Берегите кожу! Площадь плодородных земель сокращается.

— Пока это предупреждение. Да, сегодня продовольствия населению планеты хватает с избытком, но для беспокойства есть все основания. В мире и в нашей стране, конечно, тоже мало кто задумывается о состоянии земель. Мы не обращаем внимания на то, что у нас под ногами, рассуждая просто: что с ними, почвами, сделается, их на всех хватит! Получается, что серьезно этим острым вопросом интересуются немногие специалисты, всячески пытаясь привлечь внимание людей к этой проблеме. Решением Генеральной ассамблеи ООН прошлый год был объявлен Международным годом почв. По этому случаю мировое экспертное сообщество подготовило ряд документов и публикаций, важнейшим из которых был Доклад о состоянии почвенных ресурсов мира — капитальное сочинение объемом более 600 страниц, его готовило около 200 почвоведов из 60 стран. А на последнем заседании в Риме мы работали над “Добровольными принципами устойчивого управления почвенными ресурсами”. Замечу, что создается сей документ по инициативе и на средства нашей страны.

— Плодородных земель, повторю, в мире не так много, как хотелось бы. Почвам угрожает эрозия, когда верхний плодородный слой смывается водой и развевается ветром. Им остро не хватает азота, фосфора, калия, необходимых для роста растений. Помимо очевидного для всех негативного влияния на баланс парниковых газов в атмосфере, потеря гумуса (почвенного перегноя) приводит к снижению урожаев и росту затрат. А население планеты не хочет понять: разрушая почвы, истощая их, мы сами у себя воруем огромные средства. 

— Наше население обычно не задумывается о проблеме деградации почв. Рассуждает просто: земли у нас вдоволь, на всех хватит! Площади у нас действительно огромные, но надо учитывать, что плодородных земель не так уж и много. Мы возделываем всего 13% территории страны (на остальной части биоклиматические и почвенные условия не благоприятствуют земледелию). Порядка 7-8% из них занимают знаменитые черноземы, распаханные почти полностью. Сегодня государство не занимается регулированием развития сельского хозяйства: земледельцы сами решают, где им работать выгодно, а где нет, что сеять и сажать надо, а что нет. Стоит ли возделывать земли на севере, скажем в Вятской или Вологодской областях, — ведь слишком много средств нужно вкладывать? Не то что в южных, “хлебных”: там, как говорится, палку воткнешь — она зазеленеет. Так произошло мощное перераспределение сельхозземель, и многие из них оказались заброшенными. В конце нулевых годов подсчитали: за последнее столетие в РФ было выведено из оборота, то есть теперь “не работает” и зарастает, около 70 миллионов гектаров земель — эта площадь превышает территорию Франции! Надо признать, что часть земель была выведена из оборота еще в советское время, однако самые существенные потери произошли в девяностые годы прошлого века.

В СССР землю обрабатывали по команде “сверху”, распахивая даже неудобья. Их и бросили в первую очередь. А черноземы и приближающиеся к ним по качеству земли эксплуатируют нещадно: мол, чернозем вечен, он все выдержит. Хотя это далеко не так. На черноземных землях урожаи зерновых у нас в несколько раз ниже, чем в Европе, где почвы куда беднее. В РФ, например, средняя урожайность пшеницы — порядка 20 центнеров с гектара, а в Нидерландах более 85. Потому что там на удобрениях не экономят, а у нас одна надежда на природу, на благодатные почвы. Если сравнить показатели России (около 16 кг на гектар пашни) и не самой развитой в области сельского хозяйства Италии, то она вносит удобрений в 10 раз больше, чем мы, а Нидерланды аж в 20 раз. Такова наша “философия”: если все само растет, стоит ли тратиться на подкормку? И со спокойной душой более 90% удобрений отправляем на экспорт.

— За последнее столетие содержание гумуса в черноземах стало меньше в среднем на треть. Но будем объективны: интенсивное земледелие за рубежом — тоже “не подарок”. Применение удобрений и ядохимикатов загрязняет окружающую среду, из-за постоянного использования тяжелой техники почвы переуплотняются и живность в них больше не обитает. Фактически это тоже потребительское отношение к зеычмле, но там хотя бы обеспечивают высокий технический уровень и получают отличные результаты. А мы и землю гробим, и урожаи у нас низкие. Справедливости ради отмечу: Минсельхоз России много делает для исправления положения. Приняли Федеральную целевую программу по плодородию почв, работает аналогичная программа по развитию мелиорации земель сельскохозяйственного назначения, внимание охране почв уделяет и Государственная программа развития сельского хозяйства. Но министерство не может заставить каждого хозяина бережно относиться к почве.

— Безусловно. Глобальное почвенное партнерство — не просто красивое название. За ним следуют дела. Люди объединяются, чтобы вместе добиваться от руководителей всех уровней своих стран внедрения методик устойчивого управления почвенными ресурсами. У руководства нашей страны в последние годы растет понимание значимости почв для будущего планеты. По инициативе и при финансовой поддержке России учрежден международный приз за вклад в охрану почв и внедрение практик устойчивого землепользования. Приз и прилагаемая к нему медаль носят имя Константина Глинки (родственника известного композитора) — выдающегося почвоведа, хорошо известного на Западе. Напомню, наша страна, без преувеличения, — родина почвоведения. 11 декабря 1883 года Василий Докучаев защитил диссертацию под названием “Русский чернозем”. Эта дата стала официальным днем рождения почвоведения (до этого была агрогеология, рассматривающая почвы как рыхлую геологическую породу). И сегодня за достижения в области почвоведения медали имени В.В.Докучаева вручает РАН и Международный союз наук о почве. Докучаев впервые составил имеющие огромное значение почвенные карты отдельных губерний и всей европейской части страны. Мы и сейчас сильны нашими фундаментальными исследованиями, не уступающими ведущим научным школам мира, а также практическими разработками. 

— Да, их осваивают передовые хозяйства и фермеры ряда областей юга европейской территории РФ. Прежде всего, это подходы ландшафтно-адаптивного земледелия, разработанные учеными Почвенного института им. В.В.Докучаева и Российского государственного аграрного университета им. К.А.Тимирязева. Они помогают эффективно организовать землепользование. Это означает, что каждый элемент рельефа, каждый тип почв необходимо использовать более продуктивно, не оказывая негативного влияния на окружающую среду. 

— Беда в том, что прежний опыт и знания во многом утеряны. На то есть объективные причины: гигантские стройки коммунизма, распашка целинных и залежных земель, бедствующие колхозы и совхозы перечеркнули былые традиции, и оченьы часто крестьянам приходится начинать с нуля. Да и технологии изменились, и социально-экономические условия. Перед сельским хозяйством сейчас стоят принципиально новые по масштабу задачи. Когда-то землепашец рассчитывал, что выращенный им урожай прокормит его семью, барина да еще на продажу останется. А сегодня перед хозяйством стоит одна “скромная” задача: обеспечить соседний город-миллионник, который “подметает” все до зернышка. На Западе появился специальный термин, обозначающий современные требования к системе ведения хозяйства, — устойчивая интенсификация. Действительно, население планеты растет, а земли больше не становится, поэтому ее надо сохранять, обеспечивая ее устойчивость, чтобы получать необходимые урожаи. Поэтому веками накопленный опыт сейчас не работает, нужен новый, учитывающий все сегодняшние реалии. 

— Это задача нашего глобального партнерства. Мы стремимся “достучаться” до каждого землепашца, чтобы понял: если сегодня он не внедрит почвосберегающие технологии, то завтра останется без урожая. Рассчитываем на понимание со стороны общественности, стараемся привлечь ее внимание. В 2015 году к существующему Всемирному дню почв (5 декабря) добавили Год почв, занимаемся популяризацией знаний (отсюда и интервью для читателей “Поиска”). 

— Со мной это произошло случайно. Хотел быть биологом, и в старших классах школы меня направили на практику по техническому переводу в академический Институт биологии в Петрозаводске. Но директор меня разочаровал: биологов, сказал, у нас много, а почвоведов не хватает — и послал в соответствующую лабораторию. Я спорить не стал и очень скоро увлекся этой наукой. Поступил на факультет почвоведения МГУ — о чем никогда не жалел. 

— Исследовательская лаборатория образована по гранту РНФ “Контроль деградации земель в Евразийском регионе”. Проект предусматривает, что учредителями лаборатории будут университет и академическая организация. В нашем случае это МГУ и Почвенный институт им. В.В.Докучаева. Лаборатория — межфакультетская, объединяющая факультеты почвоведения и экономический. Главная ее задача — оценить масштабы деградации земель в стране, начиная с конкретных хозяйств и кончая федеральными округами, а также выработать единую методику экономической оценки и сопоставления различных практик землепользования. Цели глобальные. Надеюсь, наша методика ни в чем не уступит, а может быть, и превзойдет лучшие западные аналоги. Уже собрана мощная междисциплинарная команда, в нее входят почвоведы, экономисты, экологи и др. 

— Еще как! Многие студенты разных кафедр факультета почвоведения хотят работать с нами. Тем самым осуществляется одно из требований гранта: привлекать студентов и аспирантов. Они прекрасно понимают: наш проект — динамичный и перспективный. Мы все время в движении: участвуем в полевых работах, выступаем на конференциях и симпозиумах, публикуем статьи. Главное, что создается новое знание, и студенты это видят. Им это нравится.