Кризис перспектив? Исследователи беспокоятся о будущем образования.

“Университеты и государство” — специальная тема II Международной конференции, проведенной Российской ассоциацией исследователей высшего образования при поддержке Национального исследовательского университета “Высшая школа экономики”  (НИУ ВШЭ). Обсудить настоящее и будущее российской высшей школы съехались представители 16 регионов страны. Желающих выступить с докладами оказалось больше, чем могла вместить повестка дня. “Оказывается, довольно много людей в стране сегодня исследуют высшее образование, — констатировал, открывая конференцию, научный руководитель Института развития образования НИУ ВШЭ Исак Фрумин. — Особенно радует, что много исследований эмпирических”.
Главный маневр
Заместитель министра образования и науки А.Пономарев, выступивший с докладом “Роль вузов в инновационном развитии”, сосредоточился на новой роли, которую сегодня играют университеты для модернизации российской экономики. В последнее время в реальный сектор экономики идут значительные ресурсы. В частности, запущен целый ряд отраслевых государственных программ — атомная, космическая, фармацевтическая. “Мы ожидаем, что начинается процесс изменений в отраслях, он порождает спрос на технологии — результаты исследований и разработок, и на новые кадры, соответствующие новым технологиям”, — сказал заместитель министра.
Однако из 1500 исследовательских прикладных институтов осталось менее 400. Несмотря на сокращение отраслей, этого недостаточно даже для удовлетворения спроса на адаптацию к зарубежным технологиям. По словам замминистра, скорее де-факто, чем де-юре, принято решение не пытаться восстановить сектор исследований и разработок в отраслевых институтах, а перейти к “более западной” модели развития этого сектора. Главный маневр тут — активизация прикладных исследований в университетах параллельно со стимулированием корпоративного сектора и созданием по некоторым направлениям национальных исследовательских центров наподобие Курчатовского института.
Одновременно решается проблема преодоления разрыва спроса и предложения на подготовку инженерно-экономических кадров в вузах. “У университетов недостаточно внутренних источников саморазвития для преодоления поколенческого технологического отставания: чтобы ввести университеты в состояние, пригодное для подготовки кадров корпорациям, нужен вброс компетенций, — подчеркнул А.Пономарев. — Университеты должны иметь возможность постоянного входа в новые технологии, что достигается только в кооперации с компаниями”.
Стратегия десятилетия
О Стратегии развития профессионального образования до 2020 года рассказал ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов. Он же — руководитель экспертной группы “Рынок труда, профессиональное образование, миграционная политика”, работающей над Стратегией 2020.
По данным Росстата, в 2020 году контингент профессионального образования (молодые люди в возрасте 17-25 лет) уменьшится на 37%. Сегодня охват молодежи высшим образованием составляет 89,5% (с учетом тех, кто приходит в вуз после начальных и средних профессиональных учреждений). Между тем от 30 до 40% работников, которых требует рынок труда, — исполнители, чья деятельность связана с определенными процедурами, то есть совсем не та работа, на какую претендуют обладатели диплома о высшем образовании. При этом работодатели считают, что три четверти из них нуждаются в переобучении и тратят на эти цели до 500 млрд рублей в год (что составляет 85% всего бюджета профобразования с учетом частных средств).
Как показали опросы, отдавая предпочтение высшему образованию, люди выбирают статус, социальную среду, а не зарплату. Первое следствие этого бума высшего образования — катастрофическое изменение в худшую сторону состава студентов в вузах. От 80 до 90% студентов бюджетных отделений технологических специальностей — троечники. “Но страшная технологическая катастрофа нас не ждет, потому что эти люди и не собираются учиться и работать по своей профессии”, — успокоил слушателей Я.Кузьминов.
В любом случае от университета польза — он формирует социальные навыки, дает знание иностранного языка, основы математики. Но в западных странах подобных специалистов выпускают двухгодичные колледжи. “Мы забиваем гвозди графином, даем двухгодичную программу за 5 лет”, — заметил ректор Вышки. К тому же две трети студентов очного отделения работают 22 часа в неделю, что не может не влиять на их образование. Разработчики Стратегии 2020 считают, что единственная возможность получить через несколько лет когорту квалифицированных исполнителей — ввести прикладной бакалавриат,
обучение по схеме “два года плюс один”. Отдельный прием организовывать на него не нужно: никто не пойдет. Люди будут готовы пересмотреть траекторию своего образования, лишь какое-то время проучившись. К 2020 году количество выпускников прикладного бакалавриата, по предположению разработчиков, должно составить 400 тысяч человек. “В противном случае социально-политические перспективы России неприятны, — предупредил Я.Кузьминов. — Нарастание количества людей, имеющих сформированные высшим образованием социальные установки, при возрастающем отсутствии рабочих мест для них — почва, которая привела к арабским революциям этого года”.
Кроме введения прикладного бакалавриата разработчики стратегии предлагают узаконить информационную открытость системы образования, чтобы потребитель мог видеть на сайтах вузов максимум информации о программах и преподавателях. Вузы, не выполняющие этого требования, не должны иметь права на госфинансирование.
Третье предложение — отказаться от контрольных цифр приема и перейти на ваучеры, что позволит закрыть экономически слабые вузы и специальности и прекратить “кривой отбор” людей, которые не могут учиться.
Для решения ключевой проблемы качества образования необходимо обеспечить “эффективный контракт” с преподавателем. Это задача ближайших лет. По расчетам авторов стратегии, эффективная зарплата преподавателя вуза должна составлять 200-220% от средней по региону.
Наконец, самый болезненный вопрос — оптимизация вузовской сети. Необходимость этого шага Я.Кузьминов иллюстрировал двумя слайдами. В структуре расходов среднестатистического вуза на исследования и разработки идет 5% бюджета. “Но реально науки там процента два”, — заметил докладчик. Отсюда с очевидностью следует, что университеты надо разделить на обучающие и исследовательские. Далее оптимизировать сеть можно, опираясь на два параметра: показатель научной (публикационной) активности и качество приема. У 11% вузов достаточно высоки оба показателя. У 14% — оба очень плохие (эти вузы — кандидаты на закрытие, присоединение, переструктурирование). А низкое качество студентов сочетается с низкой научной активностью у 56% российских вузов. “Как реструктурировать сеть — вопрос серьезной дискуссии. Должны учитываться и региональный аспект, и необходимость поддержания конкуренции высшего образования”, — подчеркнул ректор НИУ ВШЭ.
Поле исследований
За два дня работы конференции участники поработали в различных секциях — “Качество образования: государственные и профессиональные механизмы”, “Новые роли государства, бизнеса и университетов на современном этапе”, “Негосударственный сектор высшего образования”, “Университетская автономия: перспективы, вызовы и риски”, “Тенденции развития высшего образования”. В завершение состоялся круглый стол “Перспективные направления исследований высшего образования”. Открылся он обзором Исака Фрумина о видах диссертаций, тема которых связана с образованием. Такие защищаются по целому ряду наук. 15% всех диссертаций посвящены подготовке педагога, педобразованию, 50% — методике преподавания тех или иных предметов. “На Западе такие работы называются практико-ориентированными, за них присваиваются прикладные степени, а не научные”, — заметил докладчик.
Среди статей на образовательные темы наиболее распространены общеполитические рассуждения, рассказы об опыте, педагогические разработки, социологические опросы и рейтинги. Относительно редко встречаются этнографические исследования, работы по оценке качества образовательных результатов. Среди перспективных — исследования эффективности современных методов обучения, философских, теоретических, педагогических оснований новых институциональных форм (корпоративные университеты, современное заочное образование)…
Этот список активно дополняли другие выступающие. Директор Института развития образования Ирина Абанкина заметила, что необходимо определиться: “Чего мы хотим: встроиться в международное пространство исследований и быть на нем конкурентоспособными или иметь результаты исследований, подтверждающие гипотезы, нужные для политики?”. На ее взгляд, широкие гуманитарные основания для исследований дают изменения в системе ценностей. Какова в этих условиях миссия университетов?
Директор по прикладным исследованиям РЭШ Игорь Федюкин заметил, что не хватает качественных исторических исследований, помогающих понять, как вузы оказались в сегодняшней ситуации: “История трансформации университетов в 1990-е годы очень актуальна”. Проректор НИУ ВШЭ Марина Юденич предложила в качестве темы анализ различий между теорией и практикой образовательных реформ.
Валерий Ефимов, начальник отдела стратегического развития Сибирского федерального университета, заметил, что “у нас всех — кризис перспективы: не понимаем, куда идем, как идентичность человека связана с образованием”. По его мнению, такой формат, как “научная школа”, сейчас не очень эффективен — эффективнее исследовательские сети. Нужна карта работ, в которую могли бы включиться любые исследователи. Нужны проектные разработки, связанные с будущим, — сегодня и власть, и общество принимают решения без этих ориентиров. “Если не поставим сильных целей, будет имитация активности”, — пре-дупредил В.Ефимов.
Исследователи высшего образования договорились о продолжении профессионального общения на сайте своей ассоциации. Следующая конференция состоится через год, и ее центральной темой, как предполагается, будет целеполагание исследований в области образования.

Наталия БУЛГАКОВА
Фото с сайта НИУ ВШЭ

Нет комментариев