Цыплят по осени считают? Итоги летних экспедиций тоже подводят ближе к зиме. Встретив в одной из командировок председателя ДВО РАН Валентина Сергиенко, я первым делом поинтересовалась, что нового принес ученым полевой сезон. Были ли выполнены какие-то нестандартные работы или исследования?
Обычно избегающий интервью Валентин Иванович на этот раз охотно стал рассказывать:
— В этом году мы провели рабочие испытания сконструированного в институтах ДВО РАН подводного аппарата типа “Клавесин-1Р”. От предыдущих моделей, известных по экспедиции в Ледовитом океане, он отличается более совершенными системами навигации, позиционирования, модифицированными фото- и видеосистемами. За прошедшие два с лишним года удалось существенно улучшить (а фактически создать заново) новые методики определения координат аппарата в подводном положении. По точности они сегодня приближаются к наземной системе навигации — GPS. Навигационный комплекс, системы технического зрения и модернизированные фото- и видеосистемы были тестированы при расследовании аварии бомбардировщика Ту-95, случившейся глубокой осенью 2009 года в Татарском проливе. Еще тогда, в преддверии зимы, мы определили местоположение отдельных частей самолета, но основные исследования были отложены до более подходящего сезона. Ведь требовалось восстановить полную картину аварии, а для этого — найти все части рухнувшего бомбардировщика, поднять со дна и сложить в единое целое. Иначе не понять, что случилось.
Базируясь на новых знаниях формирования гидроакустического сигнала в придонном слое, мы отработали достаточно совершенную и оригинальную методику подводной навигации и, применив ее, провели непрерывное фотографирование дна в районе падения самолета. Каждый кадр был обработан и “сшит” с соседними. В результате была получена одна фотография донного участка площадью более 1 500 000 квадратных метров с точной координатной привязкой каждого элемента. Получившийся мегаснимок можно рассматривать на компьютере сантиметр за сантиметром в режиме прокрутки.
В этой необычной экспедиции, длившейся около полутора месяцев, участвовали не только наши специалисты, но и группа офицеров ВМФ. Аппарат “Клавесин-1Р” показал себя с самой лучшей стороны: за все время ни одного сбоя, ни одного отказа какой-либо системы. Руководил этими работами с борта судна “Маршал Воронцов” наш ведущий специалист Николай Иванович Рылов, координируя работу всех участников непростой экспедиции.
После того как они “закартировали” дно и выдали точные координаты расположения деталей самолета, к этим точкам подошли суда технического флота и подняли интересующие обломки на поверхность. Это позволило специалистам-авиаторам установить истинные причины случившейся аварии и, надеюсь, позволит выработать рекомендации, как избежать подобных аварий в будущем.
Проведенные работы показали, что фактические технические параметры созданных учеными и специалистами Института проблем морских технологий ДВО РАН уникальных робототехнических систем превосходят наши ожидания и открывают путь для их дальнейшего совершенствования и развития.
— Полтора месяца обследовали море, а как долго сшивали снимки?
— Достаточно быстро. У нас сейчас есть соответствующий вычислительный ресурс, часть работы делали во Владивостоке, часть в Хабаровске, где в Тихоокеанском государственном университете есть совместная с ДВО РАН лаборатория по обработке изображения. Возглавляет ее молодой доктор наук Бедрицкий…
Вторая необычная экспедиция этого года была осуществлена с учеными Вьетнамской АН, впервые на условиях совместного финансирования работ. Раньше мы просто брали их исследователей на свои суда, а в этом году они вышли в море с нами на равных. Экспедиция была посвящена морской биологии и биотехнологиям. С нашей стороны участвовали Тихоокеанский институт биоорганической химии, Институт биологии моря и Институт автоматики и процессов управления (ИАПУ).
— Случаем, не морские губки искали?
— В том числе. Специалисты ИАПУ продолжили исследования природных композитных наноматериалов — спикул, о которых вы как-то писали в “Поиске” (см. №20, 2007)
— Получили интересные результаты?
— Весьма. Кстати, в этом направлении мы ведем работу двумя путями. Один — поиск и изучение природных объектов, другой — попытка воспроизвести эти структуры искусственно. Для этого в отделении создана междисциплинарная программа, по которой в разных институтах ДВО РАН группы ученых разрабатывают систему для выращивания в будущем таких спикул — нанотрубок. Мы не стремимся получать их длинными, а делаем плоские слои сложной конфигурации, где есть наноразмерные включения, и изучаем их оптические свойства. Это очень нелинейные системы, фактически квантовые кристаллы. Работа перспективная. Если будет найдено решение, ее результаты могут пригодиться в телекоммуникациях и прочих информационных технологиях. Может быть, для изготовления сенсорных датчиков нового типа, где совмещаются возможности композитного материала и лазерного излучения. Оказывается, эти системы очень тонко реагируют на изменение внешних условий — температуры, давления, что существенно для создания чувствительнейших приборов.
— Я слышала о проектах, связанных с атомной энергетикой. Удалось провести их испытания за лето?
— Мы провели испытания технологий по переработке радиоактивных отходов на Воронежской и Кольской АЭС, но дальше дело застопорилось: нет финансирования, ищем партнеров за рубежом. У “Росэнергоатома” есть конкурентные технологии, которые они начали разрабатывать лет на десять раньше. Технологии, которые мы предлагаем, в разы дешевле того, на что в отрасли потратили большие деньги. Авторы отраслевых предложений пытаются нас втянуть в свои работы — а давайте ваши технологии используем для улучшения уже существующей… Нет? Как хотите.
А мы на вторые роли не можем согласиться. Дело не в амбициях, а в наукоемкости. У нас принципиально новая технология Института химии ДВО, мы применили ее для нужд атомных подводных лодок, следующий шаг — для АЭС.
Речь идет о кубовых остатках на атомных электростанциях. По имеющимся данным, емкости хранения АЭС на российских станциях уже заполнены более чем на половину, следовательно, через пять-семь лет реально встанет вопрос: снижать нагрузку на станциях или строить новые емкости для хранения отходов? Наши исследования в области сорбции и наноразмерных катализаторов привели к созданию технологии, которая позволит в короткие сроки переработать все кубовые остатки на действующих станциях в стране. Натурные испытания дают основания для такого утверждения.
— Вы уже опробовали технологию у себя в регионе?
— Негде. В регионе нет атомных станций, если не считать маломощную Билибинскую АЭС в Магаданской области. Есть российские патенты, сейчас получаем европейские. Работа более чем достойная. Но боюсь, что новации такого сорта в Россию снова придут из-за рубежа. Обсуждаем возможность интеграции с немецкими инжиниринговыми фирмами. Наверное, это поможет нам выйти из тупика и в 2011 году наконец-то создать промышленный образец оборудования.
— Надеетесь перебороть ведомственные интересы?
— Задача максимум — создать условия, когда в проекте АЭС нового поколения будет заложена подобная установка. И тогда отходы не будут накапливаться. Они образовались, их переработали… и не надо хранить. Если это произойдет, то конкурентные преимущества российских АЭС станут еще больше. Резко снизятся риски радиационных происшествий на станциях, сократятся капитальные затраты на их сооружение и эксплуатацию.
— Но сегодня речь идет о том, что нужно создать установки, чтобы переработать накопленные отходы. Может, за это возьмутся сами атомные станции?
— Увы, станции не самостоятельны в технологическом и экономическом отношениях. Без концерна “Росэнергоатом” такие проекты не могут быть реализованы.
— А вопрос утилизации атомных подводных лодок?
— Такого вопроса на нашем тихоокеанском побережье практически нет. В период 1996-2000 годов были проведены исчерпывающие исследования, созданы новые материалы, спроектировано и испытано аппаратурное оформление новых сорбционно-реагентных технологий утилизации ЖРО сложного состава. Наши разработки легли в основу технологического процесса на предприятии “ДальРАО”, где ежегодно утилизируются 1,5-2 тысячи тонн отходов. Мы осуществляем научное сопровождение этого процесса, оперативно реагируя на возникающие проблемные вопросы. Когда “ДальРАО” начинало работать, отходов было порядка 10 тысяч тонн, теперь они уже почти подчищены, предприятие работает “с колес”. Лодка идет на разделку — возникающие жидкие отходы не отправляются на хранение, а сразу поступают на переработку.
— Технологии схожи с зарубежными?
— Нет, реализованная технология оригинальна, полные зарубежные аналоги нам не известны. В такой же мере оригинальны созданные и производимые с нашим участием наносорбенты и нанокатализаторы. Опытное производство Института химии ДВО РАН не в состоянии осуществлять многотоннажный выпуск материалов, но его продукции вполне достаточно для обеспечения сегодняшних потребностей. Все это разработки последних семи-восьми лет, весьма перспективные как для Отечества, так и для мирового рынка.
Елизавета ПОНАРИНА
Нет комментариев