Корни и крона. Чем жива грузинская наука.

Скажи мне, чьи портреты украшают твой кабинет, и я скажу тебе, кто ты. Президент Национальной академии наук Грузии Георгий Квеситадзе выбрал портрет царя Ираклия (в иранской шапке и с российской медалью на груди), который присоединил Восточную Грузию к России, а особо замечателен тем, что провел 76 войн с саблей в руке. Другой его кумир — царь Давид-Строитель, собравший на рубеже X-XI веков Грузию из разрозненных земель, утроив ее территорию и создав в ее пределах Академию. Высокий, статный академик, в молодые годы мастер спорта по десятиборью, даром что биолог, тяготеет к национальной истории. В ее глубины он погрузил меня с самого начала разговора.

— Батоно Георгий, современные Россия и Грузия выросли из одного государства, и Грузинская академия наук, возникшая из Закавказского филиала в феврале 1941 года, была неотъемлемой частью АН СССР, подпитывалась ее достижениями…

— Спору нет, советская наука многое нам дала, сам я окончил аспирантуру, выполнил кандидатскую и докторскую диссертации под руководством выдающегося ученого Александра Ивановича Опарина в академическом Институте биохимии им. А.Н.Баха, с которым и сейчас поддерживаю связи. На протяжении 11 лет мне посчастливилось состоять в комиссии по искусственным продуктам питания, которую возглавлял другой легендарный ученый, президент АН СССР академик Александр Несмеянов, — полученный опыт считаю бесценным. Вместе с тем грузинская наука имеет куда более глубокие корни.

Еще в IV веке при наших церквях и монастырях создавались просветительские центры, где в тесном взаимодействии с пришедшей в Грузию христианской религией развивались образование и научная мысль. (Кстати, мой дед был священником, естественно, православным; я чту духовную общность между религией и наукой, разрушенную Советской властью.) Далее Давид-Строитель, который был всесторонне образованным человеком, даже в походах не расставался с книгами, посылал грузинских юношей на обучение в Грецию, — так вот он основал в 1106 году близ Кутаиси, в Гелати монастырский комплекс, где учредил Академию — очаг науки и высшего образования. 

В ней изучали математику, астрономию, философию, языкознание, сельское хозяйство, светское и церковное право. Ученых и преподавателей царь искал не только в Грузии, но и за ее пределами, критериями были “святость, добропорядочность, честность и духовные качества”. Ректор — буквально Глава учителей — считался вторым человеком в государстве! Параллельно на востоке Грузии, недалеко от Телави действовала Икалтойская Академия, устроенная по принципу Византийской. Предание гласит, что ее окончил гениальный поэт и мыслитель, автор “Витязя в тигровой шкуре” Шота Руставели. 

— Теперь понимаю, почему, согласно Закону о Национальной академии наук Грузии, она — преемница Гелатской и Икалтойской академий. Но в том же законе написано, что академия — советник правительства республики. Интересная формула… К вашим советам прислушиваются?

— Нас выслушивают, что по нынешним временам уже прогресс. Приведу пример. В центральной части Грузии, которая подверглась обстрелу в ходе военных действий 2008 года, осталось много неразорвавшихся бомб и снарядов. Содержащиеся в них токсичные соединения могут находиться в почве пять-шесть десятилетий, практически не разлагаясь. Они усваиваются растениями, попадают таким образом в пищевую цепь… Мы привлекли к решению этой проблемы коллег из Института биохимии и физиологии микроорганизмов РАН в Пущине, основателем и директором которого некогда был академик Георгий Скрябин, очень близкий и дорогой мне человек (его отец, Константин Иванович Скрябин, один из крупнейших советских ученых, во время Великой Отечественной шесть месяцев жил в нашей семье). Вместе разработали предложения, как в несколько стадий, с использованием микроорганизмов обезвредить взрывчатые вещества. Наши рекомендации были благосклонно приняты, но, увы, так и не востребованы, как, впрочем, и многие другие. О чем это говорит? О том, что в высоких эшелонах власти по-прежнему есть люди, считающие, что такой маленькой стране, как Грузия, собственная наука не нужна, академия — обуза, а передовые научно-технические разработки можно купить за границей. Вот с ними приходится воевать! 

— Вскоре после избрания на пост президента НАН Грузии в конце 2013 года вы заявили о катастрофе грузинской науки…

— Так и было. Тот человек, которого недавно, вслед за грузинским, лишили украинского гражданства, очень этому поспособствовал. Академию наук почти разгромил, но не успел упразднить. Однако и в том, что он уже не является президентом страны, Академия наук сыграла заметную роль. Люди, которые в этих стенах работают, имеют колоссальное влияние на общество, им верят больше, чем политикам.

Понемногу выправляем ситуацию, не так быстро, как хотелось бы, но… Вдвое-втрое выросла зарплата научных сотрудников, хотя остается мизерной. Переходим на базисную и программную системы финансирования науки — последняя стимулирует людей творческих, ищущих. Добились вывода академии из подчинения Министерству образования и науки, теперь она в ведении Совета министров, напрямую им финансируется — это принципиальное повышение ее статуса. Развиваем сотрудничество с зарубежными академиями и, что не менее важно, с зарубежными соотечественниками. Триста пятьдесят грузинских профессоров в области естественных наук уехали жить и работать за границу. Считаю, это трагедия, но не посыпать же голову пеплом. Начали с ними заключать договоры о совместных проектах — выяснилось, что они не выпали из жизни Грузии, приезжают сюда, мы посылаем к ним на стажировки молодых ученых. 

Знаете, что особенно радует? Молодежь при всех сложностях сохраняет интерес к науке, тяга к знаниям неистребима. У нас прекрасная математическая школа, перспективные физики, замечательные биологи, которые работали за границей и возвращаются. А ведь такой стране, как Грузия, много не нужно: 30-40 серьезных ученых — это уже отрасль.

Главное — уяснить, что наша академия не может оставаться той классической организацией, которая занимается только фундаментальной наукой. В целях возрождения экономики страны ей надлежит взять на себя ответственность и за прикладную науку, в том числе инженерные направления, за внедрение инновационных технологий и, что естественно для Грузии, за сельское хозяйство и пищевую промышленность.

Напомню вам факт, подтвержденный даже французскими учеными: Грузия — родина виноградарства и виноделия. Можем ли мы отказаться от изучения процессов брожения? При участии нашей академии создан консорциум для производства препаратов на основе знаменитой грузинской простокваши — мацони (по вкусовым, питательным и лечебным свойствам превосходящей современные йогурты). Эти препараты, содержащие пробиотики, применяются как эффективная подкормка в птицеводстве и животноводстве. 

В засушливом районе Дедоплитцскаро под нашим наблюдением культивируются оливы и другие термофильные растения. В маленькой Грузии 29 природно-климатических зон (для сравнения: во всей Западной Европе — от Португалии до Финляндии — лишь 34). Вот и судите, могут ли зарубежные эксперты лучше нас разобраться, что и когда сеять, какие био- и нанотехнологии требуются этой биомногообразной стране. 

— Чтобы следовать курсом на максимальную практическую отдачу исследований, академии нужны свои институты. Между тем в 2007 году входившие в состав НАН Грузии институты были переданы университетам, в том числе Институт биохимии растений, который вы к тому времени возглавляли 20 лет. Обескровили академию?

— Я вам скажу так: эти 53 института от нас не по своей воле ушли, но связи с академией не потеряли. Их руководители и сотрудники постоянно приходят на консультации и заседания президиума и на конференции, как приходили раньше. Они тянутся к нам, видя, что академия оживает, здесь формируются идеи и научный уровень заведомо выше, поскольку мы концентрируемся на исследованиях, а не на учебном процессе. Что касается финансирования, то наши университеты бедные, не ровня Пенсильванскому, где я провел несколько лет, Кембриджу или Гарварду, чьи бюджеты чуть ли не превышают бюджет Грузии! Вот и получилась нелепица: передали, а жить им лучше не стало. Поэтому вопрос о возвращении институтов в лоно академии стоит ребром и, возможно, решится еще до конца этого года. Но речь идет не о повальном возвращении, как забирали, а о выборочном, и выбор будем делать мы сами, в соответствии с новым кругом задач академии. Часть институтов уже возвращается к нам на правах ассоциированных членов.

Появляются и новые структурные подразделения, например биотехнологический центр, он двойного подчинения. Созданное в Грузии не без нашего влияния Агентство инновационных технологий будет заниматься коммерциализацией разработок, а НАН — их научным обеспечением. Поле деятельности у него огромное, определяемое опять же фантастическим биоразно-образием Кавказа. Сравните, если в Альпах обнаружено 350 растений-эндемиков, то на южных склонах более молодого Кавказа — 1100! У нас произрастают оригинальные сорта персиков и винограда, уникальная айва с повышенным содержанием антиоксидантов… А возьмите животных. У кавказской пчелы удлиненный хоботок, что придает неповторимый привкус меду. Красная мегрельская корова отличается необычным по составу молоком: не так много жира, но повышенное содержание белков. “Дикость” богатейшей кавказской природы в сочетании с многовековой народной селекцией — прекрасная почва для создания улучшенных сельскохозяйственных технологий, продвижения на рынок продуктовых ноу-хау!

Мне более-менее ясно, какие ключевые институты нужны академии, скажем, по разработке инновационных технологий, изучению грузинского языка, истории, культуры и искусства, проблемам конституционного строительства, защите прав граждан — академики, будь они семи пядей во лбу, без институтов с этим не справятся.

— Тем более что, согласно упомянутому Закону о НАН Грузии, число академиков сокращено до 70, а прием в члены-корреспонденты и вовсе прекращен. Квоты были продиктованы экономическими соображениями?

— Экономика тут ни при чем. Решение принималось в угоду политической конъюнктуре. Вскоре будем менять и этот закон. Ни у одной академии в соразмерных нам странах нет таких ограничений. Объясняю власть имущим: без науки — плохо, нужны признанные академическим сообществом лидеры, возглавляющие определенные направления, блоки знаний и отвечающие за них. А мы на президиуме будем расставлять приоритеты развития.

— Больше всего российские ученые боялись превращения академии в “клуб мэтров”, не имеющий полномочий по управлению наукой. Похоже, с вашей академией ровно это и случилось?

— Академия должна быть и клубом тоже! Клубом для общения, советов, дискуссий умудренных знанием и опытом людей, формирующих национальную повестку дня. Но ей нужны сильные управленческие функции — в части инновационного развития, международных научных связей Грузии. Не случайно мы создали две новые комиссии. Одна из них ведает как раз инновационными технологиями. На ее заседаниях уже было представлено около 80 перспективных проектов, из них 10-12 переданы в Министерство экономики. Другая — комиссия по защите национальных интересов Грузии. Именно академия должна их блюсти, отстаивать территориальную целостность, хранить культурно-историческое наследие Грузии от посягательств извне и изнутри — тех и других, поверьте, хватает. Роль комиссии в основном просветительская, ведь многие недоразумения проистекают из элементарного незнания. Но и политическая тоже — она способна критиковать правительство, когда то принимает неправильные решения. К слову, я председатель этой комиссии. Иногда приходится идти на конфликт, если любишь свою страну.

— И последнее на сегодня, батоно Георгий. Как оцениваете уровень и перспективы развития российско-грузинских научных связей?

— Связи носят частный, межинститутский характер. Я упоминал о нашей работе с институтом в Пущине, а всего могу насчитать около 30 проектов, в которых грузинские и российские ученые работали бы над одной тематикой. К нам приезжают российские академики, принимаем их как дорогих гостей. Честно сказать, не понимаю, что мешает нам ближе и плодотворнее сотрудничать. На мой взгляд, Россия и Грузия могли бы стать инициаторами создания фундаментальной энциклопедии Кавказа по всему комплексу наук, естественных и гуманитарных, по примеру тех же Альп. Какой-то одной стране эта работа не под силу, ее не стоит откладывать в долгий ящик, оглядываясь на недоразумения, остающиеся у политиков. Ученым не надо ждать, пока они договорятся.

Беседу вел Аркадий СОСНОВ

Нет комментариев