В объективном отражении успехов российской науки, как выясняется, заинтересованы не только отечественные научные организации и сами ученые, но и авторитетные мировые издательства. Одно из них, Springer Nature, образованное год назад в результате слияния Springer Science+Business Media и Nature Publishing Group, недавно объявило о намерении вдвое увеличить число российских публикаций в индексируемых научных журналах к 2020 году, доведя их суммарное ежегодное количество до 100 тысяч. Инициатива издательства получила соответствующее название “100К20” и в ближайшие дни будет официально анонсирована в Санкт-Петербурге в ходе Саммита Springer Nature. О серьезности планов говорит хотя бы такой факт: участие в работе Экспертного совета 100К20 подтвердили президент РАН Владимир Фортов, ректоры нескольких крупных российских вузов, представители РНФ и РОСНАНО.
И все же: насколько амбициозная инициатива реализуема и какими средствами будет осуществляться? Накануне мероприятия на эти и другие вопросы “Поиска” ответил руководитель проекта и официальный представитель Springer Nature в России Маттиас Айхер.
— Маттиас, расскажите, как родилась ваша красивая идея и какие цели вы преследуете?
— Ежегодно в мировых базах данных, прежде всего в Web of Science и Scopus, появляется около 45-50 тысяч научных публикаций из России. Мы считаем, что это мало и за пять лет вполне реально увеличить количество статей вдвое, до 100 тысяч в год. Название проекта 100К20 как раз и отражает эту цель.
— Но ведь из этих 45-50 тысяч статей далеко не все публикуются в журналах Springer Nature. Поясните, каким же образом вы можете увеличить общую для всех издательств и журналов цифру?
— Действительно, через наше издательство проходит примерно половина общего количества публикаций, индексируемых в Web of Science и Scopus, то есть около 20-25 тысяч в год. Но мы и не говорим, что все 100 тысяч будут размещены исключительно в наших журналах. Речь идет в целом о российской науке и о российском публикационном потоке, который может быть удвоен к 2020 году. То есть мы не перетягиваем одеяло на себя и прекрасно осознаем, что те меры, которые собираемся предложить, позволят ученым писать более качественные статьи, которые могут быть востребованы многими журналами.
— Получается, что вы стараетесь, в том числе, и для конкурирующих издательств?
— Мы стараемся в первую очередь для себя, но не ограничиваем возможности авторов публиковать свои работы там, где они посчитают нужным.
— Каким же образом вы собираетесь достичь поставленной цели?
— Для этого есть много инструментов. Один из них — Publishing consulting — система мер, которая помогает авторам правильно писать статьи для правильных изданий. Часто ученые получают отказ в публикации из-за того, что неверно выбран журнал. Например, молодой исследователь хочет опубликовать первую статью, и сразу — в Nature. Это нереально. Мы посоветуем сначала подать ее в журнал с меньшим импакт-фактором, но где публикация с большой вероятностью выйдет. И это будет идеальный по динамике и импакт-фактору журнал. А следующую статью автор сможет опубликовать в более “весомом” издании.
Второй момент — поддержка участия молодых ученых в крупных международных конференциях, по итогам которых могут быть изданы их труды. Это необязательно означает выделение грантов, чаще — помощь в правильном оформлении и подаче заявки и в дальнейшем — в подготовке тезисов и других документов. Мы предложим ученым ряд семинаров, тренингов, которые будут проводиться, в том числе, через систему нашего амбассадорства (представительства) в университетах и научных организациях. У проекта 100К20 есть единомышленники, которые готовы поддерживать его в своих вузах. Это люди, которые, к примеру, входят в экспертный совет 100К20 и продвигают инициативу в университетах. Отдельный инструмент — улучшение знания английского языка.
— Вы курсы языковые откроете?
— Преждевременно думать, что проблема с английским в России решена. Это хорошо понимается в научной и образовательной среде. Не случайно многие участники Проекта 5-100, а это 21 российский университет, открыли Центры академического письма. При этом ситуация с академическим письмом на русском хорошая, а вот с представлением информации на английском существует ряд сложностей. У Springer Nature есть сервис, который занимается аудитом английского языка. Мы готовы активно работать с вузами и помогать ученым правильно отражать результаты их исследований в англоязычных публикациях.
— Но ведь вы не первые — такие услуги оказывают многие компании. Все участники рынка научных публикаций так или иначе в этом процессе задействованы. В чем ваше конкурентное преимущество? В чем мотивация людей, которые будут представлять вас в университетах?
— Я бы обратил внимание на традиции, которые существуют у Springer Nature. Конечно, есть и другие компании, которые специализируются на language editing, причем их услуги могут быть дешевле. Мы конкурируем с ними, но это не основной наш бизнес. Мы предлагаем свою систему мер и хотим помочь российской науке. Потому что если общий российский публикационный рынок расширится, это будет лучше для всех его участников. Что касается наших амбассадоров, то они должны стать проводниками знаний в вузах. Мы планируем на базе крупного (например, федерального) университета собирать представителей из небольших вузов региона, обучать их пониманию тех или иных особенностей подготовки статей для журналов Springer Nature — с тем чтобы они становились проводниками знаний в своих организациях.
Объясню, в чем выгода сотрудничества с нами. Наше издательство представлено сейчас более чем в 60 странах мира. Мы абсолютно открыто предлагаем воспользоваться возможностями, которые есть у Springer Nature. Например, мы видим, что некоторым вузам интересны конференции, которые только зарождаются в одном из федеральных университетов. Конференции эти пока не мирового, а какого-то локального масштаба и не собирают представительную аудиторию. Для того чтобы привлечь к ним внимание ученых, мы можем связать организаторов с нужными людьми из профильных предметных областей, подсказать каких-то специалистов, с которыми они пока не работают, но могли бы… Кстати, нашими представителями в вузах тоже являются ученые, и они заинтересованы в получении новой информации. Я думаю, это основное, что их привлекает.
— С подготовкой статей понятно. А за счет каких ресурсов вы собираетесь удвоить количество российских статей?
— Издательство Springer Nature является лидером в области публикаций исследований в открытом доступе. Это огромный ресурс, позволяющий говорить о существенном увеличении видимости российской науки в мире. В системе open access (ОА) статьи публикуются за деньги, но для всех подписчиков распространяются бесплатно. Сегодня авторы и издательства все больше переходят с классической схемы публикаций на open access.
— Какая доля публикаций, по вашим оценкам, будет достигнута за счет open access?
— Здесь разницы нет. Большинство журналов open access входят и в Scopus, и в Web of Science. Это просто другая схема монетизации издательской услуги. У нас сейчас около 400 open access журналов. Ученый может выбрать, в какой из них предложить статью. После опубликования она будет проиндексирована на авторитетных платформах. Оpen access — это сегодняшний тренд, он обеспечивает гораздо большую видимость статей и науки в целом.
— Эта схема монетизации известна, у нее есть сторонники и противники. Один из аргументов “против” — высокая стоимость для автора.
— Опубликовать статью в нашем журнале open access стоит от 1500 до 3000 евро, цены примерно одинаковы у всех издательств.
— Технический вопрос: в какой момент автор платит — когда только начинается работа с издательством? То есть может быть так, что человек заплатил за публикацию, а статья в итоге будет отвергнута?
— Нет, конечно. Оплачивается только принятая статья.
— Но ведь любая статья, даже самая неудачная, требует трудозатрат со стороны издательства. Ее смотрят редактор, рецензент. Получается, что работа с, условно говоря, плохими статьями не оплачивается?
— В полном объеме не оплачивается. Но существует общая для всех авторов небольшая плата — application fee.
— С системой open access возникает путаница. Ученые говорят: мы и сами можем писать, рецензировать статьи, безо всякого участия профессиональных редакторов и издателей. У многих в голове существует именно такая модель совсем безденежной публикации, и они считают ее перспективной.
— Oсобенности оpen аccess публикаций в том, что они подвергаются строгой экспертной проверке на соответствие высокому качеству. Публикации на бесплатных платформах, к сожалению, не всегда проходят такую проверку. На мой взгляд, серьезно говорить о такой форме публикаций пока не стоит.
— Еще один технический вопрос: насколько убыстряется выход статьи при open access? Все говорят, что главный плюс этой системы — гарантированно быстрая публикация.
— Мы не можем отвечать за другие издательства, но у нас на подготовку статьи требуются стандартные 6-8 месяцев — так же, как и при традиционной схеме.
— Тогда еще раз поясните: в чем для автора преимущество OA?
— В более широкой, глобальной заметности статей. Подсчитано, что их цитируемость при open access повышается в 5 раз! Потому что если публикация вышла в формате OA, то доступ к ней есть абсолютно у любого человека, независимо от подписки.
— Все противники open access говорят, что когда у журнала есть заинтересованность получить деньги от автора, то к качеству самой статьи требования снижаются, отношение рецензентов и редакторов становится более либеральным… Есть ли основания для таких опасений?
— В нашем издательстве нет.
— Очень скоро про ваш проект будут знать многие заинтересованные ученые и организации. Но знать — одно, а найти деньги, чтобы оплатить публикации по OA, — другое. Откуда, как вы предполагаете, можно получить финансирование?
— Рано или поздно для этого должно быть предусмотрено государственное финансирование. По такому пути уже пошли Великобритания, Нидерланды. Ведь OA — это мощнейший инструмент повышения видимости науки! Но если на Западе это многие уже поняли, то в России в этом направлении предстоит большая работа. Что касается университетов, то наши потенциальные партнеры — это в первую очередь участники Проекта 5-100 плюс те вузы, которые хотят войти в этот проект.
— Сегодня у университетов, особенно у ведущих, есть деньги для участия в проекте 100К20. Но ядро нашей науки все же составляют академические институты, у которых просто нет такой статьи расходов. Не получится ли так, что благодаря вашей активности произойдет перекос и весь увеличившийся публикационный поток хлынет на рынок из университетов?
— Надеюсь, что так не случится. Хотя бы потому, что есть РНФ, который со своей стороны позволит расходы институтов компенсировать.
— У нас в стране существует такая особенность — чиновники легко принимают любые решения, потому что надеются, что отчитываться об их выполнении будут другие. Вы собираетесь проработать в России до 2020 года, чтобы увидеть, как реализован проект 100К20?
— Мы не только собираемся работать в России долго, но уже сегодня прикладываем все силы, чтобы через пять лет достичь заявленной цели в 100 тысяч публикаций. Естественно, не все зависит только от нас. Мы выступаем как инициатор, как мотор. Но я уверен, что если нам удастся объединить усилия всех заинтересованных организаций и ученых — все получится.
Беседовала Светлана БЕЛЯЕВА
Фото предоставлено Springer Nature
Нет комментариев