Информация о возможном открытии бозона Хиггса, официально распространенная ЦЕРН в середине прошлой недели, не оставила равнодушным практически ни одного физика на планете: горячее обсуждение этой темы шло повсюду, от Москвы до Мельбурна. Не обошли вниманием это громкое событие и участники 62-й встречи нобелевских лауреатов с молодыми учеными, которая по традиции проходит в начале июля в немецком городке Линдау. Тем более что в нынешнем году этот недельный научный “марафон”, проводимый на берегу Боденского озера с 1951 года, был посвящен как раз физике. На этот раз 27 нобелевских лауреатов и около 600 молодых ученых из 69 стран приняли участие в бесчисленных лекциях, мастер-классах, научных завтраках, панельных дискуссиях, посвященных физике частиц, астрофизике, космологии, проблемам изменения климата и вопросам энергетики будущего. Важнейшей частью встречи стал телемост Линдау — ЦЕРН, организованный утром 4 июля, после которого большая часть дискуссий и мероприятий велась уже исключительно на тему возможного открытия новой элементарной частицы. В тот же день состоялась и пресс-конференция, в которой приняли участие и поделились своим мнением об этом событии нобелевские лауреаты.
На радостные известия, пришедшие из Женевы, светила наук, собравшиеся в Линдау, отреагировали по-разному. Пожалуй, наиболее эмоционально повел себя лауреат Нобелевской премии по физике 1999 года, полученной за прояснение квантовой структуры электрослабых взаимодействий, голландский физик Мартинус Велтман. Весь день он сокрушенно вздыхал, растерянно разводил руками и старался, укрывшись от журналистов, не давать никаких комментариев, но под конец пресс-конференции не выдержал и заявил:
— Эти новости меня очень огорчили! Получается, нам больше не осталось ничего, что можно было бы изучать дальше. Последняя частица Стандартной модели Вселенной найдена, теперь нам, ученым, можно расходиться по домам… Кто-нибудь из вас задумывался об этом?!
Большинство коллег Велтмана были настроены все же более оптимистично. Например, итальянский ученый, получивший Нобелевскую премию по физике 1984 года за открытие промежуточных векторных бозонов, несколько лет занимавший должность генерального директора ЦЕРН, Карло Руббиа склонен считать, что, напротив, у исследователей, несмотря на предполагаемое открытие бозона Хиггса, осталось полным-полно важных дел: “Должны быть изучены светимость, взаимоотношения этого бозона и темной материи, кроме того, вполне вероятно, теперь нам откроются новые феномены, связанные с поведением данной частицы, и их тоже придется изу-чать отдельно”.
Нобелевский лауреат из Австралии, получивший премию по физике в 2011 году за открытие ускоренного расширения Вселенной, Брайан Шмидт сообщил, что он также не видит причин останавливаться на достигнутом, тем более что лично его сейчас вообще интересует несколько иная тематика: “Меня больше волнует вопрос существования темной материи, чем функционирование Стандартной модели Вселенной. Надеюсь, однажды мы найдем на него ответ с помощью моих коллег в ЦЕРН”.
Один из лауреатов Нобелевской премии по физике 2006 года, американский астрофизик Джордж Смут, получивший награду за работу, позволяющую проследить развитие Вселенной, заявил, что он крайне вдохновлен полученными известиями, и признался, что еще всего лишь год назад относился к поискам бозона Хиггса с некой долей скептицизма: “Мне казалось, что физики-теоретики буквально застряли в этих упражнениях со Стандартной моделью. И сегодня я прошу прощения у всех моих коллег, которые поверили в эту идею и все же не свернули со своего пути”.
Лауреат Нобелевской премии по физике 2004 года, полученной за открытие асимптотической свободы в теории сильных взаимодействий, американский ученый Дэвид Гросс уверен, что, хотя 4 июля 2012 года и стоит считать величайшим днем для физики, впереди нас ждет еще немало столь же важных научных событий:
— Коллеги из ЦЕРН анонсировали всего лишь открытие новой частицы, обладающей массой, которую им удалось вычислить с точностью 1-2%. Но не стоит забывать, что частицы имеют множество свойств. Например, у них есть вращение, спин, который у бозона Хиггса нам еще неизвестен, да и множество других показателей должно быть еще исследовано. Однако теперь, в ближайшие три месяца перед тем, как БАК закроется на плановую профилактику, можно заняться всеми этими вычислениями на основе полученных данных. Уверен, ученым не стоит останавливаться только на доказательстве факта существования бозона Хиггса.
Отвечая на вопрос журналистов, что же принесет нам открытие бозона Хиггса — конец старой физики или начало новой, ученые единогласно заявили, что и то, и другое одновременно. В частности, Дэвид Гросс отметил:
— Результаты, полученные в ЦЕРН, укрепили наше представление о Стандартной модели, но они также подняли целый ряд новых вопросов. Теперь мы входим в новый сектор физики, сектор Хиггса, если можно так сказать, и это только начало. Ведь работа БАК рассчитана на 20 лет, и сейчас на нем зафиксировано лишь 2% результатов тех экспериментов, что мы надеемся провести здесь за все годы его работы.
Подробный репортаж о встрече нобелевских лауреатов в Линдау и интервью с ее участниками читайте в одном из ближайших номеров “Поиска”.
Анна ШАТАЛОВА
Фото автора
Нет комментариев