Спор вокруг песка. Что ставит препоны использованию отечественного сырья?

Сегодня Россия возвращается к перспективным идеям и разработкам, которые обстоятельства не позволили реализовать некоторое время назад. Так произошло, например, с блестяще воплощенным проектом Крымского моста, который долгие десятилетия считался слишком трудным для осуществления, но о котором вспомнили в жестких условиях международных санкций и попытки превратить Крым в изолированный остров. Возможно, подобное “возрождение” ждет и “Каназит” — технологию создания высококлассного стекла и хрусталя из практически бросовых аморфных пород, которых в избытке на всей нашей территории — от Кольского полуострова до Камчатки. К сожалению, в России эту технологию пока не оценили и продолжают дорого и во многих отношениях неэффективно варить стекло из импортного кварцевого песка или из отечественного, нуждающегося в серьезной очистке.
В гостях у “Поиска” — Рубен МЕЛКОНЯН, д.т.н, профессор Московского горного института НИТУ МИСиС. Он предлагает настоящую революцию в производстве стекла, способную в корне изменить сырьевую базу отрасли.
— Любое стекло в мире варят на основе кварцевого песка. Чем он чище, тем прозрачнее и идеальнее конечный продукт. В Советском Союзе было всего одно месторождение высококачественных кварцевых песков — Новоселовское в Харьковской области. Теперь это заграница, — вздыхает Мелконян, — а собственных источников сырья такого класса в России нет. Чтобы использовать отечественные кварцевые пески, необходимо построить специальные дорогостоящие обогатительные фабрики, где будут удалять вредные примеси из имеющегося сырья. Из чего же тогда делать хрусталь, оптические стекла, стекла для нужд космоса, самолето- и ракетостроения? Кроме того, в 1990 году Международное агентство по изучению рака включило кварцевый песок в первую группу канцерогенов.
Выход из положения подсказали почти сорок лет назад советские ученые. У истоков этих исследований стоял мой отец Гарегин Мелконян. Он, работая в Ереванском НИИ камня и силикатов, вместе с коллегами предложил вместо кварцевого песка использовать кремнистые аморфные горные породы — вулканические и осадочные: перлиты, пемзы, диатомиты, трепела, опоки. А также традиционный “сухой” способ приготовления исходной смеси (шихты) для варки стекла заменить более эффективным и экономичным “мокрым” способом. Как сказали бы сегодня, на уровне “наночастиц” в вод-ной среде. Новое сырье назвали “Каназит” — в честь Канакерского алюминиевого завода (“КанАЗ)”, где оно впервые было получено.
В промышленных условиях по-новому стекло сварили на ведущих хрустальных заводах СССР — Гусевском и Арзнинском, а также на Ленинградском и Киевском заводах художественного стекла. Так доказали, что можно получать из грязной породы кристально чистый продукт с содержанием триоксида железа меньше, чем 0,02%.
Температуру процесса удалось снизить на 250-300 градусов (с 1500-16   000 Со при обычной варке). Экономия топлива достигла 10%, выбросы вредных газов в атмосферу уменьшились на 90-95%! С четырех до восьми лет продлили срок службы огнеупорной облицовки печей, а расход добавок в сырье снизился вдвое, ведь они уже есть в исходных аморфных породах.
— С развалом СССР все работы по дальнейшему внедрению этой технологии прекратились?
— Да, ушел из жизни ее родоначальник Гарегин Мелконян. Я продолжил и развил его дело, однако строительству Арагацкого комплекса в Армении, который должны были возвести согласно решению Совета Министров СССР, помешал распад Союза. А ведь комплекс стал бы снабжать стекольным сырьем ведущие хрустальные заводы страны. В России до сих пор нет единого органа, который бы следил за состоянием стекольной отрасли. Потому и отсутствует четкое представление о том, в каком направлении она должна развиваться и какие перспективные технологии использовать для достижения мощного экономического эффекта.
Между тем в России только разведанные запасы содержащих кремний аморфных пород примерно в 30 регионах составляют 1,1 миллиарда тонн. По этой технологии можно получать комплексное стекольное сырье “Каназит” не только для сортовой посуды и хрусталя, листового, светотехнического медицинского, оптического, стекла для парфюмерии, но и для спецстекол разного назначения.
Плюс эта технология позволила бы получать еще 25 абсолютно новых силикатных продуктов: жидкое стекло, метасиликат натрия, аморфный кремнезем, натриевую селитру, цеолиты, фильтры для нефтяной, химической, фармацевтической промышленности, наполнители для производства бумаги, резины, эластомеров и пластмасс, стекловолокно и стекловату, пеностекло и пенотуф для строительной индустрии. Метод практически безотходный. На его основе можно производить прекрасные порошки для фильтрации воды и вин. В свое время итальянцы закупали перлит в СССР, на Арагацком месторождении в Армении (оно считается в своем классе лучшим в мире), делали фильтры и продавали нам же в десять раз дороже, чем брали перлит!
За постсоветские годы я обращался чуть ли не к двум десяткам губернаторов российских регионов, где можно было бы в первую очередь добывать и перерабатывать новое стекольное сырье. Отклик получил только от нескольких. Например, из Бурятии, где тогда простаивал Улан-Удэнский стекольный завод. Но дальше разговоров дело не пошло.
Понравилась технология и Саратовскому институту стекла, однако вновь никакого реального результата.
Предлагал Свердловской области, где было девять стекольных заводов, организовать производство шихты в одном месте и отправлять своим стекольщикам полуфабрикат — его же только загрузить в печь и варить. Местным сырьем без проблем обеспечили бы областные производства на годы вперед. Но люди привыкли дорогое сырье за границей закупать.
— Даже самой передовой технологии нужны четкий бизнес-план и технико-экономическое обоснование. Не в его ли отсутствии причина?
— Калужский филиал Всероссийского института экономики минерального сырья (КФ ВИЭМС) подготовил необходимые материалы. Я назвал регионы, где в первую очередь можно и нужно начать внедрение. В той же Калужской области есть большие запасы трепелов и опок (осадочные и горные породы). Я также не остыл и к бурятским перлитам. Надеюсь, дело со временем пойдет в Ханты-Мансийском округе и Ульяновской области: там очень большие запасы сразу трех видов нужных для стекловарения горных пород — диатомитов, трепелов и опок. На Кольском полуострове и в Мурманской области их вообще не счесть. На Камчатке — обширные запасы пемз и горных пород типа трепелов. А если взять Дальний Восток нашей страны, то это Приморский, Хабаровский края, Магаданская область. Не исключено, что и в Амурской области можно обнаружить эти породы, поскольку на территории КНР рядом с нашей границей запасы этих пород уже установлены. Куда ни глянь — везде новые перспективные стекольные породы. Если дело завертится, за рубежом в очередь встанут за российским ноу-хау! Там такие подходы не используют, что подтвердил специально проведенный патентный поиск. Сейчас при всех стекольных заводах есть множество цехов с громоздким оборудованием для приготовления шихты: сушильные барабаны, дезинтеграторы, магнитные сепараторы, мельницы, смесители. Наш метод делает их ненужными. Ведь из аморфных пород получается гидротермальная шихта “Каназит” любого состава, которая по однородности в 5-6 раз превышает аналогичную обычную.
Честно говоря, меня обескураживает ситуация, при которой договоренности с руководителями предприятий и территорий оказываются пустым звуком. В свое время в 2007 году я даже обращался по данному вопросу к Владимиру Путину в бытность его премьером. Но письмо “застряло” в Минрегионразвития РФ, где сообщили, что в связи с глобальным финансовым кризисом надо подождать. Прошло больше десяти лет — все ждем, а тем временем беднеем из-за упущенной выгоды.
Не собираюсь ни на кого бросать тень, но складывается ощущение, что в стекольной промышленности России пока преобладают силы, которым невыгодно развитие этой отрасли за счет дешевых и доступных отечественных ресурсов. Отдавать технологию за рубеж я не хочу из принципа, хотя много раз предлагали. Она в первую очередь должна служить России.
Глеб ПЛАТОШКИН
Фото предоставлено Р.Мелконяном 

Нет комментариев