Когда Йозеф Виллем Элизабет Францискус Хаазен в 1986 году впервые приехал в Петербург, во время экскурсии в Петропавловской крепости он заметил у подножия собора старинный колокол с нидерландскими буквами. Еще бы ему не заметить! Хаазен был директором бельгийской Королевской школы карильона в Мехелене. Кстати, именно от названия этого города, столицы карильонной музыки в Бельгии, и произошло русское выражение “малиновый звон” — по-французски Мехелен называется Малин.
Йозеф подумал: как интересно, в этом соборе мог быть карильон! Тогда он мало что знал о России, но русская музыка — народные мелодии, звуки балалайки и домры, фольклорные ансамбли — его всегда трогала. Потом он выяснил, что во время Великого посольства в Европу в 1697-1698 годах и посещения Антверпена в 1717 году Петр I был впечатлен “поющими башнями” Фландрии и повелел привезти шесть карильонов в Россию — по три в Москву и Санкт-Петербург.
Один из тех инструментов установили на колокольне Петропавловского собора — государь, что достоверно известно, слушал его со свитой и заморскими гостями. Этот карильон с 35-ю колоколами сгорел при пожаре 1756 года. Императрица Елизавета Петровна распорядилась восстановить его в обновленном соборе. Второй карильон — из 38 колоколов — звучал до середины XIX века, пока не состарился и не был переделан в куранты, каждые 15 минут отбивающие время.
— Я сразу захотел помочь России развивать это искусство, — признается Йо Хаазен. — Не с нуля, до меня был Петр, он ввел карильон не в противовес, а в дополнение к русской колокольной традиции. Правда, в Бельгии этот инструмент появился на двести лет раньше.
Вернувшись на родину, 42-летний Хаазен начал с изучения русского языка. Параллельно искал спонсоров, запустив уникальный фанд-райзинг, штучную продажу колоколов будущего карильона в Санкт-Петербурге. Первыми продали маленькие колокольчики, потом — побольше и, наконец, перешли к гигантам. Идея объединила всех! Возникло необычное сообщество энтузиастов — люди разных профессий, богатые и бедные, верующие и атеисты, предприятия-конкуренты, даже политики разных мастей захотели поучаствовать в музыкальном проекте для России. То было время “новых русских”, типичный европеец Йо до сих пор под впечатлением от встреч с ними. Эти люди приезжали на “малиновый звон” в малиновых пиджаках, с чемоданами налички или выписывали чеки на крупные суммы.
В церемонии подъема самого большого (всего их 51) колокола на башню Петропавловки участвовал принц Филипп, ныне король Бельгии. В соборе состоялась служба, инструмент освятили по православному обычаю, и он зазвучал в 2001 году, как в 1721-м. От первого визита Йозефа Хаазена в Санкт-Петербург до первого карильонного концерта прошло пятнадцать лет. Один его бельгийский студент предположил, что русский проект отнял у директора Королевской школы в Мехелене два года жизни. Йо возразил: возможно, прибавил.
С 2002 года в Петропавловской крепости каждое лето проводятся фестивали карильонной музыки. Еще через несколько лет в них стали принимать участие студенты и выпускники кафедры органа, клавесина и карильона, открытой в 2006 году на филфаке Санкт-Петербургского университета. Впоследствии она вошла в состав факультета искусств, декан которого Валерий Гергиев тоже прикасался к клавишам карильона в соборе.
Йо с удовольствием согласился вести занятия на кафедре, тем более что без проблем получил от бельгийского министра образования и культуры разрешение на совместительство. “В министерстве поняли, что это хорошее дело для укрепления дружбы между нашими народами”, — отметил Хаазен. А уж после выхода на пенсию в 2010 году он две трети своего времени проводит в России, остальное — в Бельгии и на зарубежных гастролях.
За 11 лет кафедра выпустила около двадцати бакалавров и магистров по карильону. Абитуриенты, как правило, с высшим музыкальным образованием, перед поступлением сдают серьезные экзамены (фортепиано, сольфеджио, гармония). Созданы совместные программы с Королевской школой карильона в Мехелене. Йо показывает фотографии: вот первые русские студенты, получившие диплом в Бельгии, а вот его петербургские питомцы Олеся Ростовская, Татьяна Лукьянова, Тимур Халиуллин, Галина Ельшаева; те и другие блестящие мастера, музицируют по всему миру. Впервые в 300-летней истории колокольного инструмента в России появилась отечественная школа карильонной игры, и Йозеф Хаазен тщательно следит за ее чистотой.
Благодаря магическому составу бронзы петербургский инструмент более протяженный и певучий, чем западные, особенно исторические аналоги, и, как говорит первая университетская ученица Хаазена Олеся Ростовская, самый отзывчивый в мире: “Ты еще только думаешь, что хочешь сделать, а он уже отвечает”. Нужно слушать и слышать каждую ноту, поскольку отзвук длится, пока не затихнет сам. Искусство туше — прикосновения кулаками к клавишам — позволяет избежать наслоения звуков. В этом проявляется мастерство исполнителя, которое бельгийский профессор передает российским студентам.
А чтобы осваивать премудрости игры можно было без отрыва от места обучения, Хаазен начал сбор средств на создание еще одного — мобильного — карильона для Санкт-Петербургского университета.
В числе первых дарителей была королева Бельгии Матильда (ее колокол — на снимке). Уже найдены спонсоры на отливку 36 из необходимых 51 колоколов.
Аркадий СОСНОВ
Фото из личного архива Йозефа Хаазена
Нет комментариев