Тема круглого стола в пресс-центре МИА “Россия сегодня” была сформулирована деликатно: “Историки versus журналисты: откровенные ответы на острые вопросы”, при том что versus в переводе с латинского — “против; в противовес; в отличие от”. Но противостояния как такового историков и представителей СМИ, да еще и “за круглым столом”, не случилось, хотя историки высказали наболевшее.
“Планировал ли Сталин начать войну против Германии? Хотел ли Запад войны Германии с СССР? Сколько советских солдат погибло во Второй мировой войне?” — эти вопросы в последние годы, и особенно в преддверии 70-летия Победы, стали предметом обсуждений, споров, дискуссий, а иногда и предметом идеологического размежевания. История постоянно подвергается интерпретациям, но главным принципом исследователя при ее трактовке остается опора на исторические документы, отмечали все выступавшие.
Трудно ответить непредвзято на вопросы о подготовке к войне, сказала президент Фонда исторической перспективы Наталия Нарочницкая, если оперировать, например, только пактом Молотова — Риббентропа и выводить за скобки Мюнхенское соглашение 1938 года, как это делают сегодняшние западные идеологи. Хотя именно этим актом агрессия Гитлера была повернута на восток, о чем говорят недавно открытые документы, в которых советские дипломаты предупреждали своих западных коллег, к чему может привести подписание такого соглашения.
Директор Российского государственного архива социально-политической истории Андрей Сорокин относит историю Великой Отечественной войны к системообразующим элементам общественного сознания современной России. В подтверждение он привел слова писателя Федора Абрамова о том, что народ умирает, когда становится населением, а населением он становится тогда, когда забывает свою историю. А потому “работа с памятью — ключевая задача российской элиты, и в первую очередь — историков”. А.Сорокину довелось участвовать в недавних спорах о блокаде Ленинграда, и когда он взял соответствующие архивные документы, то оказалось, что на листах пользования нет ни одной записи. То есть не только общественность, но и профессиональные историки ни разу не обращались к этим свидетельствам. А сколько копий было сломано! Но многие предпочитают оставаться в плену умозрительных конструкций, формулировать тезисы, не базирующиеся на фактах, документах, затевать бессмысленные споры, а практической работы по восстановлению реальной истории все меньше.
Архивисты готовы стать докторами нашей исторической памяти, и обращение общественного сознания к первоисточникам А.Сорокин связывает с оцифровкой свидетельств истории. Росархив разработал уникальный межархивный проект — сайт “Документы советской эпохи” http://sovdoc.rusarchives.ru, на котором недавно размещен и личный архив Сталина. Оцифрованы и выложены в открытый доступ приказы наркома обороны, переписка Сталина с Черчиллем, Рузвельтом, Трумэном, переговоры по прямому проводу с командованием фронтов. Руководитель архива надеется, что эта работа избавит общество от спекуляций на тему исторического прошлого. Каждый сможет обратиться непосредственно к документам и выносить свое суждение, основываясь не на идеологических симпатиях и антипатиях, а на фактах.
В преодолении кризиса исторического сознания свою роль должен сыграть и 12-томный фундаментальный труд “Великая Отечественная война 1941-1945 годов” — его представил заместитель начальника научно-исследовательского центра Министерства обороны Юрий Рубцов. Работа над ним началась в 2008 году и завершилась к 70-летнему юбилею Победы. Около 200 исследователей из ИВИ, ИРИ, Института востоковедения РАН, МГУ, СПбГУ, многие военные и гражданские историки внесли свою лепту в энциклопедическое издание. Из 12 томов четыре посвящены описанию военного противоборства, темы остальных — социальная, дипломатическая, военно-политическая, бытовая история. Уникален шестой том, посвященный разведке и контрразведке в годы ВОВ, в одиннадцатом рассматриваются вопросы стратегического управления Вооруженными силами и страной в целом. Каждый том — тысяча страниц, тираж каждого — 10 тысяч экземпляров. Пока издание распространяется через субъекты Федерации и поступает в библиотеки, музеи, образовательные учреждения. К 9 мая первые два тома будут переизданы и пойдут в открытую продажу, рассматривается и вариант адаптированного издания для молодежи.
“Кто же все-таки пишет историю — народ, историки, правители?” — допытывался один из представителей СМИ. Служители Клио констатировали: творит историю народ, пишут ее историки, но не они, к сожалению, формируют историческую картину мира. А основные параметры ее преподавания определяет и вовсе политическое руководство той или иной страны. Именно поэтому в некоторых бывших советских республиках наблюдается тенденция подменить историю общей победы в Великой Отечественной войне ее национальной версией.
Этим ответом участники круглого стола фактически послали шар опять же СМИ, поскольку анализ источников информации, сказала Нарочницкая, показывает, что современный человек книгам историков предпочитает ТВ, Интернет и не делает различий между самим фактом и мнением о факте газеты, телевидения. Причем, по ее признанию, с зарубежными учеными нет особых расхождений по истории и роли СССР во Второй мировой войне — “лишь в деталях спорим”. Но студенты вдруг почему-то начинают говорить совсем не то, чему их учили замечательные немецкие, американские, британские профессора, — это свидетельствует о том, что идеологизация общественного сознания окрашивает историческую науку. “А я вам скажу, что происходит со студентами хороших профессоров, — вступил в дискуссию член Высшего церковного совета Русской Православной церкви отец Дмитрий (Смирнов). — Просто после окончания вуза они переходят от профессора к работодателю, а финансирование проектов по истории идет от политиков”.
На круглом столе приводились примеры “госзаказа” на историю. Еще до нападения Гитлера на Польшу Италия в Абиссинии применила отравляющие вещества, численность погибших составила 200 тысяч человек, но никаких санкций не последовало, и в дальнейшем политики неохотно возвращались к этой истории. Не избежали и мы подобного — из желания сберечь социалистическое содружество замалчивались преступления против человечности, которые совершил польский режим, изгоняя немцев с территории Восточной Пруссии, отошедшей полякам по Потсдамскому соглашению. По подсчетам, до 3 млн гражданского немецкого населения были уничтожены или погибли в лагерях.
Стоит рассказать и о том, что в завоеванных странах Европы люди жили совсем иначе, чем на оккупированных советских землях. Заместитель председателя Научного совета Российского военно-исторического общества Александр Кириллин сообщил, например, что каждый второй танк для фашистов выпускали в Чехословакии и рабочие получали на этих заводах зарплату и пайки такие же, как и немецкие рабочие. Родственник историка, фронтовик, рассказывал, как после освобождения Праги его пригласила чешская семья в гости. Обед был роскошный, что удивило советского военного, но гостеприимные хозяева ему искренне поведали: “Господин офицер, вы не представляете, как нам было тяжело в оккупации — лимоны подорожали в четыре раза, икру невозможно найти, а про ананасы мы просто забыли”. Он сказал, что сидел и не знал, что им ответить.
Неожиданный вывод сделал в ходе обсуждения отец Дмитрий: “Пока существует РВСН (он имел в виду ракетные войска стратегического назначения. — С.К.), нам ничто не угрожает. Ничто. Под этим замечательным зонтиком, к которому люди должны относиться ответственно, мы будем заниматься искусством, наукой, рождением, взращиванием и воспитанием детей. А еще у нас есть время и силы заниматься изысканным интеллектуальным предметом, который называется История России”.
Светлана Азарова
Нет комментариев