Вариации на темы. Задания институтам РАН будут утверждать по новой схеме.

Завершив анализ отчетов о выполнении подведомственными ФАНО институтами научно-исследовательских работ по государственным заданиям за 2017 год, Российская академия наук вместе с Федеральным агентством без пауз приступила к следующему этапу — утверждению по новой схеме планов на 2019-й и 2020-2021 гг. Накануне майских праздников ФАНО разослало в институты регламент взаимодействия с РАН по рассмотрению и согласованию планов проведения НИР и методические рекомендации по формированию организациями планов научных тем. По просьбе “Поиска” нововведения комментирует вице-президент РАН Алексей ХОХЛОВ.

— Алексей Ремович, расскажите, как готовились документы, определяющие новый порядок согласования академией планов НИР?
— Мы работали над ними вместе с ФАНО. По ряду вопросов развернулась довольно жесткая полемика. Я, например, считаю, что оценивать необходимо научные коллективы, а не темы. Нужно выделять тех, кто получает хорошие результаты, и обеспечивать им достойные условия для работы. Позиция ФАНО: анализу подлежат именно темы. Переломить этот подход пока не удается. 
С другой стороны, мы добились того, что в регламенте отсутствует упоминание о трудозатратах ученых и нормочасах. У нас твердое убеждение, что эти термины не должны применяться в научной сфере.
Получившийся вариант — результат компромисса, документ, под которым подписались и президент РАН, и руководитель ФАНО. 
— Чем новые правила отличаются от тех, что действовали раньше? 
— До этого Академию наук включали в процесс, можно сказать, для проформы. Согласование происходило в ноябре, когда ничего изменить было уже нельзя, потому что бюджет сверстан. Некоторые отделения РАН пытались исключить какие-то темы, но им сообщалось, что это невозможно, — “летит” вся финансовая таблица. 
— Каким образом РАН будет проводить анализ планов?
— Как и в случае с отчетами, каждый план оценят два эксперта, потом рассмотрят отделения и курирующие конкретные научные направления вице-президенты. Мы учли недостатки, допущенные при рассмотрении отчетов, и на этот раз подготовили хорошо проработанную форму, в которой институты должны подавать проекты тем для включения в план НИР. Этот файл приложен к методическим рекомендациям. Запрашиваемые сведения должны дать полную картину того, на каком уровне ведутся исследования, какова квалификация научного коллектива, что предполагается сделать за плановый период.
Довольно серьезно обсуждался вопрос о доступе экспертов РАН к материалам, которые институты отправляют в ФАНО. В агентстве настаивали, чтобы наши эксперты и представители отделений работали в их информационной системе “Парус”. С точки зрения РАН, это нелогично, так как речь идет о двух разных ведомствах. Мы договорились, что получим данные на твердом носителе. При заполнении форм в “Парусе” у РАН ничего не остается: нажали кнопки — и все куда-то ушло. Между тем академии необходима информация по темам, которыми занимаются подведомственные ФАНО институты. Мы должны нарабатывать базу для того, чтобы начать анализ НИР, выполняемых НИИ различных министерств, вузами, научными центрами, ведь академические организации — это не вся российская наука.
— Институты должны внести свои планы в базу данных уже к 21 мая. Успеют ли они это сделать, учитывая, что академия рекомендовала укрупнить темы, чтобы над каждой работали не менее трех исполнителей для гуманитарных наук и не менее пяти для остальных? 
— ФАНО вообще требовало подать планы к 8 мая, но мы решительно этому воспротивились, поскольку понимали, что рекомендации выйдут непосредственно перед праздниками. В результате дедлайн удалось сместить на две недели. Кстати, мы просили ФАНО разъяснить руководителям подведомственных организаций, как будет проходить утверждение планов по возможности раньше, не дожидаясь утверждения регламента и рекомендаций в окончательной форме. Но оно отказалось это делать до того момента, пока под всеми бумагами не появятся финальные подписи руководителей агентства и академии. 
Да, коллегам придется поторопиться, но 21 мая — вполне реальный срок. Академия и себе отвела на экспертизу всего месяц, а ведь этот процесс включает несколько этапов, которые я ранее перечислил. Время поджимает: график согласований-утверждений очень жесткий. В июле ФАНО должно подать в Минфин заявку на финансирование. 
 — Ученых удивляет отсутствие в разосланных документах каких-либо упоминаний о ненаучном персонале (инженеры, техники, лаборанты). Раньше они фигурировали в качестве исполнителей госзадания. Теперь говорится только о научных сотрудниках и научных коллективах. По какой схеме будут выделяться деньги на вспомогательный состав? 
— Академия отвечает только за научную экспертизу тем. Как рассчитывать средства, необходимые для работы групп и институтов, — дело учредителя. Целью реформы РАН, как декларировалось, было освобождение от несвойственных академии административных функций. Так что сейчас мы этими вопросами не занимаемся — вся ответственность за их решение лежит на ФАНО.
— Я не нашла ни на сайте ФАНО, ни на сайте РАН документов, которые мы с вами обсуждаем. Где людям черпать информацию, необходимую для подготовки тех же планов? 
— Это рабочие материалы, ФАНО разослало их в институты, РАН — в отделения. Я заблаговременно дал информацию, которая необходима ученым для подготовки проектов научных тем, по неформальному каналу — на своей странице в Facebook. 
— Недавно в “Поиск” написал доктор физико-математических наук, главный научный сотрудник Института проблем геотермии Дагестанского научного центра РАН Махач Магомедов. Ученый, по его собственным словам, ежегодно публикует по своей теме 5-8 статей в центральных журналах и 12-14 тезисов и материалов конференций, имеет индекс Хирша по РИНЦ, равный 17. Он постоянно получает гранты РФФИ. В общем, вполне успешный ученый. По теме работает один только потому, что не дают ставок. Когда началось “укрупнение”, именно его тему сократили. Наверняка это не единственный подобный случай. Что посоветуете пострадавшим? 
— Трудно поверить, что дирекция института может такое делать, — она же рубит сук, на котором сидит! Успехи организации основываются на достижениях ученых. Оценивая планы и отчеты, мы будем смотреть бэкграунд каждой темы. 
Что касается укрупнения групп, — это рекомендация, а не требование. На этот счет у нас тоже были разногласия с ФАНО. Мы им приводили пример: вот Эйнштейн работал один и вроде получал неплохие результаты. На что они нам резонно отвечали: вряд ли в академических институтах работают четыре тысячи Эйнштейнов. А тем, в которых задействован один человек и меньше, оказалось именно столько. В итоге нам все же удалось убедить руководство Федерального агентства не принуждать институты закрывать все темы, которые ведут маленькие группы. Исключения возможны, если люди хорошо работают. Вообще же от самодурства директора может защитить только реакция научного сообщества. Если ученый считает, что руководитель неправильно себя ведет, он может обратиться в РАН, в отделение, к курирующему вице-президенту либо сразу к президенту академии. От “несвойственных административных функций” академию освободили, но вот от миссии по защите интересов научного сообщества —  отнюдь нет. Надеюсь, что активность РАН в этом направлении будет возрастать. 
Подготовила Надежда ВОЛЧКОВА
Фото Николая Степаненкова

Нет комментариев