Всего-то лет пять-шесть, как академик Юрий Арский перестал играть в футбол, а заодно и в хоккей. А ведь увлекался ими более 60 лет! Выступал за футбольную команду геологического факультета МГУ и за университетскую сборную, получив диплом, гонял мяч в экспедициях на Севере и Дальнем Востоке. Продолжал это делать в Петербурге и Москве, потому что играть хотелось очень, объясняет он, и возможности были. Теперь кандидат в мастера спорта Юрий Михайлович Арский свободное время отдает рыбалке — прекрасная возможность поразмышлять. Благо есть о чем, учитывая почтенный возраст — приближается 80-летие, и солидный трудовой стаж — около 60 лет.
С выбором профессии проблем у юного Арского не было — он унаследовал ее от отца, инженера-геолога. Окончил МГУ, вернулся в родной Питер, а через год с геологическими партиями поехал искать золото в Магаданскую область и Якутию. Однажды в районе, обозначенном его партией как перспективный, обнаружили крупное месторождение, за что геологов удостоили Государственной премии. Но Арский к тому времени уже вернулся в Ленинград: преподавал в Горном институте и сотрудничал с различными организациями — помогал определять перспективные районы Сибири и Дальнего Востока. Среди заказчиков значился и Госплан. Там обратили внимание на молодого профессора и пригласили в Москву — заниматься вопросами охраны природы. Но не только. В конце 1960-х он участвовал в оценке запасов наиболее перспективных месторождений нефти и газа на шельфе северных морей. Среди них хорошо известные сегодня месторождения на Сахалине и Ямале, а также Штокмановское. В Госплане он проявил себя как опытный аналитик, способный находить решения в сложных ситуациях. Его рекомендовали в экспертную комиссию Госплана, которую со временем он и возглавил. Ей довелось работать в Чернобыле.
— Задачу нам поставили такую — определить масштабы последствий катастрофы для окружающей среды и выработать меры для их устранения, — вспоминает Юрий Михайлович. — В комиссии было человек 30-40: медики, экологи, геологи, специалисты по вопросам заражения почвы и воды… События трагические, повидать пришлось всякое, но не скажу, что выработка решений нашей комиссии давалась трудно. Готовились обстоятельно: привлекали ведущих сотрудников союзных ведомств, советовались и, опираясь на коллективный разум, принимали взвешенные, продуманные решения. Случалось, члены комиссии высказывали свое особое мнение, тогда вопрос ставился на голосование. Сколько лет прошло, а я до сих пор общаюсь со многими из тех, с кем тогда работал. Сложности в основном возникали при контактах с чиновниками: среди них попадалось немало бюрократов, опасавшихся, что выводы комиссии окажутся не в их пользу. Хотя виновных мы не искали — нашей задачей, как я говорил, было устранение последствий случившегося.
Спустя несколько лет, в 1990 году, Госплан предложил избрать меня в члены академии — так я стал членом-корреспондентом. А звания академика удостоился в 2000 году, когда работал в ВИНИТИ.
— Как так получилось, что геолог, затем эксперт Госплана возглавил крупнейший в стране институт информации?
— Как председателю экспертной комиссии, мне приходилось разбираться с проблемами, возникающими в самых разных областях знаний, и находить способы их решения. Накапливался столь необходимый опыт руководителя. К тому же я много публиковался (всего у меня более 300 статей и 30 книг, монографий, учебников на самые разные темы). Так постепенно складывалась репутация специалиста, готового решать подчас самые сложные задачи. Возможно, поэтому выбор пал на меня. Это было в 1992 году. Сначала был и.о. директора, а через год меня утвердили в должности. Директорствовал более 20 лет, до 2015 года.
— Представьте, пожалуйста, ВИНИТИ.
— Всероссийский институт научной и технической информации РАН был образован в 1952 году по инициативе президента АН СССР А.Несмеянова для научно-информационного обеспечения фундаментальных и прикладных исследований. В то время существовал “железный занавес” и Несмеянов хотел, чтобы наши ученые, инженеры имели возможность знакомиться с достижениями мировой науки и техники, пользоваться их результатами. Для этого и был создан институт. С тех пор он ежегодно выпускает реферативные журналы, другие научно-информационные издания практически по всем направлениям науки и техники. В настоящее время их более 250. В тысячах статей и книг, издающихся приблизительно на 30 языках мира, наши сотрудники находят самое важное и излагают в рефератах, занимающих примерно одну страницу текста, с обязательным указанием первоисточника. Для исследователей, всех, кому важно ознакомиться с результатами мировой науки, это отличная подсказка, причем сделанная очень квалифицированно. Скажем, биолог или инженер-машиностроитель, взяв наш журнал, может выбрать нужные ему разделы и прочитать о наиболее значительных работах, выполненных за рубежом или в нашей стране. И, в случае необходимости, легко найти этот журнал или книгу по указанному комплексу поисковых признаков.
— Как в те годы финансировали институт?
— ВИНИТИ — государственная бюджетная организация. На подписку иностранных журналов нам выделяли около 10 миллионов рублей на год, кроме того, мы получали больше сотни самых распространенных зарубежных изданий. Для наших ученых и специалистов подписка на реферативные журналы была бесплатной. Но в 1990-х годах начались проблемы с финансированием, возникла угроза нерегулярной выдачи зарплаты, стали уходить лучшие, квалифицированные сотрудники — и государство вынуждено было ввести платную подписку. В год институту нужно было примерно 500-600 миллионов рублей. А из бюджета мы получали только половину, половину было необходимо зарабатывать самим. В то время я и пришел в
ВИНИТИ. Начал с упорядочения структуры института, взяв за образец организацию подразделений Академии наук. Вместо отделов по различным отраслям науки и техники ввел отделения. Скажем, в отделение наук о Земле, а это наиболее близкая мне тематика, вошли все существующие направления, например геология, геофизика и др. К ним добавилась еще и геохимия со своими многочисленными отделами. Отделениям поставили задачу: чтобы увеличить подписку, необходимо установить контакты с родственными институтами по всей стране. Это дало результаты, например, питерские машиностроители подписали с нами договор на получение нужной им информации. Несколько фондов и организаций выделяли средства под интересующие их темы. Таким образом, миллионы рублей ежегодно дополнительно поступали в казну института.
Но самое важное и перспективное — это заинтересовать в сотрудничестве с нами различные ведомства. Начали с Министерства образования и науки. А дело вот в чем. Все развитые страны имеют свои собрания классификаторов по всем направлениям науки и техники. Эти обширные собрания у всех государств разные. И если их не состыковать с отечественными классификаторами, необходимую информацию найти будет практически невозможно. Думаю, это посложнее, чем отыскать иголку в стоге сена. Оценив значение этой трудной, хлопотной, но очень важной работы, Минобрнауки взялось ее финансировать. И платило нам 80-90 миллионов рублей ежегодно. Примерно столько же давала сдача в аренду свободных площадей. И конечно, подписка — на этом институт и держался. Таких совместных проектов у нас было несколько — и мы зарабатывали десятки миллионов рублей ежегодно. Огромная поддержка для института! И даже в самые кризисные годы мы не сокращали штаты и вовремя платили зарплату. Пытались заинтересовать нашими изданиями и крупные нефтегазовые компании, чтобы обдумать предложение, они взяли паузу и держат ее до сих пор.
— Сказалось ли на работе института распространение Интернета? Он ваш конкурент?
— Однажды я обсуждал этот вопрос с несколькими академиками. Их мнение было категоричным: в Сети, уверяли меня, можно найти любую информацию. Но для этого, возражал я, нужно очень прилично знать языки, в первую очередь английский. (Сужу об этом, поскольку знаю три иностранных языка.)
— Но сейчас им владеют очень многие ученые и даже студенты.
— Так только кажется. Когда мы заинтересовались этим вопросом, то выяснили: переводить технические тексты в состоянии лишь 15-20% интересующихся новинками. Так что без наших реферативных журналов ученым и специалистам, считаю, не обойтись. Уверен, Интернет нам не конкурент, поскольку дело упирается в знание языка.
— А для тех, кто его знает, ваши журналы нужны?
— Думаю, да, потому что в Интернете не приводятся такие подробные сведения, как в наших изданиях. Ведь в рефератах мы указываем суть исследований и разработок, а в Интернете вы их вряд ли найдете. В этом, считаю, наше преимущество. Поэтому Интернет скорее нам все же союзник.
— Есть ли подобные организации за рубежом?
— Да, есть в Америке и Европе (Голландии, Германии). Но в отличие от ВИНИТИ тамошние информационные центры специализируются по определенным наиболее востребованным областям науки и техники. Скажем, в США родственная нам организация распространяет сведения по химии и также выпускает реферативные журналы. Но таких гигантов, как наш ВИНИТИ, в мире нет.
— Юрий Михайлович, а на рыбалку время остается?
— Не так много, как хотелось бы, хотя сегодня я больше не директор института. Истек срок моего контракта с ФАНО, однако по ходатайству наших сотрудников еще год проработал в качестве и.о. директора. А с октября 2015-го стал научным руководителем направления наук о Земле. Составляю планы работы на год, делая упор на прямые контакты с различными ведомствами, крупными коммерческими организациями и предприятиями. Сегодня нам снова не хватает средств — и многие нештатные переводчики, работающие по договорам, уходят — мало платим. Это может привести к разрушению сложившейся структуры института. Негативный процесс начался и набирает обороты. Крайне сложным остается вопрос подбора кандидатуры нового директора института. Здесь самое главное — единое мнение руководства РАН и ФАНО. Так что на рыбалке есть о чем подумать.
Юрий ДРИЗЕ
Фотоснимки предоставлены Ю.Арским
Нет комментариев