Уловка не прошла. Даже двойная номинация не помогла знаменитому русскому ученому получить престижную награду.

Комитеты нобелевских премий в очередной раз рассекретили часть своих архивов. Появилась возможность познакомиться  с документами за 1960 год, в частности касающимися наград в области физики и химии.
Известно, что соотечественников среди тех, кого отметили премией в том году, не было. Однако “нашего”, тем не менее, обнаружить удалось.
Таковым оказался физик Доналд Артур Глазер, родившийся в 1929 году в Кливленде, штат Огайо, в семье эмигрантов из России Уильяма и Лены. Покинули они родину детьми со своими родителями, а поженились уже в Соединенных Штатах. В доме помимо английского и идиш звучал и русский язык, который, соответственно, был знаком и сыну…
Повзрослев, Доналд увлекся современной музыкой и после завершения среднего образования занимался по классу скрипки, альта и композиции в Кливлендском институте музыки. Уже в 16 лет талантливый юноша выступал в местном симфоническом оркестре, но этим душа его не ограничилась. Вместе с музыкой он серьезно увлекся математикой и поступил в Технологический институт, окончил его в 1946 году со степенью бакалавра по физике и математике. А далее — аспирантура в Калифорнийском технологическом институте — знаменитом во всем мире Калтехе. Здесь его руководителем стал всемирно известный ученый Карл Дейвид Андерсон, лауреат Нобелевской премии по физике, полученной им вместе с Виктором Гессом  “за открытие позитрона”. В 1937  году  он доказал существование тяжелой частицы, в 200 раз большей электрона, которая сейчас известна в науке как мюон…
Сотрудничество Доналда Глазера с Андерсоном было более чем успешным.
В 1950 году ему присвоили ученую степень доктора по физике и математике за блестяще проведенное им  экспериментальное исследование космических лучей высокой энергии и мезонов на уровне моря… А за год до того он был принят на должность преподавателя физики в Мичиганский университет. Два года спустя он уже ассистент-профессор, еще через столько же лет — адъюнкт-профессор, а в 1957-м — полный профессор.
Впоследствии ученый принял активное участие в уникальных экспериментах, им был построен аппарат с пузырьковой камерой,  в которой можно было содержать жидкий водород при температуре минус 246 градусов Цельсия.
В 1960 году Глазер был удостоен Нобелевской  премии по физике. Выступая на церемонии награждения, академик  Кай Сигбан сказал: “Некоторые другие ученые также внесли большой вклад в практическое  оформление  различных  типов пузырьковых камер, но фундаментальный вклад в ее создание принадлежит Глазеру”.
…На радостях новоиспеченный нобелевский лауреат, достигший уже 34 лет, решил завести семью. Он положил глаз на молодую аспирантку Бонни Томпсон, с которой познакомился в радиационной лаборатории в Беркли. У них родились друг за другом двое малышей, но уже в 1969-м брак распался. Отец семейства продолжал увлекаться альпинизмом, лыжами, теннисом, парусным спортом, да и интерес к музыке тоже сохранил, регулярно исполняя партию альта в местных ансамблях. Где уж тут найти время для семейных будней…
А теперь перечислим фамилии советских номинантов и их номинаторов по физике, которые не попали в число награжденных (см. таблицу). Фамилии приводятся в соответствии с расположением их в тексте Нобелевского комитета…
Не обошлось без “участия” России и при награждении премией по разделу химии…
Удостоенный нобелевской награды в 1960 году Уилрад Франк Либби родился 17 декабря 1908 года в Гранд-Валли, штат Колорадо, в семье малограмотного фермера Оура Эдварда Либби и Ивы Мей, в девичестве Риверс, которая образования вообще не имела.
Когда мальчику исполнилось пять лет, семья перебралась на ранчо в северной части Калифорнии — неподалеку от… Севастополя. Как известно, американцы, в подавляющем большинстве выходцы из Европы, весьма охотно давали своим поселениям названия городов Старого Света. Героический Севастополь пользовался особой популярностью, населенных пунктов, носящих это имя, в США едва ли не полдюжины.
Среднюю школу будущий лауреат успешно окончил в 1926 году и с благословения родителей поступил в Калифорнийский университет в Беркли на кафедру горного дела, чем очень порадовал отца. Но продержался на ней недолго. Уже в следующем семестре он отказался от своих детских мечтаний и перешел на химический факультет, о чем позже никогда не сожалел.
В 1931 году Либби получает степень бакалавра по химии, а через два года успешно завершает аспирантуру, где под руководством всемирно известных физикохимиков Гилберта Льюиса и Уэндела Латимера провел исследования радиоактивного ядра с низкой энергией. За эту работу он удостаивается докторской степени и получает  назначение преподавать студентам химию, параллельно держа курс на исследование изотопии с разной атомной массой, то есть с разным числом нейтронов…
В начале 1941 года уже в должности адъюнкт-профессора он берет годичный отпуск и проводит это время в Принстонском университете за счет стипендии знаменитого благотворителя, американского мецената Дж.С.Гуггенхейма. Но начавшаяся в конце того года война Соединенных Штатов с милитаристской Японией и странами гитлеровской коалиции перечеркнула все его планы.
В конце концов, он становится активнейшим участником Манхеттенского проекта по разработке ядерного оружия, присоединившись к группе Гарольда Клейтона Леви из Колумбийского университета, который руководил работами по разделению изотопов урана и производству тяжелой воды, а в 1932 году был одним из первооткрывателей дейтерия.
Нобелевская премия Уилраду Либби была присуждена “за введение метода использования углерода-14 для определения возраста в археологии, геофизике, геологии и других областях науки”.
Выступая с нобелевской лекцией, он подчеркнул: “Сам по себе предложенный мною метод датирования требует осторожности, и потому его может применять тщательно обученный персонал, соблюдающий чистоту, аккуратность, серьезный подход и обладающий соответствующими практическими навыками… При таких условиях метод углеродного датирования… действительно может помочь перелистать назад страницы истории и рассказать человечеству несколько больше о его предшественниках, а значит, и о его будущем”.
После кончины Ф.Либби в 1980 году знаменитый американский физик Гленн Сиборг, лауреат Нобелевской премии 1951 года, так охарактеризовал покойного: “Профессиональная карьера вследствие его огромной любознательности отличалась чрезвычайной многосторонностью и шириной интересов…”
Список официальных претендентов, то есть тех, кто мог бы получить, но не получил премии по химии в 1960 году, преподносит сюрприз. Здесь мы вновь находим фамилию Е.Завойского. На этот раз его номинантом выступил член Нобелевского комитета шведский ученый Арне Оландер. Академик АН СССР Евгений Константинович Завойский — известнейший физик, первооткрыватель нового фундаментального явления — электронного парамагнитного резонанса (ЭПР). Собственно, за это его и выдвинули в число номинантов по разделу физики. Почему же он составил конкуренцию химикам? Можно только догадываться. Дело прежде всего в том, что открытие ЭПР оказало огромное влияние на развитие многих направлений не только в физике, но и в других науках, в том числе в неорганической химии. Вот, видимо,  и решили ученые, отдающие должное работам Е.Завойского, подстраховаться — провести его кандидатуру и по “другому ведомству”. Подобные прецеденты были и раньше и иногда заканчивались успехом. Увы, на сей раз уловка не прошла.
В списке номинантов по химии есть и еще одна русская фамилия, сегодня известная почти каждому, — Илья Пригожин. Напомним, в 1921 году, когда он был еще ребенком, его родители уехали из России сначала в Германию, затем в Бельгию. В 1960—1970-е годы И.Пригожин развил созданную им теорию диссипативных структур и уже в 1960-м, как видим, впервые был номинирован на нобелевскую награду. Сколько раз он выдвигался в следующие годы, пока неизвестно, но знаем, что премии по химии удостоился только в 1977-м.
Может быть, лауреатом по разделу физики в этом же году стал бы и Е.Завойский, но Евгений Константинович ушел из жизни в 1976-м…
Касаясь упущенных нашими учеными возможностей получить престижную научную награду, ее обладатель академик РАН В.Гинзбург как-то заметил: “Я подробно изучал эту проблему и должен сказать, что заведомо мы потеряли лишь одну Нобелевскую премию, которую должен был получить Евгений Завойский за открытие электропарамагнитного резонанса”.

Абрам БЛОХ

Нет комментариев