Поводом для беседы с проректором по образовательной и международной деятельности Национального исследовательского Томского политехнического университета Александром Чучалиным стали два события: прошедшая в этом вузе Международная конференция по совместным (Double degree) образовательным программам, впервые проведенная в России с участием Ассоциации европейских университетов T.I.M.E. (Top Industrial Managers for Europe), и создание в Томске Консорциума университетов и научных организаций UniTomsk. В том и в другом деле ТПУ — активный участник. Но зачем вузу, наладившему надежные связи как минимум с тремя десятками ведущих университетов мира, связывать себя дополнительными обязательствами с вузами-соседями? Наоборот, надо бы использовать любой шанс, чтобы их “обойти”… Как известно, пряников сладких всегда не хватает на всех…
Услышав слова из песни Окуджавы, Александр Чучалин пожал плечами:
— Если мы и дальше намерены тянуться за “сладким” в одиночку, на успех рассчитывать нечего. Времена изменились. Нужно переходить к командной работе. Посему названные вами события не противоречат друг другу, а отражают действительность как две стороны одной медали. Вузу нашему 115 лет, но только последние 20 лет мы имеем возможность налаживать контакты с зарубежными коллегами. Получилось: десятки совместных программ наплодили, академические обмены наладили, сами стали ездить, студентов направлять. Радуемся новому, но тут зарубежные партнеры стали интересоваться: “Расскажите, как вы все эти обмены между своими вузами в России ведете…” А нам и сказать нечего: общероссийская мобильность-то нулевая. В советское время ее тоже не было. Зачем? Программы-то все были типовыми.
Это сейчас мы обретаем индивидуальные черты. Наши программы подготовки специалистов в области, например, электротехники, энергетики отличаются от программ Новосибирского гостехуниверситета, хотя работаем в одной Сибири. Причина? Разные научные школы. Задумались: вроде в этом и ценность каждого. А с другой стороны, надо честно сказать: что знаем, тому и учим. Совсем не тому, что актуально. Потому на первом в России семинаре T.I.M.E. мы решили обсудить опыт взаимодействия не только российских и зарубежных вузов (у нас 11 совместных с западниками программ), но и возможность подготовки студентов по совместным программам двух-трех российских вузов.
— А такие у вас есть?
— Только начинаем эту работу. В Томске уже поняли, что стране нужны кадры, подготовленные по междисциплинарным программам. Как пример: все острее нехватка специалистов, которые знали бы и приборную часть медтехники, и то, ради чего и как эта техника может использоваться в медицине.
— Задачка: разом подготовить конструктора и врача. Две уникальные компетенции в одном флаконе. Полжизни придется учиться такому специалисту…
— Потому мы и выбрали пока две тематики, волнующие и политехников, и медиков Томска. Первая — биосовместимые материалы. Наши материаловеды делают, скажем, керамику для замещения костей. А медики имплантаты из этой керамики вводят в человеческое тело и смотрят, отторгаются или нет и при каких условиях.
Второе направление — приборостроение. У нас уже с полсотни лет есть кафедра промышленной медицинской электроники. Одна из специализаций — разработка медицинских приборов. И там всю жизнь работают на полставки профессора медуниверситета, проверяющие, отлаживающие оборудование для использования в клинической практике. То есть сама жизнь назвала нам точки интеграции. Осталось оформить ее на управленческом уровне. Вот мы с проректором Сибирского госмедуниверситета профессором Н.Рязанцевой этим и занимаемся. Третьим в будущем к нам присоединится Венский технический университет. Проректор Х.Кайзер участвовал в нашем семинаре с T.I.M.Е. и намерен со своей командой подключиться к совместным программам по подготовке инженеров-медиков: мы нашли там интересные всем нам общие темы. Пока это не двойные дипломы, а потом — посмотрим… С 1 сентября 2012 года мы намерены набрать студентов на эти программы. Понимаете, планировать на пять лет какую-то работу в западных вузах никто не будет. Магистерские программы нужны вчера и сейчас, а послезавтра потребуются иные.
— А причем здесь консорциум? Зачем сильным вузам новая управляющая надстройка над сотрудничеством? И так вроде все отлично. Ваши ученые совместные проекты делают, друг у друга в вузах курсы читают. К чему консорциум?
— А зачем государство создали? Жили бы без него.
— Нужен аппарат насилия, чтобы народ блюл законы, налоги платил, кормил защищающую его армию и управляющую им власть.
— То есть любому организму нужна голова, чтобы жизнедеятельность происходила осмысленно. Без головы хуже, чем с ней, даже если есть все остальные хорошо работающие органы и системы?
— Ну, ваши томские вузы безголовыми не назовешь…
— Но не зря говорят, что ум — хорошо, а два — лучше. Я специально знакомился с опытом ParisTech (Paris Institute of Technology). Он представляет собой самостоятельные Grand Ecoles (11 высших технических школ) в регионе Парижа плюс одна Бизнес-школа. В единый ParisTech они начали интегрировать свои лучшие материальные и интеллектуальные ресурсы лет десять назад. Зачем? Если все лучшее собрать в одно целое, то получается лучше лучшего. Вот когда они собрали свои лучшие программы, компетенции, кадры, то поняли, что готовы идти на прорыв, решать неординарные задачи. Но для координации действий им нужна управляющая компания, которая сумеет во благо общее употребить все их связи, возможности материальные, финансовые, человеческие. Сможет стать менеджером и тех, кто рискнет выходить с этими ресурсами во внешнюю среду, чтобы получать какие-то серьезные заказы.
Ведь объединяются люди для чего? Для битвы за выигрыш. В нашем случае — ради победы в тендерах, конкурсах, особенно междисциплинарного толка. У ParisTech управляющая команда с перспективным мышлением достигла большего, чем когда каждый университет бился за победу в одиночку. Все остались самостоятельными, только стали договариваться о совместных планах, платить какие-то взносы, чтобы работал офис президента ParisTech — этакая исполнительная власть, прислушиваться к рекомендациям совместных научных советов ParisTech — идеологической власти. Попробовали так работать и быстро убедились, что без управляющего органа получалось хуже. Каждый раз, задумывая проект, они берут по чуть-чуть ресурсов и сил у многих, сколачивают команду, пишут заявку и выигрывают вместе больше, чем поодиночке. Выполняют работу конгломератом, делят дивиденды в зависимости от вклада каждого, а дальше — свободны участвовать в следующих проектах.
— Так они живут по другим законам. Нет на них ни нашего Гражданского, ни Бюджетного кодексов, запрещающих подобные союзы…
— Поначалу и их конгломерат, и аппарат управления были нелегитимны. Но они убедили свое правительство, что нужно разрешить такого рода альянсы с образованием юрлица из нескольких юридических лиц, и правительство внесло изменения в соответствующие законы и нормативные акты.
— Вы надеетесь этот подвиг повторить Консорциумом вузов и исследовательских структур Томска?
— Если бы у нас так получилось, мы бы считали свою задачу выполненной.
— А как вы докажете целесообразность этих перемен, ведь в нынешнем правовом поле вы не сможете выиграть ни одного гранта своим консорциумом. Заявку ни в одну ФЦП у вас даже не примут.
— Пока, наверное, не сможем. Пока учимся работать вместе. У консорциума кроме дюжины крупных инновационных проектов есть еще один — тринадцатый, как бы объединяющий интересы всех участников. В нем пробуем новые механизмы сотрудничества. И не вслепую — как пойдет, а на основе опыта зарубежных аналогов Томского консорциума. Мы даже с Людмилой Весниной, заместителем председателя Комитета по высшему и среднему профессиональному образованию администрации Томской области, книжку написали, как это может работать. В книжке подробно проанализирован опыт подобных объединенных структур — не только французской (ParisTech), но и немецкой — Karlsruhe Institute of Technology (KIT), в нашем варианте — федеральный университет. Сложность оказалась в том, что пришлось объединять федеральную и земельную собственность в рамках KIT, чтобы стать конкурентоспособными. Но цель — потеснить соперников типа Массачусетского технологического института, они считают, того стоит. Вот и мы в Томске такие задачи себе ставим.
— Стоп, но у медиков-то магистратуры нет. О чем тогда речь?
— Так, может, будет, если они поймут, что программа нужна. Почему, говорят, полезно дружить с сильными? У них учиться можно. Пусть пока медики второй диплом своим выпускникам не дадут, да и наши медиками числиться не станут, но и те, и другие получат сертификаты о новых уникальных компетенциях. А когда вуз-партнер накопит опыт, они лицензируют направления на стыке медицины и инженерии, глядишь и магистерская программа у медиков появится, а в ТПУ выпускники будут получать два диплома, смогут работать и врачом, и технарем.
— Как такая идея пришла в головы Рязанцевой и Чучалину?
— Трудно вспомнить, мы этот консорциум вынашиваем уже много лет. Первый вариант был по инициативе Ю.Похолкова в масштабах города. На голом энтузиазме проект нарисовали, защитили на заседании городской Думы, но потом положили в долгий ящик… Нужны были ресурсы, чтобы реализовать опыт. Через несколько лет идею опробовали на областном уровне. По времени это совпало с началом создания федеральных университетов. Мы тогда поняли, что нам сливаться без толку. Зачем, если что ни томский вуз — объект культурного наследия страны. Вот и нашли альтернативу — консорциум. Понимаете, наши федеральные университеты станут сильными, но через много лет. Большие деньги и внимание сделают свое дело. Но у России лишнего времени для раскачки нет. Ресурсами надо разумно управлять, оперативно. Наш вариант создания консорциума, мы уверены, позволит это сделать. Да, идея консорциума не сочетается с Гражданским кодексом, с ФЗ №94, с Бюджетным кодексом. Трудно будет. Но попытаемся работать, как мечтаем, пока критическая масса не вырастет, чтобы существующее “де факто” превратить в “де юре”.
Елизавета Понарина,
Нина Шаталова
Нет комментариев