…Просто чудо, а не дети! Прекрасно развиты, необыкновенно любознательны, как губка впитывают новую информацию, со взрослыми держатся независимо… Все просто замечательно, только хочется держаться от них подальше да посочувствовать родителям и учителям. А потому что ребята эти — неуправляемые, жутко активные, плохо поддающиеся воспитанию. Они не могут спокойно высидеть урок, непрерывно отвлекаются, с трудом следят за объяснением преподавателя, на переменах носятся по школе как угорелые. За что и получили прозвище “безбашенных”, а еще их называют гиперактивными. Отчего они такие? Ведь раньше такая напасть не наблюдалась. Должна же быть причина и наверняка не одна? Эти вопросы “Поиск” задал заведующему кафедрой биологического факультета МГУ профессору Андрею Каменскому.
— Предпосылок тут несколько, — убежден Андрей Александрович. — Профессор нашей кафедры физиологии человека и животных Вячеслав Альбертович Дубынин исследует возможные причины синдрома гиперактивности (или синдрома рассеянного внимания) в модельных опытах на крысятах. В последнее десятилетие он и его сотрудники установили, что корни этого не столько заболевания, сколько особого состояния ребенка могут уходить еще в младенчество.
Большая часть головного мозга млекопитающих формируется уже после рождения. Родиться с нормальным по размерам и развитию мозгом у млекопитающих — а мы с вами относимся к узконосым обезьянам — не получается: голова просто не прошла бы через родовые пути. И на протяжении важнейшего периода становления мозга необходимые питательные вещества младенец получает с материнским молоком. В нем есть все нужное для быстрого успешного роста, к тому же оно отлично усваивается. А ускоряет “созревание” мозга известный белок молока — казеин, вернее, его фрагменты, на которые он “нарезается” ферментами в желудочно-кишечном тракте младенца, где всасывается в кровь.
Один из этих фрагментов, состоящий из семи аминокислот, по своей пространственной структуре похож на морфин. Так его и назвали: β-казоморфин-7.
Не надо пугаться присутствия морфина: и у детей, и у взрослых вырабатываются десятки видов коротеньких, чрезвычайно ценных молекул — пептидов, и среди них — казоморфин. Никакого вреда пептиды не наносят. Напротив, тут сплошная польза: в младенчестве некоторые из них регулируют поведение ребенка. Благодаря им, доказал В.Дубынин, малыш быстрее начинает взаимодействовать с матерью, хорошо воспринимает ее и окружающих.
Но это касается детей, питающихся грудным материнским молоком. Случается, однако, что его не хватает, бывает, мамы не хотят долго кормить грудью: их работа ждет, и за фигуру они беспокоятся — и малышей рано переводят на искусственные смеси. С некоторых пор в них стали добавлять белки сои — они очень питательны, и так смеси лучше сохраняются. Одно плохо: нет в них столь необходимых ребенку экзогормонов, отвечающих за развитие мозга. В этом, возможно, главная причина возникновения и развития гиперактивности. Кроме того, “искусственники” больше болеют, часто их лечат антибиотиками, имеющими побочные эффекты, что наносит вред организму. Так, еще в совсем раннем возрасте у детей возникают проблемы со здоровьем.
— Нельзя ли отказаться от сои или заменить ее?
— Соя — очень хороший продукт, и отказываться от него не нужно. Исследователи предлагают добавлять в детское питание чрезвычайно ценные пептиды — казоморфины. В этом случае по набору полезных веществ искусственные смеси даже превзойдут материнское грудное молоко, что удалось доказать на опытах с крысами.
— Реально ли это сделать?
— В наших силах — лишь предложить всем заинтересованным лицам внести в питание необходимую добавку. Получать ее можно из отходов молока или из творога, и стоить она будет буквально копейки, так что на цене детского питания это никак не скажется. Но надо, чтобы нас услышали. Есть, правда, один момент, на котором мне хотелось бы остановиться. Безусловно, с рассеянным вниманием детей, с гиперактивностью бороться надо, но… в известных пределах! На мой взгляд, не стоит принимать уж слишком сильные, кардинальные меры. И вот почему: в этих доставляющих столько хлопот ребятах есть благодатное “зерно”. Нужно всего лишь дать ему прорасти. Будь все дети гиперспокойными, не потеряем ли мы неординарные творческие личности, способные найти нетривиальные решения и двинуть вперед технический и всякий другой прогресс?
Безусловно, дело не только в питании. Такой сложный фактор, как детская гиперактивность, вряд ли может зависеть только от количества ценных элементов в материнском молоке. Ребенок растет — и в его жизнь входит телевизор. В некоторых домах он включен чуть ли не весь вечер, а то и день. И на ребят обрушивается столько информации, сколько их сверстники, скажем, в XIX веке, получали чуть ли не за полгода. Современные дети воспитываются не столько на сказках и историях, сколько на повседневной реальности — насилии да катастрофах. Естественно, это тяжело отражается на их психике. Затем они увлекаются компьютерными игралками-стрелялками, без которых уже не могут обойтись.
Вот анекдотическая история: жители маленького сибирского городка на берегу большой реки однажды узнали о нашествии Наполеона. Они быстро собрали ополчение, посадили на лодки и отправили на помощь царю-батюшке. Ополченцы приплыли в большой город, где их успокоили: русские войска вошли в Париж, можно возвращаться по домам. Возможно, именно так медленно распространялась информация в российской глубинке 200 лет назад. Жизнь там текла неспешно, безмятежно. Честно говоря, мне жаль, что прошло то время, когда взрослые и дети жили спокойно, занимаясь своими повседневными делами.
— Что делать, зато технический прогресс…
— Да, но отразилось ли это на нашем мозге? Не уверен, что мой мозг так уж отличается от мозга крестьянина или солдата времен нашествия Наполеона. Кардинально ли он изменился за 200 лет? Ведь сменилось около 15 поколений людей — а это очень мало. Зато у бактерий эволюция происходит очень быстро: в хороших условиях они делятся каждые 20 минут. Вот и подсчитайте, сколько поколений какой-нибудь кишечной палочки сменилось с наполеоновских времен! Поэтому у бактерий хватает времени приспособиться к новым врагам — антибиотикам, например. А человеческий мозг, никак не изменившись, получает колоссальную информационную нагрузку, к тому же очень часто негативной окраски.
Наша кафедра работает, главным образом, с крысами, моделируя различные ситуации. Крысам совсем не просто дается обучение, и эту процедуру можно упростить или усложнить. В сложных случаях, например на фоне постоянного изматывающего стресса, такие препараты, как β-казоморфин, очень помогают. И наш нынешний студент, который за год усваивает больше материала, чем студент Московского университета времен Пушкина за три-четыре года, вполне может справиться с учебой, особенно если его мозг лет 20 назад формировался под действием казоморфина материнского молока, а не соевых белков. Так что людям, работающим в тяжелых условиях, могут помочь лечебные средства, сделанные на основе казоморфина, поскольку этот пептид вырабатывается в нашем собственном организме, быстро распадается и не может вызвать зависимости.
Правда, действуют подобные казоморфину белки в небольших дозах. Такие похожие по конформации на морфин пептиды, вырезаемые ферментами из различных пищевых белков, получили название экзоморфинов. Они обнаружены в белках мяса и зерновых культур. Есть предположение, что наше поведение, даже характер, в некоторой степени зависят от потребляемой пищи. Наши предки об этом знали. У многих народов, например, считалось, что любители мяса отличаются агрессивностью и повышенной активностью. Мы не задумываемся, что молочными продуктами взрослые животные не питаются — да и где они их возьмут? А вот человек поглощает молоко, творог, сметану всю жизнь. Пища очень хорошая и полезная, но только до тех пор, пока переваривается до конца, то есть до отдельных аминокислот. А при гастритах и колитах велика вероятность, что казеин “порежется” не до конца и его наиболее устойчивые фрагменты (а среди них, конечно, и казоморфин) попадут в кровь. Если их будет немного, ничего страшного не произойдет. Лишь после обеда возможна сонливость, да апатия будет посильнее. А вот большие дозы всосавшегося в кровь казоморфина и других подобных пептидов могут вызвать депрессию. Поэтому при подобных патологиях желудочно-кишечного тракта не нужно злоупотреблять большими количествами молока и особенно творога. Но от небольшого количества молочных продуктов ничего плохого не будет.
Крамола ужасная, но все равно скажу: 50 грамм в день чего-нибудь спиртосодержащего вымывают вредные для организма липиды (жиры низкой плотности), препятствуют образованию на стенках сосудов бляшек. Это по их вине у нас повышается давление, нарушается кровообращение, возникают инсульты и инфаркты. Но надо помнить: большие дозы этилового спирта быстро губят клетки печени и мозга.
— А что про вегетарианцев скажете?
— И у них дела обстоят не лучше. В их пище не хватает некоторых аминокислот, отсутствующих в растениях, а они нужны, так как входят в состав белков, без них эти жизненно необходимые молекулы не синтезируются — не из чего. Ели бы они яйца и молочные продукты — никаких сложностей не было бы.
— И как же, спрашивается, быть? С кого брать пример?
— С нормальных, всеядных животных, с наших подопытных крыс, например, у которых нет проблем с аминокислотами. А еще — с тараканов. Они все напасти пережили, им даже ядерное излучение не страшно. Мой совет простой: не делайте из еды культа, ешьте понемногу все подряд — и будьте здоровы!
Юрий ДРИЗЕ
Фото Андрея Моисеева
Нет комментариев