Пользуясь своим безусловным авторитетом, он на корню пресекал попытки исследователей двигаться по пути фонетической дешифровки, чем в итоге задержал изучение письменных памятников Мезоамерики на несколько десятилетий. Так, Томпсон «зарубил» своей критикой работу американского археолога Бенджамина Уорфа, который пришел к верному выводу о слоговом характере знаков майя и дал правильное звучание ряда из них.

Трофей советского артиллериста и победа метода Кнорозова

И тем не менее письменность майя тоже дождалась своего «Шампольона»! Им стал советский ученый Юрий Кнорозов. Американский майянист Майкл Ко, лично знавший Кнорозова и состоявший с ним в многолетней переписке, предположил, что, «вероятно, именно изоляция от влияния Томпсона в условиях сталинской России и позволила Кнорозову совершить свой великий прорыв».

О письменности майя Кнорозов узнал в конце Великой Отечественной войны. В мае 1945 года, будучи 22-летним фронтовым артиллеристом-корректировщиком, он нашел на руинах поверженного Берлина ящики с книгами, подготовленные для эвакуации из Прусской государственной библиотеки. В одном из них оказалось редкое издание сразу трех сохранившихся кодексов майя – Парижского, Мадридского и Дрезденского. Книга привлекла внимание молодого историка, и он забрал ее с собой в Москву. Уже в Москве ему попалась на глаза статья немецкого майяниста Пауля Шельхаса, который, как и Томпсон, заявлял о неразрешимости проблемы дешифровки майяской письменности. Кнорозов воспринял это как вызов.

Взявшись за дешифровку, Кнорозов перевел на русский язык «Сообщение о делах в Юкатане». Исследователю удалось разобраться с главным недоразумением в «алфавите Ланда»: при диктовке епископ называл не звуки, а названия испанских букв (например, вместо звука «h» было записано название буквы H - «hache»). Ученый пришел к выводу, что все знаки-«соответствия» к согласным буквам на самом деле представляют собой слоговые знаки типа «согласный – гласный», и только к испанским гласным были прописаны майяские знаки-«гласные». Алфавит Ланда на деле оказался силлабарием, то есть слоговой азбукой.

Для дешифровки письменности майя Кнорозов разработал собственный метод, основанный на математических принципах – «метод позиционной статистики». Суть его следующая: по количеству знаков в письме и частоте появления новых знаков в новых текстах определяется тип письма (идеографическое, морфемное, силлабическое, алфавитное). Так, для алфавитного письма количество знаков наименьшее, для идеографического, напротив, наибольшее. Путем долгих скрупулезных подсчетов Кнорозов установил, что во всех трех рукописях майя содержится примерно 355 неповторяющихся знаков и они соответствуют слогам. Затем ученый начал поиск устойчивых групп знаков, которые передавали корни слов, потом – регулярно связанные с ними переменные группы знаков, которые соответствовали частицам, аффиксам и проч. Работу облегчало то, что структуру «иероглифического» текста можно было сопоставлять с грамматическими показателями текстов майя XVI—XVII веков, записанных латиницей. В конце концов ученый перешел к определению условного фонетического чтения знаков, не представленных у Ланды, подтвердив верность сделанных выводов перекрестным чтением знака в разных позициях и текстах.

Результаты предварительной дешифровки Кнорозов опубликовал в журнале «Советская этнография» в 1952 году. А в 1955-м ученый вышел на защиту кандидатской диссертации с темой «„Сообщение о делах в Юкатане“ Диего де Ланда как историко-этнографический источник». Однако значение его труда столь серьезно превосходило уровень работы на кандидатскую степень, что ВАК официально присвоил Юрию Валентиновичу степень доктора исторических наук.

Это событие стало сенсацией на Западе: ученый, никогда «вживую» не видевший письменность майя, сумел расшифровать древний язык, не покидая своего кабинета! Несмотря на ярое сопротивление Эрика Томпсона и его абсурдные обвинения Кнорозова в пропаганде идей марксизма среди майянистов, метод советского ученого нашел поддержку у большого числа коллег в Европе и Америке. И в 1979 году на конференции «Фонетика в иероглифическом письме майя» в Государственном университете Олбани метод расшифровки Кнорозова признали официально. 

Лишь в 1990-е годы Кнорозов смог совершить поездки в Гватемалу и Мексику, где стал национальным героем и получил две государственные награды. Особенно горячо его чтут в Мексике, где установлены целых два памятника Юрию Валентиновичу – в Мериде и Канкуне. 

Автора текста Вера Радвила

Изображение на обложке: Freepik