Офорт — старинная техника гравюры на металле. Среди многочисленных гравюрных манер офорту принадлежит особое место. Он дает мастеру богатые художественные возможности и огромное поле для технических экспериментов, позволяя получать при изображении тонкие линии и выразительные тени. В нашей статье мы подробно расскажем о материалах и  инструментах, используемых мастерами офорта, а также об этапах его создания.

Что такое офорт?

Определение и особенности техники

Классический офорт, или травленый штрих – это вид печатной графики, представляющий собой гравюру на металле, при изготовлении которой пластину для получения оттиска обрабатывают кислотой. Само слово «офорт», по-французски «eau-forte», переводится как «крепкая вода»: так называли азотную кислоту, раствор которой используют для травления офортных досок. Под ее воздействием штрихи заглубляются в металлическую пластину, поэтому офорт относят к технике глубокой печати.

Чем офорт отличается от других видов гравюры?

В широком смысле слова понятие «офорт» объединяет все манеры гравирования на металле, кроме резцовой гравюры. При этом у офорта есть ряд характерных отличий:   

• изображение в офорте отличается широким тональным диапазоном, невозможным в других гравюрных техниках;
• линии в оттиске имеют рельеф разной высоты, наделяя отпечаток богатой фактурой;
• офортную доску можно покрывать лаком и последовательно гравировать несколько раз, добиваясь нужного эффекта.

Почему художники выбирают офорт?

Офорт – относительно несложная техника, предоставляющая вместе с тем,  большую свободу для экспериментов. Классический «травленый штрих» можно сочетать с другими офортными техниками или манерами.

Где и как используется офорт

В офортной технике можно создавать оригинальные станковые произведения – авторские эстампы, а также использовать ее для тиражирования изображений и репродуцирования живописи и графики.

История офорта

Кто изобрел технику офорта?

Все началось с гравирования и травления металлов, применявшихся для украшения ювелирных изделий, оружия и доспехов. Для печатания изображений на бумаге эту технику впервые опробовал в 1501–1507 годах кляйнмайстер, то есть гравер на меди и дереве, из немецкого города Аугсбурга Даниель Хопфер. В 1515–1518 годах немецкий живописец и график Альбрехт Дюрер исполнил несколько офортов на стальных досках, а его соотечественник Альбрехт Альтдорфер — на медных. Тогда же медь стала самым распространенным офортным металлом, и были разработаны составы для ее травления.

Золотой век офорта

Временем расцвета офортной техники считается XVII столетие, когда офортом занимались многие живописцы и графики. Тогда же, в 1645 году, вышло первое руководство по гравированию травленым штрихом, написанное  французским  мастером  Абрахамом Боссом.

Материалы и инструменты для техники офорта

Какие металлы используют для печатной доски?

Для печатной формы, которую также называют доской, пластиной или матрицей, используют прежде всего медь и цинк. Они отличаются мягкостью и потому хорошо поддаются обработке: медь – травлению в азотной и серной кислотах, цинк – в азотной. На такую пластину легко и без травления нанести дополнительные штрихи, например, прибегнув к технике «сухая игла». Оба металла пластичны, поэтому при печати из углублений на поверхности матрицы можно выдавить максимум краски, к тому же они достаточно прочны, чтобы сделать до 500 оттисков с цинковой доски и до 1000 – с медной. 

Еще один распространенный металл для офортной доски – сталь. Этот материал также обладает и мягкостью и прочностью, что сделало его подходящим  для печатания изображений большими тиражами. Однако у оттиска со стальной пластины, в отличие от сделанного с медной или цинковой, более сухой штрих и приглушенный тон. 

Несмотря на доступность, реже используют для создания офорта железо и жесть, так как по своим качествам они уступают меди, цинку и стали.

Иглы для гравирования: виды и особенности

Рисунок наносится на доску офортными иглами – стилусами, которые выполняются из любой стали. Они заточены под разными углами, имеют разные диаметры, а также следующие сечения: 

• круглое;
• трехгранное;
• четырехгранное;
• ромбовидное;
• параллельное. 

Кроме того, для гравирования используют пучки игл и металлические щеточки.

Кислоты для травления

Самая распространенная кислота для офорта – азотная (HNO₃). Она растворяет все металлы, используемые в офорте, и по сравнению с другими менее вредна для здоровья мастера. Азотная кислота выпускается 40%-ной, поэтому граверы разводят ее водой в различных пропорциях: для меди – 1:2 (одна часть кислоты и две части воды), для цинка – 1:4 или 1:5. Для травления меди используют также растворы:

• соляной кислоты; 
• «царской водки» – смеси из одной части азотной кислоты и трех частей соляной;
• хлорного железа.

Бумага и краски: как выбрать?

Для печатания черно-белого офорта используют специальную офортную краску, состоящую из пигмента, роль которого играют сажа, ламповая копоть, жженая кость и др., и олифы, например, из льняного масла. Краска должна иметь глубокий бархатный тон, давать необходимый рельеф, не растекаться и не оставлять на бумаге жирных пятен.

Чтобы краска ложилась хорошо, а также для создания дополнительных художественных эффектов, необходима специальная офортная бумага: шероховатая, плотная, не деформирующаяся при печати и высыхании, хорошо принимающая краску. Перед использованием офортную бумагу увлажняют.

Технология создания офорта

Подготовка металлической пластины

Металлическим доскам придают гладкость при помощи шлифовальных установок или вручную, натирая куском фетра либо сукна с абразивным порошком. Затем поверхность обезжиривают, чтобы лучше лег офортный грунт. После чего пластину грунтуют для получения кислотоупорного слоя, который, как явствует из его названия, препятствует попаданию кислоты на участки, не подлежащие травлению. 

Офортные грунты бывают двух видов: твердые и жидкие. В состав твердого грунта обычно входят асфальт, скипидар, натуральный воск, мастика, канифоль, сапожный вар. Все они, особенно мастика и сапожный вар, позволяют грунту прочно сцепиться с поверхностью пластины, а воск придает ему мягкость и эластичность. Сформированным в виде палочки твердым грунтом водят по предварительно разогретой доске, затем расплавившуюся массу разравнивают замшевым тампоном.

Далее грунт, пока он окончательно не высох, коптят при помощи масляной лампы, свечи или факела из насаженного на металлический стержень и смоченного в керосине или скипидаре ватного тампона. Копчение необходимо для того, чтобы грунт стал более прочным, однородным, а также для придания ему темного цвета, на котором будут отчетливо видны процарапанные до металла линии.

Другой вид грунта, жидкий лак, включает в себя те же вещества, что и твердый, но в нем больше разбавителя – скипидара или бензина. 

Применяют в качестве кислотоупорного покрытия и фабричные битумные и асфальтово-битумные лаки, добавляя в них расплавленные воск, сапожный вар, черную краску, разводя все скипидаром и нагревая на слабом огне.

Нанесение рисунка иглой

По кислотоупорному грунту можно легко и свободно рисовать иглой, при этом важно добиваться нужной глубины штрихов: игла должна снимать весь грунт, до металла, иначе травление не будет выполнено правильно.

Создавая предварительно рисунок для офорта или оригинальную композицию на грунте, художник должен помнить, что отпечаток с матрицы получается в зеркальном отражении, поэтому контролировать процесс позволяет зеркало.

Процесс травления: время и контроль

Травление, то есть воздействие кислоты на непокрытые грунтом или лаком участки металла, происходит в кювете из кислотоупорного материала – стекла, фарфора и др. Туда наливают кислоту и погружают в нее пластину. Гравирование офортной доски может происходить как с одноразовым нанесением грунта, так и с неоднократным. После первого этапа на определенные места нередко наносят выкрывной, асфальтово-битумный, лак и повторяют процесс гравирования по несколько раз. А иногда металлическую пластину гравируют прямо в кислоте. 

Желаемого эффекта при подготовке печатной формы добиваются не только концентрацией окислителя, но и продолжительностью нахождения доски в кислоте. Контролировать процесс позволяет шкала травления: металлическая полоска, которую покрывают грунтом и гравируют. 

Внося в ходе работы изменения в гравировку, автор делает промежуточные оттиски, называющиеся «состояниями», которые обычно являются отдельными произведениями искусства. Известно, что голландский художник Рембрандт Харменс ван Рейн, сам печатавший свои офорты, делал иногда более десятка таких «состояний». 

Для работы в технике цветного офорта готовят несколько досок – каждую для определенного цвета – и потом совмещают их, получая полихромное изображение.

Печать: как работает офортный станок

Устройство офортного станка, или вальцового пресса, не похоже на конструкции других станков для печатной графики, поскольку такой станок оснащен двумя вращающимися валами для наилучшего извлечения краски из углубленных штрихов. Подогретую печатную пластину помещают на талер - подвижную металлическую или деревянную доску станка - изображением вверх. На эту печатную форму кладут увлажненную бумагу и накрывают плотным сукном. Вращая маховое колесо станка, талер вместе с пластиной и бумагой пропускают между валами.

Сушка и оформление оттиска

Влажные отпечатки прокладывают листами картона или, смазывая по краям жидким столярным клеем, прикрепляют к деревянным доскам и оставляют сушиться на два-четыре дня. Затем высохший офорт оформляют.

Естественным обрамлением здесь служат просторные поля, которые оставляют при печати. Они не только украшают гравюру, но и предохраняют ее от повреждения. Обрамляют офорт и отчетливо вдавленные в бумагу края доски - фасеты.

Разновидности офортных техник

Существующие офортные техники, или манеры, используют в сочетании с классическим офортом или самостоятельно. Объединяет их углубленный штрих, получаемый либо травлением, либо, в отличие от офорта, механическим способом гравирования. Офортных техник много, вот некоторые из них:

• Акватинта: создание тоновых переходов. Подготовка металлической пластины заключается здесь в присыпании ее порошком канифоли или асфальта, который нагревают, отчего он плавится и прилипает к металлу. Затем определенные участки доски покрывают кислотоупорным грунтом и протравливают. В акватинте изображение создается не как в классическом офорте – штрихом, а пятном и тональными переходами, поэтому ее часто используют наряду с офортом: он дает линию, акватинта - светотень. 

• Сухая игла: эффект бархатистых линий. В технике «сухая игла» используют только процарапывание металлической пластины иглами, обходясь без травления штрихов. При заглублении кончика иглы в металл образуются заусенцы, так называемые «барбы», придающие линиям на отпечатке бархатистость.
• Мягкий лак: имитация карандашного рисунка. В этой офортной технике металлическую пластину покрывают мягким лаком, в который, чтобы он долго не затвердевал, добавляют сало или воск. На «лакированную» поверхность кладут лист бумаги и рисуют карандашом. В тех местах, где лак прилип к бумаге, на доске обнажается металл, и при травлении образуются зернистые штрихи, напоминающие след простого карандаша. 
• Лавис: живописные эффекты. Техника лависа заключается в рисовании кислотой на непокрытых кислотоупорным грунтом участках металлической доски, отчего изображение напоминает живопись.

Офорт в современном искусстве

Как сегодня используют эту технику?

Сегодня офорт используют по большей части для создания эстампов и книжных иллюстраций, работая как в проверенной веками технике, так и прибегая к современным приемам.

Эксперименты: цифровой офорт

Во второй половине XX века в искусстве печатной графики появились новые, активно развивавшиеся технологии. Сегодня среди них лидирует цифровая печать, возникшая в Америке в 1980-х годах и давшая возможность обходиться без изготовления вручную печатных форм, то есть процарапывания рисунка и последующего травления доски. Цифровые технологии позволили с помощью специальных компьютерных программ создавать оригинальные композиции, а также, например, переводить в офортные изображения фотографии. Полученный в самом устройстве рисунок при помощи цифрового оборудования наносят на какую угодно основу – бумагу, ткань, дерево, металл, стекло и др. Также после выполнения изображения в компьютерной программе его с помощью трансферной пленки можно перенести на металлическую, обычно медную, пластину, протравить ее и осуществить оттиск.

Где обучают офорту?

Научиться технике офорта можно в художественных вузах на факультетах графики, например, в Московском государственном академическом художественном институте им. В. И. Сурикова, в Московской государственной художественно-промышленной академии им. С. Г. Строганова, в Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им. А. Л. Штиглица. Также овладеть техникой офорта можно в художественных училищах и школах.

Известные мастера офорта

Старые мастера, занимавшиеся офортом

Жак Калло (1592-1635), французский рисовальщик и гравер, усовершенствовал технику офорта, начав применять многократное выкрывание лаком печатной доски. 

Рембрандт Харменс ван Рейн (1606-1669), голландский художник, один из самых известных мастеров офорта, доказал, что эта техника позволяет использовать самые разные приемы, создавая богатые тональные переходы. Гравюра Рембрандта «Три креста», существующая в пяти «состояниях», то есть в оттисках, где зафиксированы изменения в гравировке, является высочайшим образцом офортной техники.    

Франсиско Гойя (1746-1828), испанский живописец и график, объединял офорт, акватинту и «сухую иглу», результатом чего стала его знаменитая серия гравюр «Капричос» (1797-1799), состоящая из 80 листов. Самая известная гравюра серии — «Сон разума рождает чудовищ».

Русские художники, работавшие в технике офорта

Василий Матэ (1856-1917), профессор гравировальной мастерской Академии художеств, стал создателем целой школы офорта. У него прошли обучение многие художники, среди которых были Илья Репин и Валентин Серов.

Иван Шишкин (1832-1898), прославившийся своей пейзажной живописью,  проявил себя и как офортист, соединив классический офорт с «сухой иглой», акватинтой и мягким лаком.

Современные художники, использующие технику офорта

Дэвид Хокни, англо-американский художник, знаменитый представитель поп-арта, известен и как мастер офорта. Его серия «Похождения повесы в Нью-Йорке», напоминающая гравюрный цикл английского художника XVIII века  Уильяма Хогарта, стала примером офорта, в котором соединились классика и современность.

Юрий Люкшин, русский художник, мастер станковой и книжной графики, сочетает классический офорт с ручной раскраской и также работает в технике акватинты.

Офорт в вопросах и ответах

Можно ли сделать офорт дома?

Офорт можно выполнить в домашних условиях при наличии соответствующего опыта, материалов и инструментов и соблюдении техники безопасности.

Где купить материалы для офорта?

Разнообразные материалы для офорта можно приобрести в специализированных магазинах для художников, в Интернет-магазинах и на маркетплейсах.

Сколько стоит офортный станок?

Сегодня на рынке представлено много офортных станков как для начинающих граверов, так и для профессионалов. Минимальная цена новых  станков для начинающих – немногим более 30 000 р., для профессионалов – примерно 50 000 р. Лучшие станки стоят более 100 000 р.

Как хранить офорты?

Офорты необходимо защищать от пыли и влаги, воздействия ультрафиолетовых лучей и механических повреждений. Поэтому их хранят в специальных папках или коробках проложенными тонкой бумагой, например, калькой. А офорты, которые собираются повесить на стену, оформляют в паспарту: несмотря на то, что оно скрывает поля, паспарту защищает края листа и создает своего рода прокладку между ним и стеклом. Стекло желательно использовать антибликовое, чтобы предотвратить вредное воздействие на гравюру ультрафиолетовых лучей. Багет для офорта, или рамка, подбирается простого, классического вида.

Почему коллекционерами ценятся старинные офорты?

Как всякое произведение искусства с историей, особенно если оно принадлежит крупному мастеру, старинный офорт имеет повышенную ценность. Кроме того, в прежние времена офорты выполнялись с большой тщательностью и с соблюдением необходимой технологии, поэтому они являются примером высоких технических и художественных качеств.

Автор текста Ирина Кравченко

Изображение на обложке: Никеричев Андрей/Агентство «Москва»

В Государственном музее архитектуры им. А. В. Щусева продолжает свою работу выставка «Восстает во славе», организованная совместно с Новгородским музеем-заповедником. Приуроченная к юбилею Великой Победы, эта выставка повествует о многовековой истории древних новгородских храмов с ее трагическими моментами и чудесными метаморфозами. Сегодня благодаря усердной и кропотливой работе реставраторов, десятилетиями трудившихся над восстановлением памятников, разрушенных в годы войны, мы можем вновь увидеть эти шедевры древнерусской архитектуры и монументальной живописи.

В 1985 году в Париже под эгидой ЮНЕСКО открылась выставка Fresques sauvées – «Спасенные фрески». Перед зрителями предстали несколько десятков искусно выполненных копий настенной росписи XIV века. Изображения святых напоминали собранные пазлы: контур каждого фрагмента аккуратно обведен, где-то отсутствующий кусочек затонирован пуантелью (прим. ред.: живописная и реставрационная техника, основанная на точечном нанесении краски, от фр. point – «точка»). Со скрупулезной точностью были воссозданы не только очертания фигур, но и цветовая палитра оригиналов в их первозданном виде. Если поверхность штукатурки за сотни лет могла затемниться от копоти или потускнеть, то в мелких углублениях и трещинках краска оставалась в сохранности – именно эти цвета художник воспроизводил на своих копиях. Как лучшему копиисту своего времени, создававшему настоящие научно-художественные реконструкции, мастеру вручили престижный международный грант. Но делом его жизни все же было не создание копий, а спасение оригиналов. Мастера звали Александр Петрович Греков, а изображенные им фрески некогда украшали стены церкви Спаса на Ковалёве – одного из древнейших новгородских храмов, разрушенных в годы Второй мировой войны.

Шестисотлетний памятник: летопись в красках

Храм Спаса Преображения на Ковалёве, по оценке выдающегося отечественного искусствоведа Виктора Никитича Лазарева, «стоял несколько особняком в истории новгородского искусства, не находя себе ни одной сколь-нибудь близкой стилистической аналогии в новгородской живописи». Храм был возведен в 1345 году на небольшом холмике, возвышающемся над правым берегом Малого Волховца по инициативе новгородского боярина Онцифора Жабина. Знаменитые росписи на стенах были выполнены буквально накануне Куликовской битвы – в августе 1380 года. Имена художников, работавших над ковалевскими фресками, остались неизвестными и, оценивая особенности этой живописи, исследователи расходились во мнениях. Одни усматривали в ней сербское влияние, другие – характерные черты византийской и русской иконографической школы. Но в одном специалисты единодушны: в истории древнерусского искусства ковалевские росписи были уникальным явлением и представляли исключительную ценность.

Увы, не во все времена к этой ценности относились должным образом. Часть живописи была уничтожена из-за пожара, вероятно, устроенного самими новгородцами еще в 1386 году. Когда на город надвигалась московское войско во главе с князем Дмитрием Донским, желавшим усмирить Новгородское княжество, горожане не то в панике и суматохе, не то в тактических целях подожгли свои же здания. В XVIII веке уцелевшие росписи были забелены и почти две сотни лет скрывались под побелкой. 

Лишь в начале XX века, когда в храме проводили реставрацию, живопись раскрыли и не без радости обнаружили, что она довольно хорошо сохранилась. Для грядущих поколений было несказанной удачей, что профессор Николай Сычев, руководивший реставрационными работами, сделал снимки раскрытых росписей, а также создал схему, описывающую их расположение на стенах церкви. Кстати, подобная «документация» отнюдь не была редкостью в то время. После Октябрьской революции историки, искусствоведы и художники – все, кто понимал значимость подобных произведений и стремился их сохранить – принялись за фотофиксацию и создание копий памятников древнерусской живописи. Благодаря снимкам и копиям, выполненным художниками в начале 1920-х годов, мы можем – пусть и условно – представить себе первозданный вид древней ковалевской живописи.

«На смену подвигу воинов пришел мирный подвиг советских реставраторов…»

В годы Великой Отечественной Великий Новгород оказался на линии фронта,  и многие храмы XII-XIV веков были почти полностью разрушены фашистской артиллерией. Среди них была и церковь Спаса на Ковалёве. Вместо однокупольного храма, отражавшегося в водах Малого Волховца, на Ковалёвском холме осталась лишь груда развалин. «Что погибло безвозвратно, того уже не вернешь», – сокрушался Виктор Лазарев, называя эту утрату «одной из наиболее тяжких среди новгородских памятников, разрушенных фашистами».

Два десятилетия руины зарастали кустарником и сорной травой. Но в 1965 году благодаря инициативе Лазарева под Великим Новгородом собралась бригада из студентов Новгородской археологической экспедиции МГУ и волонтеров всех возрастов и профессий, которые приезжали из разных городов Советского Союза: от Ленинграда до Тбилиси, от Минска до Саратова. «[Н]а смену подвигу воинов пришел мирный подвиг советских реставраторов», – напишет об этом впоследствии академик Дмитрий Сергеевич Лихачев. Руководителем экспедиции назначили художника-реставратора Всесоюзного производственного научно-реставрационного комбината Александра Грекова.

Приступив к раскопкам, Греков и его соратники вскоре заметили среди россыпей строительного мусора куски штукатурки с красочным слоем. И тогда Александру Грекову пришла в голову невероятно смелая мысль: что, если попытаться не только воссоздать первоначальный архитектурный вид храма, но и восстановить фрески, рассыпавшиеся на тысячи и сотни тысяч кусочков! Но для этого было необходимо перебирать завалы с величайшей осторожностью, чтобы хрупкая штукатурка не раскрошилась и, кроме того, тщательно продумать последовательность сборки и консервации фрагментов.

Импровизации пяти полевых сезонов

Задача, которую поставили перед собой участники этой археологической экспедиции, не имела аналогов в истории, а потому требовала импровизаций на каждом этапе работы. Основные идеи и принципы сформировались уже в первом полевом сезоне. Прежде всего Греков резонно предположил, что от взрывов вражеских снарядов сперва осыпалась покрытая росписями штукатурка, и лишь затем поверх нее обрушились стены и своды храма. Если это предположение верно, рассуждал Греков, то фрагменты живописи покоятся в нижних слоях завалов и – что немаловажно – куски отдельных композиций практически не перемешались друг с другом. 

Опираясь на свои предположения и схему фресковых росписей, описанную профессором Сычевым в 1920-е годы, Греков поделил раскоп на 33 участка, которые, по его расчетам, должны были соответствовать расположению фресковых композиций на стенах храма. Фрагменты штукатурки, извлеченные с каждого из этих участков, в несколько аккуратных слоев укладывались в пронумерованные ящики и отправлялись на стеллажи в полевой лаборатории. Защищенные от сквозняков и солнечного света, они медленно просыхали, чтобы затем реставраторы могли при помощи специальных растворов удалить с них засоленности и загрязнения и подготовить к сборке.

Другое важное ноу-хау, изобретенное Грековым, заключалось в том, чтобы снимать слои завала не горизонтально, а под углом 45°: таким образом, наткнувшись на фрагмент с красочным слоем, можно было сразу заметить его и извлечь без повреждений.

Работы продолжались пять долгих полевых сезонов. «[П]од шум барабанившего по кровле летнего дождя или завывание холодного северного ветра поздней осени, на десяти-двенадцатиградусном морозе, когда от холода деревенело тело, не сгибались пальцы рук, горсть за горстью перебирались казавшиеся бесконечными груды строительного мусора. И все же, когда приходило время завершать рабочий день, было трудно оторваться от завала – казалось, что вот-вот за этим кирпичом или той глыбой ракушечника притаился какой-то удивительный фрагмент с недостающими губами, кусочком носа или зрачком глаза…», - впоследствии вспоминал Александр Греков.

Наконец горы обломков исчезли. Участники экспедиции перебрали более 250 кубометров завала. Фрагментами фресок заполнились более пятисот ящиков – от нескольких десятков до тысячи кусочков в каждом. Но позади была лишь часть работы – далее реставраторам предстоял не менее ответственный, кропотливый и куда более долгий путь, который сегодня продолжает уже новое поколение специалистов.

«Как склеить историю»: секреты мастерской Грековых

В комплекс Новгородского музея-заповедника входит здание на территории Новгородского Кремля, расположенное напротив Владычной палаты. Перейдя порог одного из подъездов, можно увидеть два зала с витринами, заполненными старинными фотографиями и документами. Здесь же стоят большие щиты с восстановленными фресками и акриловые копии в натуральную величину – те самые, что сорок лет назад, выставленные в Париже, прославили на весь мир и безымянных средневековых мастеров, и Грекова-копииста, Грекова-реставратора, Грекова-кудесника.

За дверью в следующее помещение кипит работа: вдоль стен размещены высокие стеллажи с нумерованными планшетами, на которых выложены фрагменты штукатурки. На больших столах – полусобранные пазлы фресок, склеенные отрывки и отдельные кусочки, которым только предстоит найти свое место. В дальнем углу распложен письменный стол со старинным телефонным аппаратом с дисковым номеронабирателем, радиоприемником и кожаным портфелем – все здесь выглядит так же, как при Александре и Валентине Грековых. Разве что фрагменты фресок на столах уже другие, ведь здание с неизменной табличкой «Мастерская худ.-рест. А. П. Грекова» вмещает не только мемориальный, но и действующий реставрационный центр.

«Мы продолжаем дело Александра Петровича, – говорит реставратор Ольга Мирославовна Галкина. – До нас было подобрано около 70% живописи, а мы уже дополняем». Каждый стол отведен для отдельной композиции, недостающие фрагменты которой собраны в планшетах с общим номером. Снимки Сычева служат образцом, существенно облегчая работу. Мастера внимательно и бережно обращаются даже с мельчайшими кусочками  размером не более нескольких миллиметров. «Они все подбираются: есть места сколов, куда вставляются эти фрагментики, а бывает и такое, что они являются связующим звеном между большими плитками. Поэтому каждый такой фрагмент очень важен», – поясняет Ольга Галкина.

Технология сборки, придуманная Александром Грековым

Для склеивания подобранных фрагментов Греков предложил использовать раствор полибутилметакрилата (ПБМА) – формулу, изобретенную специалистами из Государственного Эрмитажа, в частности, для реставрации керамики. Клей был прочным и – что не менее важно – легкорастворимым. «В реставрации все должно быть обратимо. Отыщется, например, скольчик маленький, а его уже не вставить между склеенными фрагментами – надо, значит, по шву расклеивать. Тогда мы вводим ацетон из шприца, расклеиваем фрагмент и затем вставляем недостающий кусочек», – рассказывает Ольга Галкина. ПБМА, кстати, также применяли и во время полевых работ, при извлечении больших фрагментов живописи, которые иначе невозможно было поднять из завала без неотвратимых повреждений.  

Склеенная композиция непременно должна была быть «задокументированной» – т.е. совпадающей с известными довоенными снимками, копиями или описаниями. В этом случае реставраторы переходили к монтажу восстановленной фрески. В качестве арматуры были выбраны титановые щиты. Подобное технологическое решение объяснялось тем, что коэффициент температурного расширения титана наиболее приближен к аналогичному показателю материала, на котором выполнена роспись, а значит, гарантирует ее долговечность. По тем же соображениям, подбирая монтировочный раствор, реставраторы искали материал, «родственный» тому, что послужил основой для фресок. После тщательных исследований Греков решил использовать смесь из молотого известняка, керамзита и льняной сечки.

Поскольку сорок-пятьдесят лет назад, когда над ковалёвской живописью трудились супруги Грековы, еще не существовало приборов для поддержания микроклимата, безопасного для сохранности памятников, о том, чтобы вернуть фрески обратно на стены Ковалёвского храма, не могло быть и речи. Теперь, когда такие возможности стали доступны, вопрос о дальнейшей судьбе собранных фрагментов и композиций, которые еще предстоит восстановить, снова стал предметом обсуждения среди специалистов. Появились и другие технологические расширения, упрощающие или дополняющие методы, которые изобрел Александр Греков и которые и до сих пор применяют реставраторы. 

История восстановления ковалёвских фресок создала небывалый прецедент, проложив путь к возрождению других разрушенных памятников. Тридцать титановых щитов, собранных благодаря трудам и эвристическим решениям Александра Грекова, неоднократно выставлялись в отечественных и зарубежных музеях, прославляя мастерство средневековых живописцев, а также упорство и изобретательность наших отечественных реставраторов. До 27 июля 2025 года у москвичей и гостей столицы есть шанс увидеть эти памятники во временной экспозиции Государственного музея архитектуры им. А. В. Щусева на выставке «Восстает во славе».

Автор текста Наира Кочинян

Изображение на обложке: Музей архитектуры имени А.В. Щусева

Мозг — один из самых сложных и малоизученных органов человеческого тела. Несмотря на стремительное развитие нейронаук, он продолжает удивлять ученых своими возможностями, парадоксами и скрытыми механизмами. 22 июля отмечается Всемирный день мозга. И сегодня мы собрали для вас 10 разнообразных и удивительных фактов о «главном командном пункте» нашего организма.

От сердца к разуму: как менялось представление о мозге с древних времен до наших дней

История изучения мозга — это путь от догадок и философских размышлений к экспериментам и точной науке. В Древнем Египте мозг не считался значимым органом: при бальзамировании его удаляли, а сердце оставляли — как вместилище разума и души. Того же мнения придерживались и в Древней Греции, например, Аристотель полагал, что центр мышления и эмоций — это сердце, а мозг служит лишь для терморегуляции.

Прорыв в представлении о мозге произошел во II веке н. э. благодаря римскому врачу и анатому Галену. Изучая последствия травм у гладиаторов и проводя вскрытия животных, он пришел к выводу, что именно мозг контролирует движение, чувства и поведение. Он описал связь между повреждением определенных отделов мозга и нарушениями в организме, тем самым положив начало научному изучению нервной системы. После Галена на протяжении столетий его учения оставались практически непререкаемыми в медицине и физиологии. 

В Средние века в Европе научные исследования мозга почти прекратились — анатомические вскрытия были запрещены или строго ограничены церковью. Тем не менее в исламском мире медицина продолжала развиваться. Врачи вроде Авиценны (Ибн Сина, X–XI в.в.) и Аль-Рази (Разес) сохраняли, систематизировали и развивали знания о мозге и нервной системе. Авиценна, в частности, описывал анатомию мозга, включая желудочки, и пытался связать их с различными функциями — мышлением, памятью, воображением.

В Европе сдвиг в исследовании мозга начался лишь в эпоху Возрождения. В XVI веке Андреас Везалий впервые подверг сомнению авторитет Галена и дал точное описание строения мозга, а уже в XVII веке английский врач Томас Уиллис — основатель неврологии — описал мозг как центр эмоций и мышления.

XIX век стал поворотным моментом в нейронауке: ученые начали связывать отдельные участки мозга с конкретными функциями. Поль Брока выделил область, отвечающую за речь, а Карл Вернике — за ее понимание, заложив основу теории функциональной локализации. В конце XIX — начале XX веков Иван Павлов доказал, что поведение можно объективно изучать через условные рефлексы, показав мозг как орган научения. 

После открытий Павлова нейронаука начала развиваться еще более стремительно. В распоряжении ученых появлялись все новые методы исследований: электроэнцефалография, нейромедиаторы, МРТ, нейроинтерфейсы и искусственный интеллект. Но вот парадокс: чем больше мы узнаем о мозге, тем яснее становится, как много мы еще о нем не знаем.

Итак,

ТОП - 10 интересных фактов о мозге человека

1. Мозг не чувствует боль

Звучит парадоксально, но сам мозг — орган, отвечающий за восприятие боли — не имеет болевых рецепторов. Это значит, что ткань мозга можно разрезать, сдавливать или даже оперировать — человек не почувствует боли в самом мозге.

Эта особенность лежит в основе нейрохирургии, в частности операций на мозге под местной анестезией. Во время таких вмешательств пациент находится в сознании, а хирурги могут «тестировать» разные зоны мозга, стимулируя их электрически и отслеживая реакции: речь, движения, эмоции. Это позволяет, например, максимально точно удалять опухоли, избегая при этом повреждения жизненно важных участков мозга.

Однако стоит уточнить: хотя сам мозг боли не испытывает, нервные окончания в оболочках мозга и его кровеносных сосудах ее все же чувствуют. Именно они становятся источником головной боли при мигрени или внутричерепных травмах.

2. У мозга нет «резервов» — мы используем его полностью

Существует устойчивый миф о том, что человек якобы использует лишь 10% возможностей своего мозга, а остальные 90% остаются «неактивными», или «спящими». Звучит это весьма заманчиво, и нередко такое представление о мозге находит воплощение в литературе и кино, когда герой вдруг «активирует» скрытые способности своего мозга. Однако научных оснований у этой утверждения нет.На самом деле мы используем весь мозг — просто не весь сразу и не на полную мощность одновременно. Разные участки мозга активируются в зависимости от выполняемой задачи: когда мы говорим, слушаем, решаем задачи, двигаемся или вспоминаем что-то. Даже в состоянии покоя мозг не "отключается" — он обрабатывает внутренние сигналы, регулирует дыхание, сердцебиение, поддерживает сознание и внимание. Иногда представление о «неактивных зонах» подпитывается экспериментами по нейростимуляции — например, при воздействии слабым током на определенные участки мозга ученым удается временно улучшать математические или когнитивные способности. Однако важно понимать: это не активация  «спящих» 90%, а оптимизация уже работающих нейронных сетей. Эти участки не были «выключены» — они просто работали с обычной эффективностью, а стимуляция немного улучшила их координацию или синхронизацию.

3. Мозг — самый «прожорливый» орган нашего тела

Хотя мозг весит всего около 1,5 кг — то есть примерно 2% от массы тела взрослого человека — он потребляет около 20% всей энергии организма, находящегося в состоянии покоя. Это делает его самым энергоемким органом в теле. Так происходит потому, что мозг работает непрерывно, даже когда мы спим. Дыхание, сердцебиение, сновидения, движения, которые мы производим даже во сне, ворочаясь в кровати, – во всех этих процессах мозг принимает участие. 

Энергия необходима мозгу прежде всего для поддержания электрической активности нейронов. Каждый нейрон обменивается сигналами с другими клетками, передает импульсы, регулирует баланс ионов внутри и снаружи клеточной мембраны. Эти процессы требуют постоянного перемещения ионов натрия и калия через мембраны, что, в свою очередь, требует большого количества глюкозы и кислорода.

Интересно, что у детей мозг потребляет еще больше энергии: в возрасте 4–5 лет он может забирать до 50% всей энергии организма, ведь в это время активно формируются нейронные связи, развиваются мышление и речь.

Если мозг недополучает энергию — например, при резком падении уровня глюкозы (гипогликемии) или кислорода (гипоксии) — это быстро сказывается: появляются слабость, спутанность сознания, головокружение. Даже кратковременный сбой в «снабжении» мозга, например, из-за снижения кровотока при резком падении давления или спазме сосудов либо из-за снижения уровня сахара при голодании или нарушении углеводного обмена, может привести к сбоям в координации, речи или памяти.

4. Нейропластичность: мозг способен меняться

Одно из самых удивительных свойств мозга — его способность перестраиваться и адаптироваться на протяжении всей жизни. То есть мозг не является «жесткой» структурой, фиксированной с рождения, а постоянно меняется в ответ на опыт, обучение и даже травмы. Подобное явление называется нейропластичностью.

Еще некоторое время назад существовало мнение, что после 20 лет нейроны мозга перестают делиться, и возможности к их изменениям ограничены. Однако последние  исследования утверждают обратное:  мозг сохраняет пластичность даже у пожилых людей.

Как это работает? Когда мы учимся новому — например, осваиваем иностранный язык, музыкальный инструмент или новую профессию — в мозге формируются и укрепляются новые синаптические связи между нейронами. Одновременно слабые или неиспользуемые связи ослабевают и могут исчезать. Этот процесс позволяет эффективно перераспределять ресурсы и оптимизировать работу мозга.

Нейропластичность также лежит в основе восстановления после травм. Например, при повреждении одной области мозга другие участки могут «перепрограммироваться» и взять на себя частично, а иногда и полностью, функции утраченных зон. Благодаря этому пациенты, перенесшие инсульт, черепно-мозговую травму или операцию на мозге, при правильной реабилитации могут вернуть утраченные способности: речь, движение и другие функции.

Важно понимать, что нейропластичность — это не чудо, а биологический процесс, базирующийся на изменении структуры и функций нервных клеток. Она требует постоянной стимуляции — умственной активности, физических упражнений, здорового образа жизни и полноценного сна.

5. Сон критически важен для мозга

Для мозга сон — это не просто отдых, а активное и жизненно необходимое состояние. Во время сна наш мозг занимается «переписыванием» и сортировкой информации, которую мы получили за день. 

Кроме того, во сне мозг запускает особый механизм очистки. Во время глубокого сна межклеточные пространства расширяются, позволяя жидкости эффективно вымывать накопившиеся за день токсичные вещества, включая белки, связанные с развитием нейродегенеративных заболеваний, таких как болезнь Альцгеймера.

Также сон поддерживает баланс нейрохимических процессов, восстанавливает энергетические запасы и регулирует эмоциональное состояние.

6. Эмоции и разум неразделимы

Принято думать, что эмоции и разум — это две противоположные силы: сердце против головы. Но на самом деле мозг не разделяет эти функции — они тесно переплетены и взаимно влияют друг на друга.

Современные исследования показывают, что разум и эмоции работают как единая система, поддерживая нашу адаптацию и выживание. Это объясняет, почему обучение и мотивация тесно связаны с эмоциональным состоянием — без вовлеченности и интереса сложно эффективно усваивать новую информацию.Эмоциональные реакции помогают нам быстро оценивать ситуацию и принимать решения, особенно в стрессовых или опасных условиях. Кроме того, эмоциональный фон усиливает или ослабляет запоминание: события, сопровождающиеся яркими эмоциями, запоминаются лучше.

7. Мозг — это не один орган, а сеть

Мозг состоит из множества областей, объединенных в функциональные сети. Например:

• сенсорная сеть обрабатывает информацию от органов чувств;
• дефолт-система мозга активна во время размышлений, мечтаний, внутреннего монолога;
• сеть исполнительного контроля активируется при решении задач, принятии решений;
• сеть внимания помогает фокусироваться на внешних стимулах.

Эти сети работают не изолированно, а параллельно и взаимодействуют друг с другом.

8. Мозг состоит примерно из 86 миллиардов нейронов

Мозг человека состоит из более чем 86 миллиардов нейронов — это основная «строительная единица» нервной системы. Каждый нейрон — это крошечная, но высокоорганизованная клетка, способная принимать, обрабатывать и передавать электрические сигналы. Но самое поразительное — это не огромное количество нейронов, а сложность их связей. Каждый нейрон может образовывать тысячи соединений — синапсов — с другими нейронами. В результате образуется невероятно сложная и плотная сеть, включающая сотни триллионов связей. По этим соединениям постоянно циркулирует информация, от простых рефлексов до сложных мыслей, воспоминаний и эмоций. Именно благодаря такому количеству нейронов и их связей мозг может выполнять множество функций одновременно, например, дышать, слушать музыку, идти, держа равновесие, и вспоминать, что нужно купить в магазине.

9. Стресс буквально меняет мозг

Хронический стресс оказывает заметное влияние не только на наше самочувствие, но и на саму структуру мозга. Одной из наиболее уязвимых областей является гиппокамп — участок, играющий ключевую роль в формировании новых воспоминаний, пространственной ориентации и обучении.

При длительном стрессе организм постоянно вырабатывает высокий уровень гормона кортизола. Если такое состояние сохраняется в течение недель или месяцев, кортизол начинает негативно воздействовать на нейроны гиппокампа: нарушается питание клеток, ухудшается передача сигналов и, что особенно важно, снижается нейрогенез — процесс образования новых нейронов. Со временем это может привести к уменьшению объема гиппокампа, и напрямую сказывается на способности к обучению, концентрации и запоминанию информации.

Именно поэтому хронический стресс считается не просто неприятным состоянием, а фактором, способным буквально перестраивать мозг — и не в лучшую сторону.

10. Каждый мозг уникален

Строение мозга у разных людей может заметно различаться — как внешне, так и на уровне нейронных связей. У каждого человека формируется уникальный "нейронный узор", или, как его иногда называют, нейронная подпись. Это нечто вроде отпечатка пальца, только в мозге: набор характерных особенностей, отражающих, как именно устроены и взаимодействуют участки мозга у определенного человека.

Эти различия проявляются во всем — от формы извилин на коре головного мозга до количества нейронных связей между разными его областями. Даже у близнецов с одинаковым набором генов мозг может развиваться по-разному, потому что на него влияет огромный спектр факторов: от среды, в которой человек вырос, до образа жизни, уровня образования, привычек, стрессов и даже того, на каких языках он говорит.

Более того, исследования показывают, что паттерны активации мозга при одних и тех же задачах (например, чтении или решении математических задач) могут существенно отличаться от человека к человеку. Это значит, что мозг не работает по одному "универсальному шаблону", а настраивается индивидуально — в зависимости от опыта, мышления и даже темперамента. То есть, простыми словами, каждый мозг — это уникальная карта, отражающая как врожденные особенности, так и историю жизни человека.

*****

Несмотря на впечатляющие достижения нейронауки последних лет, мозг человека остается одной из самых сложных и загадочных систем. Перед учеными стоят масштабные вызовы, которые требуют новых подходов и технологий. В первую очередь это расшифровка природы сознания — того, как именно в мозге рождаются мысли и ощущения. Важной задачей остается разработка эффективных методов лечения нейродегенеративных заболеваний, таких как болезнь Альцгеймера или Паркинсона, а также максимально полное восстановление функций мозга после травм и заболеваний.  Параллельно ведутся исследования по созданию нейроподобных вычислительных систем — так называемых «мозгов в машине»: ученые стремятся либо имитировать принципы работы человеческого мозга в электронных устройствах, либо объединить живые нейронные клетки с технологиями. Все это неизменно поднимает сложные этические вопросы: насколько допустимо вмешиваться в работу мозга, как сохранить личность и свободу воли в эпоху нейротехнологий? Ответы на эти вопросы и дальнейшие открытия обещают изменить наше понимание себя и открывают путь к новым возможностям в науке и жизни.

Автор текста Анастасия Будаева

Изображение на обложке: Ai-generated