…За сутки до сдачи этого номера в печать в Интернете появилась грустная исповедь женщины, пострадавшей от психически нездорового мужа. Эта личная история (мы специально не называем имен героев — читатели легко могут найти их в Сети. — Прим. ред.) могла остаться незамеченной, если бы только муж, о котором шла речь, на протяжении нескольких лет успешно не выдавал себя за видного ученого-физика, изучавшего строение Вселенной, сотрудника различных институтов РАН, обладателя научных званий и регалий, а главное, яростного популяризатора науки. Удивительным образом этому человеку — как выяснилось, не только не числившемуся ни в одном из НИИ, на которые он ссылался, но даже не имевшему диплома о высшем образовании — удавалось долгое время водить за нос различные СМИ, то и дело приглашавшие его выступить в роли эксперта и популяризатора науки.
Происходило ли это в силу излишней харизматичности “спикера”, допускавшего в своих высказываниях элементарные ошибки по физике, которые мало кто замечал, или же в силу того, что журналисты, звавшие “светило” в эфир, сами плохо разбирались в научной тематике — уже не столь важно. Суть этой истории в том, что о значимости популяризации науки сегодня в России не твердит только ленивый. Однако мало кто знает, что такое эта популяризация, зачем она нужна и как ее грамотно организовать, дабы не попасть впросак, обратившись за комментарием к якобы видному ученому, который на деле окажется обаятельным шарлатаном с хорошо подвешенным языком…
…Возможно, решить эту проблему поможет новая инициатива “Российской венчурной компании” (РВК) “Коммуникационная лаборатория”, поддержанная Федеральным агентством научных организаций (ФАНО), которая призвана стать дискуссионной площадкой для обсуждения ключевых вопросов популяризации отечественной науки. Первое из серии мероприятий данного проекта под названием “Лабораторная работа №1. Коммуникации в российской науке: практики, проблемы, перспективы” прошло в Москве с участием множества журналистов профильных СМИ, представителей научных организаций, глав пресс-служб академических институтов, российских и зарубежных венчурных фондов, государственных институтов развития и т.д. По словам организаторов, предполагается, что данная инициатива РВК ускорит формирование связей между элементами информационной экосистемы, помочь научному и медиасообществам наладить эффективное взаимодействие и научиться понимать друг друга, а также приведет к выявлению нового класса специалистов — “коммуникаторов” в научной сфере.
Встреча была организована в виде пленарных докладов, за которыми последовал ряд дискуссий и практических семинаров. На них обсуждались такие темы, как идеальный формат событийного менеджмента в научных коммуникациях, организация работы пресс-службы вуза и типичные ошибки в его PR-стратегии, польза от коммуникаций в повышении цитируемости, получении грантов, привлечении кадров и продвижении в рейтингах. Специалисты рассуждали о том, как исследователям увлекательно рассказать о деле своей жизни всего за 10 минут, а также о том, как ученому снять захватывающий фильм о собственном открытии. Одной из важнейших тем мероприятия стало взаимодействие научных организаций со средствами массовой информации.
На встрече были обнародованы и результаты исследования коммуникаций в отечественной научной сфере. Анализ русскоязычного медиаполя по тематике “Наука”, представленный руководителем отдела аналитики агентства SPN Communications Еленой Рухловой, показал, что доминирующим научным инфоповодом, присутствующим сегодня в СМИ, являются отнюдь не результаты конкретных научных изысканий, а реформа РАН. Кроме того, в прессе активно обсуждаются Нобелевская премия и рейтинги вузов. В первый десяток наиболее упоминаемых в российской прессе учреждений, так или иначе связанных с наукой и образованием, в 2014 году входят (в порядке частоты появления в СМИ): РАН, Гидрометцентр России, МГУ им. М.В.Ломоносова, Национальный исследовательский университет “Высшая школа экономики”, Инноцентр “Сколково”, ОАО “РОСНАНО”, Сибирское отделение РАН, Дальневосточный федеральный университет, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ и Санкт-Петербургский государственный университет. Авторы исследования отметили высокую долю перепечаток и пресс-релизов в научных новостных разделах (44% перепечаток против 56% оригинальных статей; 61% статей, представляющих собой публикации пресс-релизов, против 39% других статей).
Любопытную статистику демонстрирует и анализ упоминания имен конкретных ученых в отечественных СМИ: 66% из них составляют руководители научных и образовательных учреждений (тут лидируют Владимир Фортов, Виктор Садовничий и Евгений Велихов), 21% — иностранные и российские ученые, работающие за рубежом (например, лауреаты Нобелевской премии прошлого года Питер Хиггс и Франсуа Энглер), наконец, 13% — это, собственно, россияне, ведущие изыскания на родине. Причем из них в тройку наиболее “медийных” входят Жорес Алфёров (29% упоминаний в прессе), далее следуют Григорий Перельман и Михаил Гельфанд (делят между собой 71% упоминаний). Нюанс состоит в том, что данные персоны на страницах СМИ чаще всего возникают не в связи с комментариями конкретных научных работ, а в результате развернутых дискуссий на общественно-политические, экономические, культурные темы. “То, что я в прессе по популярности сравним с Перельманом, — это пример какого-то неблагополучия”, — скромно прокомментировал результаты исследования Михаил Гельфанд, присутствовавший на встрече.
По мнению участников “Лабораторной работы”, широкая российская общественность сегодня практически не осведомлена о том, что содержательного происходит в российской науке, каковы ее сильные стороны, над чем ведется работа в институтах, какие перед отечественными исследователями стоят проблемы и вызовы, каков сам по себе российский ученый, чем он живет. Как отметил научный блогер, основатель альманаха www.metkere.com Илья Кабанов, представивший обзор лучших коммуникационных практик научных и образовательных учреждений в России и за рубежом, зачастую про новости из ЦЕРН или Массачусетского технологического института российский обыватель знает куда больше, чем про то, что происходит, например, в Новосибирском академгородке. Одной из причин этого может быть тот факт, что российское научное сообщество традиционно закрытое, ученые не склонны делиться результатами своих работ с общественностью через СМИ, да и просто не понимают, зачем это нужно. При этом западная практика наглядно демонстрирует, что грамотно выстроенные внешние коммуникации все чаще становятся конкурентным преимуществом любой научно-исследовательской и образовательной организации, отражаясь на притоке грантов, кадров, абитуриентов, местах в рейтингах и инвестициях. Другая параллельная тенденция, отмеченная Кабановым, носит скорее позитивный характер: благодаря развитию массовой культуры (например, популярным сериалам, таким как “Теория Большого взрыва”, сувенирным плюшевым “бозонам”, выпущенным в широкую продажу ЦЕРН, кукольному трилобиту Тришке, созданному в Новосибирске, и проч.), наукой среди молодежи потихоньку вновь становится заниматься модно.
По словам соруководителя проекта Future Biotech, венчурного партнера фонда RusBio Ventures, научного сотрудника University College London Дмитрия Кузьмина, рассказывавшего о путях возможной капитализации научных коммуникаций и их формах в зависимости от той или иной целевой аудитории, в Англии сегодня наблюдается небывалый рост числа желающих поступать на естественно-научные специальности. И немудрено, ведь в местных новостях постоянно твердят не столько о новых открытиях, сколько о том, что правительство выделило очередной грант на научные изыскания в данной области. “Чем чаще об этом упоминают в СМИ, тем яснее у обывателей формируется понимание того, что наука — занятие денежное, а значит, ей престижно и здорово заниматься”, — отметил Кузьмин.
Многие ученые в России до сих пор задаются вопросом: зачем нам нужны научные коммуникации? По мнению Дмитрия Кузьмина, грамотно организованное общение с прессой позволит исследователю не только повысить свою узнаваемость в мире, но и получить доступ к регулированию и принятию решений научно-политического характера на государственном уровне, финансированию исследований, будет способствовать продвижению его открытий, разработок, привлечению инвестиций и т.д. Кроме того, докладчик предрек скорые изменения в характере образовательных практик: с появлением мощных, открытых международных образовательных платформ типа www.Coursera.org отношение населения к образованию изменится в корне, а вузам традиционного типа, вероятно, придется нелегко: им предстоит бороться за абитуриентов гораздо активнее, чем сейчас. Вот почему навык выступления на камеру, умение подать себя и свою исследовательскую организацию, грамотно и доступно рассказать о собственной работе могут оказаться для ученого не менее важными, чем список научных публикаций. Кстати, о публикациях: Дмитрий Кузьмин напомнил участникам встречи, что подтверждением способностей и репутации ученого, прежде всего, должны являться его статьи, изданные в авторитетных научных журналах. К сожалению, российские журналисты частенько упускают этот нюанс из виду, так в эфир и на страницы прессы и попадают под видом знатных экспертов обаятельные проходимцы…
О проблемах, связанных с функционированием научных СМИ на территории России, и глобальных трендах в изменении имиджа российской науки рассказал собравшимся начальник управления проектов в области образования РИА Наука (МИА “Россия сегодня”) Дмитрий Гужеля. По его словам, еще с 2012 года в стране наблюдается тревожное сокращение инвестиций в СМИ научной направленности (в том числе и со стороны Министерства образования и науки РФ). Основными минусами выживших в сложной экономической ситуации изданий являются малые тиражи, низкая посещаемость сайтов, отсутствие устойчивых каналов получения информации, а также слабый охват тем (наиболее популярными сейчас в России являются космические исследования, атомная энергетика, нанотехнологии). Кроме того, существует острая проблема с самими научными журналистами — как говорится, “узок круг этих революционеров”: по данным докладчика, лишь около 300 человек по всей России на данный момент устойчиво ассоциируют себя с научной журналистикой. Да и пишут они, в основном, про уже готовые технологические решения, в то время как фундаментальная и прикладная научная тематика все чаще остается неохваченной…
Особенности освещения научных исследований и ответственность за верификацию данных в СМИ обсуждались уже после пленарных докладов на круглом столе “Наука и СМИ: на чьей стороне мячик”. Его участники говорили о том, чего журналисты ждут от ученых, а ученые от журналистов, кто такой “коммуникатор от науки” и нужен ли этот “буфер” российскому научному и медиасообществу. По словам пресс-секретаря ФАНО России Марии Докучаевой, инициатива по вопросу популяризации науки должна исходить и от научных организаций, и от СМИ одновременно:
— Научные институты должны быть заинтересованы в демонстрации своих достижений и работы перед широкой общественностью посредством медиа. А СМИ должны им в этом всячески помогать. Для этого можно проводить совместные тренинги, семинары, где, с одной стороны, представителям науки сами журналисты расскажут, как правильно писать тексты для широкой общественности, а, с другой стороны, ученые получат возможность познакомиться с редакторами изданий и газет, заявить о себе. Помимо этого, связующим звеном между учеными и СМИ должны стать пресс-службы институтов. Пресс-секретари и специалисты таких отделов должны мотивировать ученых к диалогу с журналистами. Хочу также отметить, что в рамках сегодняшнего мероприятия прозвучала идея создания Ассоциации пресс-секретарей научных организаций. Это замечательная инициатива, ФАНО ее поддерживает.
Анна ШАТАЛОВА
Фото с сайта fano.gov.ru
Нет комментариев