На майской сессии Общего собрания Российской академии наук наряду с научными и организационными итогами прошедшего года подробно обсуждались перспективы развития РАН и всей отечественной науки на ближайшее десятилетие. Почему стратегические вопросы сегодня находятся в зоне особого внимания руководства академии, объяснили на пресс-конференции в РИА Новости вице-президент РАН Александр Некипелов и главный ученый секретарь Президиума РАН Валерий Костюк. Они рассказали, что академия активно участвует в разработке “Основ политики Российской Федерации в области развития науки и технологий на период до 2020 года”, которые предполагается принять на совместном заседании Совета безопасности и Совета при Президенте России по науке, технологиям и образованию, а также готовит Концепцию развития РАН до 2025 года.
— Мы занимаемся этим, поскольку считаем нынешний момент переломным, — отметил А.Некипелов. — С одной стороны, в академии улучшилась ситуация с оплатой труда. Нельзя сказать, что все стало замечательно: по меткому выражению директора Института экономики РАН Руслана Гринберга, мы всего лишь перешли из нищеты в бедность. Но уже и при этом раскладе в академические институты стала стремиться молодежь. С другой стороны, более 70% бюджетного финансирования РАН составляет фонд заработной платы. На обеспечение исследовательского процесса денег катастрофически не хватает.
При этом академия была и остается наиболее эффективным сектором науки внутри России. В выступлениях на сессии Общего собрания и на пресс-конференции были приведены данные в поддержку этого тезиса. Работающие в РАН исследователи, число которых составляет 15% от всех ученых страны, обеспечивают от 45 до 60% (по разным оценкам) статей в высокоцитируемых изданиях.
Шла речь и о том, что занижаются показатели публикационной активности академии. Некоторые журналы — и отечественные, и зарубежные — не указывают на принадлежность к РАН институтов, в которых работают авторы напечатанных в них статей. За 2000-2010 годы сотрудники шести ведущих физических институтов опубликовали в престижных журналах 593 работы, в “шапках” 217 из которых академия не значилась. В итоге только по физике РАН лишилась 47 780 ссылок.
Кроме таких, “абсолютных”, потерь, есть и относительные — когда результаты исследований, проведенных сотрудниками РАН, работающими по совместительству в высших учебных заведениях и ведомственных научных центрах, вписываются в отчеты этих структур. Так, в 2009 году более 32% публикаций МГУ, 60% Сибирского и 50% Южного федеральных университетов было подготовлено в сотрудничестве с учеными Российской академии наук. Понятно, что такая практика снижает относительные показатели академической публикационной активности (в сравнении с теми же вузами).
Получается, что цифры, которыми, как отметил на Общем собрании президент РАН, “очень любят оперировать чиновники от науки”, весьма лукавы. А ведь именно этими выкладками аргументируются решения о поддержке тех или иных научных секторов. В результате складывается довольно странная картина: ассигнования на гражданскую науку в последние годы растут, а удельный вес финансирования фундаментальных научных исследований и доля Академии наук в этих расходах снижаются. С таким подходом в РАН готовы поспорить.
— Происходит серьезная деформация структуры расходов на науку, — отметил А.Некипелов. — В высшую школу вкладываются фантастические средства, которые явно не могут быть эффективно использованы. Дело в том, что в 1990-е годы вузовская сфера, за некоторыми исключениями, лишилась науки, и на ее восстановление потребуется немалый срок. В то же время существует колоссальный голод в той части научного комплекса, которая работает с наибольшей отдачей.
Хочу подчеркнуть, что заявления о лидерстве академической науки в стране подтверждены не только цифрами, но и экспертным мнением международной научной общественности. Последний пример: поначалу программу ERA NET RUS, предусматривающую реализацию совместных проектов исследовательских институтов стран России и Евросоюза, пытались осуществить без РАН. Но потом пришлось все же пригласить академию к участию: ученые из других стран сказали, что им просто не с кем сотрудничать.
Журналисты поинтересовались, до какого уровня, по оценке руководства РАН, необходимо повысить финансирование Российской академии наук, чтобы она могла решить самые острые из своих проблем. Представителей СМИ очень удивило, что запросы ученых не так уж велики. Как сообщил А.Некипелов, ежегодное выделение дополнительных 5 миллиардов рублей в год позволит РАН привести свой приборный парк в состояние, приемлемое для проведения исследовательских работ на современном уровне. Он пояснил, что руководство РАН делает все возможное, чтобы донести до власти “мессидж” о необходимости должным образом поддерживать фундаментальную науку в стране.
“Однако пока особых успехов в этом мы не достигли, — заявил он. — Между тем совершенно ясно, что научная организация, которая тратит 70% на зарплату, долго протянуть не может. Будет крайне обидно, если наука, которая удивительным образом выжила в 1990-е годы, когда по всем законам от нее ничего не должно было остаться, умрет естественной смертью в условиях улучшающейся финансовой ситуации в стране”.
Не каждый согласится с тем, что голод — естественная причина смерти, но тот факт, что удушение академии приводит к падению общего уровня российской науки, вряд ли у кого-то вызовет сомнения.
Надежда ВОЛЧКОВА
Нет комментариев