В свете брендов. Российские вузы озаботились имиджем.

Рейтинговые победы университетов — причины или следствие репутации? Дискуссии на эту тему, организованные в рамках презентации рейтинга вузов Благотворительного фонда В.Потанина (см. “Дотопать до топа”, “Поиск” №37, 2016), прошли в НИУ ВШЭ и в Информационном агентстве России ТАСС. 
Заметное продвижение ряда российских университетов в международном рейтинге QS стало поводом для рефлексии. Место в этом рейтинге наполовину определяется репутацией вуза в мире. Что это такое — репутация и как над ней работать — об этом, в первую очередь, пришлось задуматься университетам — участникам Проекта 5-100.
Михаил Антонов, директор проектного офиса Центра образовательных разработок Московской школы управления СКОЛКОВО, рассказал, что в 2012 году, когда указ президента уже вышел, а проекта еще не было, эксперты считали, что “ни один из двадцати университетов не мог попасть, даже теоретически, в рейтинги по показателю “репутация”. “Глядя на то, что сейчас происходит, я рад признать, что мы ошибались”, — заметил М.Антонов. По его словам, вузы пришли в Проект 5-100 с совершенно разным уровнем понимания важности создания международной репутации: кто-то еще до вхождения в проект вовсю работал в этом направлении, выстраивая собственную стратегию (например, НИУ ВШЭ), а у кого-то, по сути, даже не было международного отдела и пресс-служба — “в зачаточном состоянии”. Но прошло несколько лет — и ситуация изменилась. При этом, подчеркнул директор проектного офиса, каждый вуз работает над репутацией по-своему. Ведь она уникальна, единого рецепта ее создания нет. Точнее, рецепт — в разработке каждым университетом собственной стратегии. И Проект 5-100 с самого начала был настроен на то, чтобы помогать университетам развивать свои сильные стороны. 
Проректор НИУ ВШЭ Вадим Радаев сравнил репутацию университета с отраженным светом: “тут главный вопрос — о чьем мнении идет речь”. Для абитуриентов и их родителей репутация определяется тем, сколько выпускник будет получать сразу после окончания вуза. Для учредителя — тем, как университет выполняет госзадание. “А в глазах наших западных коллег репутация — третье: если вы не публикуетесь в рецензируемых журналах, ваша репутация равна нулю”, — сказал проректор. Поэтому для исследовательского университета создание международного имиджа естественно: наука границ не признает. 
Университет ИТМО начал свою трансформацию с разработки нового бренда. “Бренд — то, над чем мы работаем, то, каким хотим видеть свой университет, — рассказала проректор по международной деятельности Дарья Козлова. — Репутация — то, как видят, как воспринимают нас внешние наблюдатели. Если эти два видения сходятся — значит, мы работаем успешно”. Один из важных элементов репутации Университета ИТМО связан с социально значимой деятельностью студентов и преподавателей: по словам проректора, в вузе созданы для этого условия.
Университеты Москвы и Санкт-Петербурга, благодаря своему местоположению, кажутся привлекательнее, чем большинство нестоличных вузов, — как самым способным российским абитуриентам, так и зарубежным профессорам. Поэтому в региональных университетах вопросы репутации и формирования бренда осмысливаются несколько иначе, отметил ректор Тюменского государственного университета Валерий Фальков. Хотя, уверен он, и вдали от столиц “невозможно работать над брендом вуза в отрыве от бренда города и региона”. Например, считает ректор, ТюмГУ только выигрывает от того, что Тюмень выбрана местом проведения чемпионата  мира по биатлону в 2021 году.
ТюмГУ вошел в Проект 5-100 на второй волне, меньше года назад. Ректор назвал три причины этого: наличие в регионе транснациональных компаний, которым требуются кадры высокого уровня, активная позиция главы региона и здоровые амбиции коллектива вуза. Уже само по себе участие в Проекте 5-100 работает на репутацию вуза — это как знак качества для зарубежных партнеров. И хотя до достижения цели проекта — вхождения в ТОП-100 зарубежных рейтингов — ТюмГУ, по признанию ректора, еще далеко, стратегия развития вуза теперь соотносится с тем, как формируются эти рейтинги. Так, после анализа научных школ, представленных в ТюмГУ, оказалось, что в вузе есть одно направление действительно мирового класса — акарология (наука о клещах), и теперь ставка делается на него. 
Джо Ависон, управляющий директор изданий The Chronicle of Philanthropy и The Chronicle of Higher Education, посоветовал российским университетам не гнаться за зарубежными рейтингами — “к ним не удастся адаптироваться в одночасье”, а сконцентрироваться на том, что отличает нашу систему образования от других. Более актуальная задача для нас, на его взгляд, — создание российского рейтинга вузов. Однако остальные участники дискуссии его в этом не поддержали — хотя бы потому, что у университетов Проекта 5-100 есть определенные обязательства по поводу продвижения в международных рейтингах, отраженные в их “дорожных картах”. Кроме того, многие выступавшие подчеркивали, что продвижение в рейтингах — не самоцель, а следствие интенсивного развития учебных заведений. Рейтингов вообще должно быть много — каждый, по словам М.Антонова, подсвечивает университет со своей стороны.
Вместе с тем с другой мыслью Д.Ависона, похоже, согласились все.
— К сожалению, Россия в течение многих лет не вела грамотных коммуникаций в мире глобального образования, — заметил зарубежный эксперт. — Поэтому на Западе мало знают об интересных проектах, которые здесь реализуются. Если вы хотите, чтобы вас увидели, надо начинать рассказывать о себе — чтобы люди понимали, что такое российские университеты. 
Наталия БУЛГАКОВА
Фото Татьяны ЧЕРНОВОЙ

Нет комментариев