На пути к обновлению. Предварительные итоги экспертного опроса по поводу реформирования РАН.

Задачи реформирования Российской академии наук находились в фокусе внимания научного сообщества на протяжении последних лет. Финальная стадия дискуссий закономерно совпала с кампанией по избранию нового президента РАН. Предвыборные программы всех трех претендентов — Жореса Алфёрова, Александра Некипелова и Владимира Фортова — были программами внутреннего реформирования академии. Убедительная победа В.Фортова означала, что предложенный им путь обретает легитимность для всего академического сообщества — легитимность, основанную на результатах свободных и альтернативных выборов президента РАН. Внесенный в конце июня Правительством РФ в Госдуму законопроект явился, по сути, попыткой отбросить эту программу академической реформы, продемонстрировать научному сообществу, сколь мал его вес, когда речь идет о перераспределении многомиллиардных материальных активов.
Судя по всему, расчет лоббистcких групп, заинтересованных в фактической ликвидации РАН и перехвате контроля над находящимся в ее ведении имуществом, оказался неверным: политическое руководство начало нести серьезные имиджевые издержки, блицкриг сорвался, а судьба академии оказалась вписана в канву текущих политических коллизий. Правительственный законопроект нанес болезненный удар по тем планам социального сплочения и ускоренного экономического развития страны, которые были заявлены В.Путиным в начале 2012 года.
Необходимость экстренных действий научного сообщества по сохранению РАН в качестве системообразующей структуры фундаментальных исследований на некоторое время отодвинула на второй план вопрос о том, какой же должна быть программа реальных преобразований в Академии наук, ведущая не к ее уничтожению, а к возвращению России в число мировых научных лидеров. Но именно способность сформулировать конструктивные предложения по внутреннему реформированию является важнейшим условием успешного развития Российской академии наук. В специфических условиях лета 2013 года сама программа преобразований неизбежно приобретает чрезвычайный характер, требующий быстрого перехода от концептуального видения необходимых изменений к разработке детализированной дорожной карты реформирования. Понимание этого обстоятельства и стало побудительным мотивом для нашей инициативной группы провести экспертный опрос по проблемам развития РАН.
Впервые идею такого опроса изложил академик А.Кряжимский, выступая на Общем собрании Отделения математических наук РАН 1 июля 2013 года. Разработку вопросника анкеты осуществили участники инициативной группы в первой половине июля. Уточнение формулировок ряда вопросов шло с учетом многочисленных консультаций с коллегами из институтов авторов статьи, а также из Института ядерных исследований, Института океанологии, Института российской истории, Института экономики, Центрального экономико-математического института, Института географии, Института математики и механики УрО и др.
16 июля А.Кряжимский во время встречи представителей клуба “1 июля” с В.Фортовым сообщил о предлагаемом опросе. Инициатива получила поддержку президента РАН. 19 июля начали рассылать анкету экспертам по электронной почте — в общей сложности она была разослана более чем на 1,5 тысячи адресов. Вскоре анкета была также размещена на ряде сетевых ресурсов (в том числе на сайтах нескольких институтов РАН и на портале Полит.Ру).
Результаты анкетирования существенно превзошли ожидания участников инициативной группы: мы получили 938 заполненных анкет. Даже за вычетом респондентов, не работающих в структуре РАН, это более 2% всех научных сотрудников Российской академии наук.
Здесь следует вновь подчеркнуть: нами проводилось анкетирование экспертов, а не социологический опрос. Мы не ставили перед собой задачи сформировать репрезентативную выборку; рассылка анкет осуществлялась по контактным адресам, содержащимся в обширной базе данных Отдела научного сотрудничества и международных связей
ИНИОН РАН. Структура анкеты, включающая как односложные ответы на вопросы, так и развернутые высказывания по ключевым проблемам реформирования РАН, была рассчитана на ученых, являющихся признанными специалистами в различных отраслях знания и организации научной деятельности.
В опросе приняли участие 30 академиков, 32 члена-корреспондента РАН, 498 докторов наук, 51 директор, 42 заместителя директора по научной работе, 28 ученых секретарей институтов и других учреждений РАН. Ниже мы предлагаем краткий обзор основных результатов проведенного экспертного опроса (на основе обработки 938 анкет).
Кому доверить реформу РАН?
Вопрос о доверии — ключевой. Необходимые, но болезненные преобразования могут осуществляться только теми людьми, которые хотя бы на начальном этапе реформ пользуются доверием и авторитетом у тех, чьи условия жизни и труда могут претерпеть существенные изменения в результате намеченных трансформаций. Государственный деятель или чиновник, уже на старте своей миссии имеющий отрицательный рейтинг доверия, может быть терминатором, но не реформатором. К сожалению, первоначальный правительственный законопроект о реформе РАН совершенно осознанно был ориентирован на то, чтобы вверить судьбу академии в руки терминаторов. Реакция наших респондентов на эту перспективу была практически единодушной: доверие к “чиновничьей” версии реорганизации РАН — немногим более 1%. Альтернативный вариант — самореформирование РАН — получил, напротив, почти единодушную поддержку (см. таблицу 1). Здесь, однако, следует дать необходимые пояснения термину “самореформирование”. Самореформирование ни в коей мере не означает искусственной изоляции РАН от других частей российского научно-образовательного сообщества. Равным образом это не означает игнорирования зарубежного опыта модернизации деятельности научных организаций (ряд наших коллег в своих комментариях отмечали целесообразность привлечения ведущих зарубежных ученых к процедурам оценки научной эффективности организаций РАН и их подразделений). По нашему убеждению, самореформирование означает то, что импульс преобразованиям должен быть дан самим академическим сообществом, а программа реформирования и ее исполнители должны иметь мандат доверия научных сотрудников РАН.
Значительно больший разброс мнений обнаружился при ответе респондентов на вопрос об оценке масштабов отставания России от передовых стран в области научных исследований. В сочетании с оценками причин, побуждающих к проведению реформы РАН, картина получается более нюансированной (см. таблицу 2).
Эти ответы, дополненные развернутыми высказываниями наших респондентов, позволяют выявить основные болевые точки, на которых необходимо сосредоточиться при разработке комплекса мер по реформированию РАН. Вместе с тем, как следует из комментариев опрошенных экспертов, наиболее серьезные факторы негативных тенденций в развитии российской науки имеют политико-экономический характер. Один из основных связан с тем, что следствием проводимого на протяжении всего постсоветского периода российской истории социально-экономического курса становится неуклонное сокращение спроса на результаты прикладных и фундаментальных исследований, неоправданно низкая доля расходов на
НИОКР в ВВП по сравнению с ведущими индустриально развитыми и развивающимися странами. Сюда же следует добавить явное нежелание ряда структур исполнительной власти осуществлять регулярное взаимодействие с Академией наук как крупнейшим экспертным сообществом России.
Единство, самоуправление и выборность
Необходимыми условиями успешного внутреннего реформирования академии являются сохранение научной и организационной связи РАН и институтов, входящих в настоящее время в ее состав, а также гарантии решающего участия научных коллективов в процедурах избрания руководителей научных учреждений. С тем, что без соблюдения этих условий у академии нет будущего, согласно подавляющее большинство участников опроса (см. таблицу 3).
Поддержка же идеи расширения полномочий Ученых советов научных учреждений является менее уверенной. Это обстоятельство, на наш взгляд, свидетельствует о целесообразности более тщательного обсуждения данной проблемы. Вполне понятно, что в случае наиболее негативного развития событий, когда выборность директоров институтов сменится фактическим назначением “эффективных менеджеров”, именно Ученые советы останутся основными органами самоуправления научных коллективов (разу-меется, насколько это будет возможно в условиях бюрократического диктата). Если вопреки мнению подавляющего большинства сотрудников РАН институты будут переданы в ведение вновь создаваемого агентства, именно Ученые советы либо Общие собрания научных коллективов институтов смогут делегировать своих представителей для воссоздания структуры, объединяющей все академическое сообщество от аспиранта до академика.
В ситуации самореформирования РАН, очевидно, речь должна идти о более плавных структурных реформах. Идея создания “Палаты представителей академических институтов”, которая ранее высказывалась академиком Р.Нигматуллиным, обсуждается и некоторыми участниками нашего опроса. Логика этих предложений состоит в том, чтобы дополнить иерархический принцип организации РАН устойчивыми горизонтальными связями, в основе которых будет лежать представительство академических институтов. Нынешняя кризисная ситуация служит убедительным аргументом в пользу создания такого представительства. Вместе с тем необходимо отметить, что реализации этих предложений должна предшествовать тщательная экспертная проработка, предполагающая оптимальное распределение полномочий и сфер ответственности между Общим собранием, “Палатой представителей”, Президиумом и отделениями РАН.
Многие участники опроса отмечают необходимость расширения самостоятельности отделений РАН, в том числе сохранения юридического статуса региональных отделений РАН. Коллеги опасаются снижения эффективности региональной академической науки и игнорирования специфических потребностей территорий в случае прямого администрирования из Москвы.
Наш экспертный опрос позволил собрать целый набор предложений в отношении организации и принципов работы Академии наук и ее подразделений, которые целесообразно рассмотреть при подготовке изменений в Устав РАН. Некоторые из них носят концептуальный характер (например, предложения члена-корреспондента РАН,
д.ф.н. Н.Лапина). Систематический обзор таких инициатив будет представлен в Президиум РАН в первой половине сентября.
Трясина “двойной лояльности”
Широкую поддержку участников экспертного опроса получили предложения, направленные на развитие информационной открытости и подотчетности как в рамках Академии наук, так и в структурах управления, материального обеспечения и финансирования научной деятельности, создание которых инициируется Правительством и Президентом РФ. Вместе с тем немало респондентов сомневаются в том, что Наблюдательные советы смогут быть инструментом контроля за деятельностью чиновников со стороны научного сообщества. Некоторые наши коллеги решительно высказываются против создания правительственного агентства в любой форме, поскольку это ослабит позиции РАН, создаст в институтах ситуацию “двойной лояльности”, породит организационную неразбериху и приведет к кумулятивному росту бюрократической отчетности.
Участники опроса весьма высоко оценивают возможность использования современных сетевых технологий для информационной поддержки процесса внутреннего реформирования РАН. В своих комментариях эксперты указывают на потребность в формировании открытой базы данных о реформировании РАН и создании интерактивной площадки для обсуждения возможных вариантов преобразований, но и подчеркивают, что сетевой ресурс может стать инструментом мобилизации научного сообщества для отстаивания принципов академической автономии, самоуправления и социальной защиты членов трудовых коллективов институтов. А также общественного контроля в отношении действий, связанных с имущественными активами, находящимися в ведении РАН.
Мнения по этим вопросам отражены в таблице 4.
Дьявол в деталях
Разработка надежного инструментария, определение принципов и методов оценки научной эффективности относятся к числу важнейших направлений реформирования российской науки (отнюдь не только академической!). Большинство респондентов согласны с тем, что такие критерии должны быть дифференцированными, учитывающими дисциплинарную, функциональную и структурную специфику научных организаций и лабораторий (см. таблицу 5).
Гораздо больше разногласий вызывает определение оптимального баланса между экспертными оценками и измеряемыми показателями научной деятельности. Как говорится, дьявол кроется в деталях. Комментарии коллег по этому поводу демонстрируют достаточно широкий разброс мнений и предлагаемых стратегий действия. Так, д.т.н. А.Антопольский (МСЦ РАН / ИНИПИ РАО) пишет:
“Требуется постоянно действующая система, которая осуществляла бы мониторинг всех существенных информационных потоков российской науки: вероятно, это некоторое объединение ресурсов АСУ РИД РАН, РИНЦ, ЦИТИС, электронной библиотеки диссертаций и, возможно, некоторых других ресурсов. Эта система должна быть независима от институтов и руководства РАН. Библиометрические показатели этой системы совместно с системой экспертных оценок должны стать реальным инструментом управления в системе РАН и, возможно, во всей российской науке.
 …Второй важнейший элемент — это организация экспертизы и формирование корпуса экспертов — независимых, квалифицированных и мотивированных. Очевидно, это должны быть эксперты не только российские и не только академические и с обязательной регулярной ротацией”.
Иначе видит проблему д.ф.-м.н. М.Семенов-Тян-Шанский (Санкт-Петербургское отделение Математического института РАН): “Использование наукометрических и библиометрических показателей для оценки научной работы в целом малоудовлетворительно, хотя именно для министерства и назначенных им “менеджеров” такой формальный подход представляет большие удобства. Такой подход особенно опасен при сравнении разных дисциплин, в которых и исторически обусловленные стандарты цитирования, и стандарты публикаций могут весьма существенно отличаться. Между тем именно такое сравнение, как можно опасаться, будет фактически применено при выделении “неперспективных” направлений и институтов, подлежащих, согласно предварительному проекту реформы, передаче муниципальным органам власти или ликвидации. Решения такого рода могут приниматься только широкими панелями специалистов без всякого участия министерских чиновников, на основе мнения экспертов и при тщательных мерах во избежание конфликта интересов”.
Разногласия по вопросам оценки результатов научной деятельности являются ярко выраженными. По всей видимости, достижение консенсуса едва ли реально; скорее, можно надеяться на достижение той или иной формы прагматического компромисса. Но именно в этих целях необходимо создание специальной рабочей группы, которая сумеет сформулировать такие компромиссные предложения.
Вопрос о русском языке как о языке науки в комментариях наших респондентов также получает существенно отличающиеся друг от друга интерпретации (см. таблицу 5). Здесь основные расхождения проходят по дисциплинарному признаку. Для подавляющего большинства опрошенных нормой является ситуация двуязычия, предполагающая научные публикации активно действующего ученого как в русскоязычных, так и в англоязычных изданиях. Однако для представителей социально-гуманитарных наук чрезвычайно важен научный дискурс, существующий и развивающийся во многом благодаря наличию авторитетных научных изданий на русском языке. Кроме того, по целому ряду научных направлений приоритетным языком публикации должен оставаться русский. Например, было бы весьма странно, если бы научная валидность исследования летописных сводов Северо-Восточной Руси получала признание только после публикации статьи авторов исследования в каком-нибудь американском журнале, индексируемом Web of Science.
Очевидно, решение данного круга проблем должно быть многоплановым (и на это обращают внимание некоторые из опрошенных коллег). Помимо стимулирования публикаций в высокорейтинговых научных изданиях необходим комплекс мер, способствующих попаданию большего количества русскоязычных научных изданий в базы данных Web of Science и Scopus. В частности, речь может идти о целевых грантах для редакций научных журналов, а также о финансовой поддержке, направленной на расширение круга подписчиков этих и других зарубежных баз данных. Одновременно необходимо увеличение количества издаваемых в России научных журналов на английском языке. В то же время чрезвычайно актуальной задачей является совершенствование Российского индекса научного цитирования (РИНЦ) в качестве инструмента научной библиометрии.
Кадры и их грамотность
Проблемам работы с научной молодежью, развития кадрового потенциала РАН и образовательной деятельности уделяется много внимания в комментариях участников опроса. Серьезные опасения ряда респондентов вызывает ситуация с аспирантурой и докторантурой в институтах РАН, складывающаяся в связи со вступлением в силу Закона об образовании. Аспирантура как “третья ступень образования” оказывается фактически изолированной от докторантуры, а ведь между ними прежде существовала и организационная, и логическая взаимосвязь. Новые процедуры аккредитации практически игнорируют исследовательский характер подготовки аспирантов, традиционный для Академии наук.
Мнения респондентов см. в таблице 6.
Участники опроса выдвигают предложения по дальнейшему развитию образовательной деятельности в системе РАН. Так, декан исторического факультета МГУ академик РАН С.Карпов называет следующие перспективные направления:
— преимущественное развитие аспирантуры и магистратуры (не бакалавриата!) в учебных подразделениях РАН;
— сохранение научных школ в составе всех поколений ученых;
— создание совместной аспирантуры и совместных диссертационных советов РАН и ведущих вузов;
— обязательное внедрение системы co-tutelle (совместного руководства отечественных и зарубежных ученых диссертантами при взаимном признании степеней и процедур защиты);
— развертывание и финансирование системы постдоков — отличного резерва подготовки кадров.
Ряд инициатив респондентов по вопросам образовательной деятельности и развития кадрового потенциала РАН отличается высокой степенью проработки и детализации. Мы убеждены, что эти предложения должны быть использованы при подготовке дорожной карты реформы РАН.
Кому, сколько и за что?
Ссылки на систематическое недофинансирование РАН встречаются едва ли не в большинстве анкет. Респонденты указывают на остроту проблемы закупки лабораторного оборудования и материалов, в особенности отмечая трудности со своевременным поступлением бюджетных средств, чрезмерно усложненной документацией по оформлению закупок и отчетности по ним, таможенным оформлением и т.д. Одновременно участники опроса высказывают и конкретные предложения, направленные на стимулирование научной эффективности, рост закупок современного экспериментального оборудования, улучшение материального положения сотрудников РАН. Основным инструментом повышения научной эффективности, по мнению многих респондентов, должно быть расширение программ конкурсного финансирования, которое, однако, не должно означать одновременного сокращения базового бюджетного финансирования по отношению к уровню текущего года.
На наш взгляд, заслуживают самого серьезного внимания предложения о развитии различных форм партнерства между академической наукой и бизнесом. Так, например, профессор, д.б.н. С.Шноль в своих комментариях в анкете указывает на необходимость создания “Союза по поддержке науки российскими предпринимателями”, образцом для которого могло бы служить известное Леденцовское общество, в предреволюционное десятилетие оказывавшее активную поддержку научным исследованиям. Как представляется, еще одним перспективным направлением сотрудничества может стать создание Делового совета при РАН, в который могли бы войти представители ведущих российских госкорпораций и частных бизнес-структур. Участие представителей крупного бизнеса в таком совете не только могло бы свидетельствовать о готовности к поддержке академической науки на уровне благотворительности, но и способствовало бы становлению новой модели партнерства, направленной на возрождение инфраструктуры прикладных исследований в современной России.
Это только начало
В настоящей статье мы остановились лишь на некоторых результатах проведенного опроса, имеющих высокую актуальность в свете предстоящих дискуссий и решений о будущем Российской академии наук. Вместе с тем о других значимых результатах мы рассчитываем сообщить в нескольких последующих публикациях. В частности, будет проведен углубленный анализ развернутых высказываний респондентов о ситуации, характерной для тех отраслей науки, в которых они работают, а также о перспективных исследовательских направлениях, требующих организационной и финансовой поддержки. Отдельная тема — инициативные проекты, осуществление которых возможно в рамках РАН или с использованием потенциала Академии наук. По ним наша группа готовит отдельный документ, в котором будет не только дан аннотированный перечень таких инициатив, но и произведена их предварительная классификация по тематике и масштабам.
Мы считаем, что рабочие группы, которые уже начали либо вскоре начнут готовить детальные предложения по реформированию и развитию РАН, должны самым тщательным образом проанализировать материалы, полученные в ходе опроса. Но не только. Во многих случаях было бы оправданно непосредственное привлечение к работе этих групп тех экспертов, которые дали конкретные предложения в своих анкетах. Это огромный потенциал экспертного знания, опыта и творческого порыва, который должен быть востребован на нынешнем переломном этапе в суд ьбе Российской академии наук. Мы хотели бы выразить глубокую признательность всем коллегам, откликнувшимся на нашу инициативу. Их научная и гражданская позиция служит залогом сохранения и обновления Российской академии наук, возвращения России в число лидирующих научных держав.

 Аркадий КРЯЖИМСКИЙ,
академик,
Математический институт
им. В.А.Стеклова РАН;
Дмитрий ЕФРЕМЕНКО,
 д.полит.н., ИНИОН РАН,
Центр социальных научно-
информационных исследований;
 Владимир ГЕРАСИМОВ, к.филол.н.,
ИНИОН РАН,
отд. научного сотрудничества
и международных связей

ПОЛНОСТЬЮ МАТЕРИАЛ ДОСТУПЕН В ФОРМАТЕ PDF

Нет комментариев