Менее всего я ожидала, что медики Центра биотехнологий Балтийского федерального университета рассматривают такие недуги, как рассеянный склероз, ревматоидный артрит, болезнь Бехтерева, псориаз, с позиций нарушения функций иммунной системы человека. В принципе, столь разные болезни, а лечат их стандартно — гормональная и цитостатическая терапия, про которую известно: чем дальше, тем больше дозы. А стоит прекратить прием лекарств, начинается ухудшение состояния. Добавьте к этому веер побочных эффектов в виде сахарного диабета, ожирения, остеопороза, гипертензии, гипертрихоза, нарушения менструального цикла — и станет ясно, что при таком наборе неприятностей качество жизни резко падает. Да она просто становится короче на 5-10 лет. Калининградская область относится к высокой зоне риска по этим заболеваниям. Может быть, из-за сырости и сильных ветров в осенне-зимний период, из-за перепада температур, других стрессовых факторов… К тому же эти недуги часто настигают человека в работоспособном возрасте, а значит, негативно сказываются на экономике региона, и без того находящегося в сложном положении эксклавной территории страны.
Поэтому когда ученые БФУ предложили исследовать возможность лечения этих патологий, задействовав феномен иммунологической памяти организма, их намерения были поддержаны и в вузе, и областью, а также ФЦП “Кадры”. По просьбе редакции, о сути этих проектов рассказывает доктор медицинских наук Лариса Литвинова, заведующая лабораторией иммунологии и клеточных биотехнологий:
— Известно, что при встрече с любыми возбудителями — вирусами, бактериями, простейшими и т.д. — в организме формируется иммунный ответ, направленный на элиминацию (уничтожение) возбудителя. А после того как он уничтожен, возникает клон так называемых клеток иммунной памяти. При вторичном проникновении патогена в организм они уже реагируют быстрее и встречают во всеоружии незваного гостя. Правда, иммунная память может играть как позитивную, так и негативную роль. Доказано, что именно клетки иммунной памяти ответственны за развитие долговременного противоинфекционного и противоопухолевого иммунитета. С другой стороны, Т-клетки памяти играют роль “локомотива” при формировании аутоиммунных (рассеянный склероз, ревматоидный артрит и др.) и аллергических заболеваний. Идея цикла наших работ заключается в том, что, используя феномен иммунной памяти, мы пытаемся манипулировать свойствами клеточного звена иммунитета, чтобы в дальнейшем использовать их для лечения агрессивных аутоиммунных заболеваний.
Так, наша работа направлена на разработку и усовершенствование способов выделения и наращивания клонов патологических клеток памяти. По сути, мы рассчитываем, что в дальнейшем сможем использовать Т-клеточную “вакцинацию” как вариант аутогемотерапии. Зачем? Дело в том, что при аутоиммунном недуге организм никак не реагирует на мизерное количество агрессивных клеток, он их “не замечает”. А патогенный клон тем временем делает свое дело — разрушает суставы, нервное волокно и др. Поэтому нами разрабатывается подход, нацеленный на то, чтобы помочь иммунной системе заметить и уничтожить аутоиммунные клетки, разорвав тем самым патогенез аутоиммунного заболевания.
В рамках нашего проекта уже разработана методология получения жизнеспособных популяций Т-клеток иммунной памяти, определены оптимальные условия для наращивания Т-клеток памяти без потери их исходных поверхностных и функциональных свойств (оформлено ноу-хау). Кроме того, мы оцениваем влияние различных веществ на клетки иммунной памяти, таких как стероидные гормоны, цитокины и т.д. На базе университетского инновационного парка было создано малое инновационное предприятие. Перспективы проекта: персонализированный подход к лечению социально значимых заболеваний (аутоиммунные заболевания, опухолевый процесс, инфекционные заболевания). Над этой темой (создание Т-вакцины от аутоиммунных заболеваний) мы работаем совместно с учеными из Института клинической иммунологии СО РАМН. В Новосибирске ведутся серьезные до- и клинические испытания.
— Почему в Сибири?
— Профессор Виктор Селедцов, директор Центра медицинских биотехнологий, приехал из Новосибирска, из НИИ клинической фармакологии СО РАМН, он, собственно, и привез основную идею этих работ.
У нашей лаборатории с Центром медицинских биотехнологий есть еще ряд работ, которые можно объединить под общей тематикой: исследование иммунопатологических реакций и иммунорегенеративных процессов при социально значимых заболеваниях (метаболический синдром, сердечно-сосудистые заболевания, дегенеративные заболевания печени и т.д.). По этим тематикам у нас существует очень серьезная коллаборация с клиницистами Калиниграда. Так, в инфекционной и областной клинической больницах, в военном госпитале для нас проводят тщательный отбор тематических пациентов. Вместе с тем у нас в медицинском центре есть прекрасно оборудованная лаборатория функциональной диагностики, без которой выполнение клинических проектов вряд ли было бы возможным. Ее заведующая, Ирина Селедцова, является врачом-исследователем со стажем и осуществляет со своим коллективом ряд эксклюзивных клинических исследований, позволяющих всесторонне изучить состояние всех систем организма тематических пациентов, а также определять их резервные возможности. Один из наших любимых проектов — иммунопатологические реакции при метаболическом синдроме.
— Это букет болезней тучных людей в возрасте?
— Не только людей в возрасте. Так, на сегодняшний день метаболический синдром, основные проявления которого — ожирение, повышенный уровень холестерина, сахарный диабет и др., представляет собой огромную проблему. Ожирение — частый спутник метаболического синдрома — “эпидемия XXI века”. В России от ожирения страдает каждый четвертый. Идея исследования иммунитета при метаболическом синдроме возникла, когда Павел Затолокин, заведующий отделением эндоскопической хирургии областной клинической больницы Калининграда, заинтересовался комплексом биохимических и гемостазиологических изменений у людей, перенесших хирургическую коррекцию ожирения (лапароскопическое гастрошунтирование). Вместе с этим пришла и идея изучать метаболический синдром с точки зрения развития иммунопатологических реакций. Дело в том, что жировая ткань отнюдь не аморфна, как думали раньше, а адипоциты — клетки жировой ткани — активно вырабатывают гормоноподобные вещества, участвующие в регуляции энергетических, иммунологических и других процессов. В частности, обнаружилось, что у тучных людей много лептина — гормона насыщения, его в непомерном количестве выделяют жировые клетки. Но мозг страдающих ожирением людей на него не реагирует. Зато у них в несколько раз меньше грелина — гормона голода, который вырабатывается в желудке. Парадокс в том, что тучные люди, имея низкое содержание грелина, отличаются просто “зверским аппетитом”. Кроме того, у лиц с ожирением мы обнаружили в крови большое количество провоспалительных факторов и низкое содержание антивоспалительных цитокинов. Нас заинтересовал этот дисбаланс. В связи с этим метаболический синдром, и в частности ожирение, рассматривают как модель хронического воспаления. Нам интересны особенности поведения иммунных клеток при метаболическом синдроме. Мы ищем взаимосвязи между состоянием иммунной системы и клинической картиной при данном заболевании.
— То есть метаболический синдром и лечить скоро можно будет просто как воспаление?
— Не скоро и не так просто, но я думаю, что эта работа может служить неким катализатором, который позволит по-новому взглянуть на проблему ожирения в целом. Да и по-другому вести пациентов, оперированных бариатрическими хирургами. Бариатрические операции считаются малоинвазивными, однако после вмешательства надо знать, какой алгоритм коррекции состояния пациента выбрать. Методы бариатрической хирургии становятся все более популярными: так, в США бариатрических операций делают за год порядка 200 тысяч, в Европе — 20 тысяч, значит, и у нас их со временем будет больше… Безусловно, после этих операций люди значительно теряют в весе, у них стабилизируются биохимические и гемостазиологические показатели, улучшается качество жизни, но, тем не менее, организм испытывает при этом большой стресс, что требует тщательного изучения состояния пациентов в отдаленные сроки после хирургического вмешательства.
— Инфаркт миокарда — того же рода процесс?
— Сам инфаркт представляет собой иммунопатологический процесс — некроз сердечной мышцы и стрессирующая воспалительная реакция. Выздоровление — иммуннорегенеративный. Скорость восстановления ткани сердечной мышцы после инфаркта у разных пациентов неодинакова и зависит от ряда факторов. Мы пытаемся определить значимость иммунорегенеративных сдвигов в процессах восстановления функций поврежденного миокарда. Так, мы смотрим на разных сроках после инфаркта количество циркулирующих стволовых клеток в крови, репертуар цитокиновых молекул, определяем факторы, от которых зависит миграция стволовых клеток в зону повреждения. Возможно, что именно эти сдвиги в конечном счете определяют исход заболевания, а их идентификация может иметь большую прогностическую ценность. Здесь мы тоже работаем вместе с областной клинической больницей, военным госпиталем… Сегодня после инфаркта миокарда больных выписывают на 14-21-е сутки, в так называемый подострый период, а мы выявили, что именно в это время у большинства пациентов, перенесших ИМ, сохраняется высокий уровень провоспалительных факторов — цитокинов, а значит, остается риск возникновения повторного приступа. В этот момент лучше бы не тревожить больного, оградить от стрессов и даже бытовой физической нагрузки. Мы пытаемся определить вторичную зону риска со стороны иммунопатологии и предложить новые подходы к лечению. Тут важна, нужна и возможна персонификация ведения больного, нужны реабилитационные программы, чтобы помочь пациенту вернуться к обычному ритму жизни.
ПОЛНОСТЬЮ МАТЕРИАЛ СПЕЦВЫПУСКА ДОСТУПЕН В ФОРМАТЕ PDF.
Спецвыпуск подготовили
Татьяна Возовикова,
Елизавета ПОНАРИНА,
Владимир ХОДОРЧЕНКОВ
Нет комментариев