О том, как природные катастрофы (ПК) влияют на экономику, шла речь на одном из последних заседаний Президиума РАН. С сообщением выступил заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН член-корреспондент Борис Порфирьев. Докладчик назвал ПК лакмусовыми бумажками, позволяющими выявить и лучше понять слабые места экономики и экономической политики, которые обусловливают уязвимость населения и хозяйственных систем к внутренним и внешним угрозам, включая природные опасности.
Количество ПК в мире только за последнюю четверть века возросло в среднегодовом выражении в 2,1 раза, количество погибших — в 2,7 раза, пострадавших — в 4 раза (достигнув в последние годы цифры 220 млн человек). Прямой экономический ущерб от ПК вырос более чем в 8 раз, составив в последнее десятилетие 190 млрд долларов, тогда как мировой ВВП увеличился менее чем вчетверо. По оценке генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, обнародованной на только что завершившейся III Всемирной конференции по уменьшению опасности природных бедствий в Сендаи (Япония), годовой ущерб мировой экономике от естественных катаклизмов в начале 2015 года превысил 300 млрд долларов.
По прогнозу ООН, тенденция роста числа ПК, ущерба от них и человеческих потерь сохранится и в дальнейшем. Прогнозируется, что к 2050 году количество таких бедствий превзойдет уровень начала 2000-х вчетверо, а ущерб экономикам вырастет в 9 раз, в то время как мировой ВВП, по оценкам экспертов, увеличится лишь в 6 раз. Основные факторы увеличения риска от ПК — урбанизация и концентрация населения в уязвимых зонах (в первую очередь, на побережье — там проживает 44% мирового населения и сосредоточено четыре пятых крупнейших городов мира).
Чем выше уровень развития экономики, тем меньше ее уязвимость для ПК, подчеркнул Борис Порфирьев. В целом по развивающимся странам доля ущерба в совокупном ВВП составляет порядка 0,75-0,8%, но нередко ущерб их экономике исчисляется процентами, а в случае наименее развитых государств — иногда десятками процентов ВВП против сотых долей процента ВВП в развитых странах. Так, последствия феномена Эль-Ниньо в 1997-1998 годах обошлись экономике США в 0,03% ВВП, а Эквадора — в 14,6%, одинаковых по интенсивности ураганов в 1998 году: США — в 0,2% ВВП, Гондурасу — в 13,3%. Ущерб от близких по магнитуде землетрясений составил в Турции (1999 год) 11% ВВП, в Сальвадоре (1986 год) — 37% ВВП, на Гаити (2010 год) — более 250% ВВП.
На развивающиеся страны приходится 80% общемирового количества жертв катастроф. В среднестатистическом бедствии в слаборазвитых странах погибает в 50 раз больше людей, чем в развитых.
Для России доля прямого ущерба от ПК составляет примерно 0,5-0,55% от ВВП. Этот показатель на треть меньше, чем в развивающихся странах, и почти вдвое больше, чем в развитых.
Устойчивость экономики к ПК определяется способностью населения и хозяйственных систем снижать риск опасных воздействий и уязвимость к ним. Для этого используются финансовые механизмы, как-то: международная (в том числе и гуманитарная) помощь, перестрахование на фондовом рынке (кат-бонды и свопы), страхование имущества и агрострахование, займы и кредиты, собственные резервные фонды пострадавшей страны. Обладающим более мощной экономической базой и развитыми финансовыми системами странам легче справляться с последствиями ПК.
Природные бедствия негативно влияют на экономику и в среднесрочной и долгосрочной перспективе, сокращая темпы роста ВВП, увеличивая внешнюю задолженность, инфляцию и т.д. В странах с высоким удельным весом аграрного сектора в структуре ВВП существенно страдает и внешняя торговля. Так случилось после засухи 2010 года в России — был введен мораторий на экспорт зерна.
Экономический анализ является необходимым инструментом оценки издержек, потерь и ущерба от ПК. Прежде всего, речь идет об оценке объема и структуры инвестиций и текущих затрат, необходимых для реализации мероприятий по защите населения и территорий от природных опасностей. Необходим и анализ источников и механизмов такого финансирования.
При этом, по мнению Б.Порфирьева, не стоит переоценивать влияние инвестиций в восстановление пострадавших от ПК районов на рост национальной экономики. Международный и отечественный опыт показал, что смягчение последствий ПК в виде восстановления разрушенного жилья и компенсации за утраченное имущество, помимо положительного социального эффекта, приводит к снижению готовности местных властей и населения страховаться от опасностей, вынуждая государство их субсидировать. Например, в 2014 году в США субсидии полиса национальной программы страхования от наводнений (NFIP) были увеличены для жилья на 25 долларов, помещений под бизнес — на 250 долларов.
В группе факторов, влияющих на уязвимость экономики к ПК, по мнению докладчика, определяющую роль играют характер размещения, структура и технологический уровень производства. По сравнению с развитыми странами в ВВП России очень невелика доля наукоемких, инновационных технологий и производств, которые вносят важный вклад в решение задачи снижения рисков ПК. Неэффективность проводимой в России экономической политики только усугубляет эти структурные диспропорции и ограничивает приток инвестиций и технологическое обновление производства, инфраструктуры, сферы ЖКХ, делая их более уязвимыми к ПК. Если положение дел не изменится, отечественной экономике будет все тяжелее восполнять нанесенный ущерб, подчеркнул Борис Порфирьев. По оценке Бориса Николаевича, за последние 20 лет среднегодовой экономический ущерб от природных катастроф в нашей стране вырос примерно втрое, тогда как ВВП увеличился в 2,3 раза.
При наводнении летом 2013 года на Дальнем Востоке России, когда из берегов вышли Амур и впадающие в него реки, прямой ущерб экономике страны в целом составил 86,5 млрд рублей, в том числе: сельскому хозяйству (включая потерю плодородия почв) — 14 млрд, энергетической инфраструктуре — 0,5 млн, автодорогам, мостам — 30 млрд, жилому сектору и имуществу людей — 40 млрд рублей и т.д. Косвенный ущерб или краткосрочные последствия атаки воды нанесли урон в 172 млрд рублей. Таким образом, за одно наводнение страна потеряла 258,5 млрд рублей.
Расходы консолидированного бюджета на противодействие ПК в рамках Единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, по экспертной оценке, составляют около 35-40 млрд рублей в год. Различные резервные фонды добавляют к этой сумме еще около 10 млрд рублей. Таким образом, совокупный объем госзатрат на предупреждение и противодействие ПК не превышает 50 млрд рублей. Это покрывает только 15-16% среднегодового экономического ущерба от ПК! Докладчик считает, что необходимо увеличить ежегодный объем финансирования минимум до 100 млрд рублей или хотя бы не секвестировать прежний уровень расходов, как намечено в обновленном федеральном бюджете страны на 2015 год.
Борис Николаевич отметил, что государство не может обеспечить полное покрытие ущерба от ПК только за счет бюджетных и внебюджетных фондов. В развитых странах страховые выплаты нивелируют 40% ущерба от бедствий, тогда как в России — не более 3-5%. России необходима продуманная система страхования, в том числе и обязательное страхование для районов риска, которая через систему договоров обеспечит возмещение части ущерба и будет регулировать поведение хозяйствующих субъектов.
Обеспечение безопасности населения и хозяйственных объектов от ПК не только капиталоемкая, но и наукоемкая сфера деятельности. Борис Порфирьев назвал роль РАН в решении этой задачи уникальной, а необходимость интеграции усилий научного сообщества и специалистов профильных ведомств (МЧС, Минприроды РФ, Росгидромета и пр.) и корпоративного сектора обязательной.
По мнению принявшего участие в обсуждении доклада академика Виктора Осипова, ущерб от ПК в мире непрерывно растет оттого, что хозяйственное освоение территорий осуществляется без соблюдения основных требований и норм экологической безопасности. Прежде чем осваивать ту или иную территорию, отметил он, необходимо оценить условия развития опасных природных последствий на этой территории, их вид, ход распространения, повторяемость и т.д.
Второй задачей для обеспечения безопасности Виктор Иванович назвал инженерную защиту от ПК. Нужно дренировать, изучать свойства оснований сооружений, строить отдельные охранные объекты наподобие санкт-петербургской дамбы. Кроме того, сказал он, нужно осваивать территории так, чтобы это не вызывало новых катастрофических явлений.
Ярким примером нарушения подобных требований, по мнению В.Осипова, являются планы строительства Керченского перехода в Крым. Ученые РАН оценкой этого проекта не занимались. Как считает Виктор Осипов, оценка рисков и защитных мероприятий должна стать неотъемлемой частью любого крупного проекта с целью минимизации ожидаемого ущерба. Он предложил обратиться в Правительство РФ с просьбой прислать в РАН на экспертизу проектную документацию Керченского перехода.
Академик Иван Ушачев предложил подготовить серьезную научную записку в Аграрный комитет ГД и в Минсельхоз. Глава РАН Владимир Фортов коснулся проблемы астероидной опасности. Интерес к этой теме проявили также академики Виктор Ивантер, Андрей Кокошин и Лев Зеленый. Борис Порфирьев оценил риск падения космических тел как незначительный. Однако, добавил он, в мониторинг астероидов, комет и метеоритов нужно вкладывать средства, поскольку такая система наблюдения будет давать мультипликативный эффект: она поможет не только отслеживать перемещение этих космических тел, но и оценить опасность других внешних факторов. По его словам, ни одна экономика не справится с последствиями катастрофы, обу-словленной падением крупного космического объекта на населенную территорию, главное — самим не устраивать катастрофы в собственной экономике.
Андрей Кокошин предложил президиуму доложить результаты исследований, представленных в докладе, руководству страны и руководителям субъектов Федерации. Кроме того, по мнению А.Кокошина, нужно выставлять такие нормативно-законодательные требования, которые заставляли бы частные компании вкладывать средства в минимизацию последствий катастроф.
Подводя итог обсуждению экономики природных катастроф, Владимир Фортов напомнил участникам заседания еще об одном важном аспекте — точности предсказания тех или иных событий. “Сегодня точность наших предсказаний на уровне 30-40%. Необходимо совершенствовать методики, собирать данные, использовать новейшее оборудование”, — сказал он.
Андрей СУББОТИН
Фото Владимира ПЕТРОВА
Нет комментариев