1. Сам факт проведения реформы я оцениваю положительно. От долгих разговоров, нужны ли изменения и какие, мы сразу перешли в состояние жесткого реформирования. За прошедший с момента выхода указа период мы осознали несколько моментов.
Во-первых, реформа действительно нужна — академия показала себя не слишком умелым игроком на административном поле. Спасибо выдающимся личностям типа Е.М.Примакова, Ж.И.Алферова, В.Е.Фортова, отстоявшим хотя бы “вывеску”! Это не так мало, как может показаться. Ведь реформы продолжаются. Что в конце концов окажется под этой вывеской, во многом зависит от самой академии. Время покажет, насколько успешно мы сумеем перегруппироваться, выделить внутри себя “боеспособные элементы”, вписать их в создаваемую сегодня новую структуру организации научных исследований.
Во-вторых, что касается методов проведения реформы, то они наши, “расейские”, соответствующие нашему уровню культуры управления. Примерно так коллективизацию проводили — оболгали, раскулачили… Разве что в Сибирь не отправили, и на том “спасибо”. Повезло еще, что реформу проводить доверили не Ливанову, а то и по методам тоже все могло быть много хуже.
В-третьих, мы понимаем, что это — только начало. Что мы имеем? Неоправданно разросшуюся Академию наук и институты под управлением ФАНО (теперь министерства). Объединение академий если и надо было проводить, то не так, а путем присоединения “малых” к “большой” на основе ее принципов и устава. Выиграли в скорости, но проиграли в качестве. Процессы внутренней самоорганизации будут сложными.
Институты сейчас в заложниках, с ними можно делать все что угодно. А вот что угодно, нам пока и не сказали. Статус директоров — безобразный. При многоступенчатой, я бы даже сказал изощренной, процедуре выборов директор по условиям контракта может быть уволен одним росчерком пера в 24 часа. Поводок от учредителя неприлично короткий. Будем надеяться, что все это — на короткий переходный период. Кандидатуры на первую смену директорского корпуса подобрали еще с учетом старых понятий, а вот дальше при сохранении таких кабальных контрактов будет намного хуже. Уважающие себя ученые в директора не пойдут — придут менеджеры. В общем, впереди полная неопределенность и надежда на роль личностей в истории.
В-четвертых, слава богу (или кому-то еще), что реформаторов нам дали грамотных и умелых, которые даже при очень плохих картах на руках играют хорошо. Поэтому можно надеяться, что реформирование будет продолжаться без спешки, в интересах страны и ее ученых, с учетом множества факторов и нюансов, а главное — мнения реформируемых.
В-пятых, мы, конечно, сильно деморализованы, и поговорка “плетью обуха не перешибешь” очень точно отражает бытующие настроения. А это, конечно, не очень хорошая основа для реформирования. Мы находим утешение в работе, в общении с коллегами и учениками, но не должны поддаваться унынию и плыть по течению. Надо думать, искать новые формы существования академии. Она должна вновь стать независимым ведомством, к ней должны вернуться институты. Попробую сформулировать свои предложения, отвечая на второй вопрос анкеты.
2. Я с оптимизмом смотрю в будущее и убежден, что самое страшное для РАН и российской науки — безразличие — уже позади. Сам факт реформирования доказывает, что власти понимают значение науки в современном государстве и хотят получить динамично развивающий исследовательский комплекс, вписанный в экономику страны. И не просто вписанный, а являющийся главным драйвером ее развития. Проблема в том, что они не очень понимают, что пытаются реформировать. Именно это непонимание самой сути академии привело к тому, что у нее отобрали институты и навязали несвойственные ей функции. Наша задача — предложить обновленную модель.
В качестве первостепенной задачи видится срочное укрепление отделений. В отсутствие Госкомитета по науке и технике, который умел пользоваться таким сложным инструментом, как академия, РАН необходимо создавать собственные работоспособные органы, которые в состоянии готовить программы, взаимодействовать с междисциплинарными советами, предусмотренными Стратегией научно-технологического развития (НТР) РФ.
Проще всего это сделать на базе отделений. Для этого им нужно выделить бюджет на организацию и функционирование коллегий экспертов, которые должны формировать бюро отделений по представлению академиков-секретарей. В коллегии могут входить как члены академии, так и профессора РАН — с преобладанием последних — а также ученые, рекомендованные научными советами. Руководить работой этих органов должны академики-секретари и бюро отделений, а члены коллегий могли бы работать по пятилетним контрактам на постоянной основе. Главные задачи коллегий — координация работ по экспертизе, оценке результатов институтов, разработка программ, предложений и проектов по профилю отделений. Кроме того, они могут генерировать, развивать и оформлять оригинальную часть работы отделений, организовывать взаимодействие с институтами отделения, другими отделениями, Президиумом РАН, межведомственными советами, Минобрнаукой и другими ведомствами.
Усилив РАН за счет укрепления отделений, необходимо начать бороться за повышение статуса академии до уровня ведомства. После его получения в ведение РАН должны вернуться примерно 30-40% институтов по результатам конкурса и для развития тех направлений фундаментальных исследований, которые будут сформулированы бюро отделений и разработаны коллегиями экспертов.
Тематики институтов, оставшихся при министерстве, должны быть также конкурсными и формулироваться Фондом перспективных исследований, межведомственными советами и профильными отделениями РАН. Эти темы должны быть фундаментальными, но уже имеющими ясную прикладную перспективу, лежащими в русле междисциплинарных долгосрочных программ. Институты, победившие в конкурсах, должны становиться головными организациями, ответственными за проведение работ по таким программам, привлечение смежников из разных сфер и, конечно, за результат. В эту часть пойдут 35-40% институтов.
Наконец, 25-35% институтов, не прошедшие конкурсы или в них не участвовавшие (например, не было подходящих), могут стать научно-образовательными центрами по подготовке кадров высшей квалификации для Академии наук. Для этого необходимо возродить идею академического университета, выдвинутую в свое время академиками О.М.Нефедовым, Ж.И.Алферовым и В.В.Козловым. На базе каждого из существующих отделений можно организовать факультеты с постоянно обновляющимися учебными программами. В сегодняшних условиях такой университет мог бы стать составной частью программы по созданию НОЦ, предусмотренных национальным проектом “Наука”.
Факультеты должны находиться под управлением профильных отделений. А неопределившиеся институты РАН (те самые 25-35%) и, может быть, ряд профильных для отделений, вузов (благо все мы теперь относимся к Минобрнауке) могли бы стать площадками для тесного взаимодействия вузовской и академической науки, проводниками интеграционных процессов, которых нам так не хватает. Такой университет, опирающийся на мощь отделений Академии наук, очень быстро войдет во все мыслимые и немыслимые рейтинговые листы, предусмотренные нацпроектом “Наука”. А главное, опираясь на инфраструктуру вошедших в него институтов и вузов, он в самое ближайшее время может приступить к подготовке научной смены, выполняя при этом значительный объем научных исследований при поддержке научных фондов.
Систему могут дополнить академические колледжи для подготовки специалистов младшего и среднего звеньев: техников, лаборантов, специалистов по контрольно-измерительно аппаратуре, изготовителей учебных пособий и уникального оборудования. На этой основе можно воссоздать современные приборостроительные конструкторские бюро и опытные мини-заводы, объединенные административно в академический технопарк.
Все эти мероприятия вписываются в Стратегию НТР не только по сути, но и по форме. Их можно осуществить в достаточно короткие сроки, переформатировав структуру академического комплекса без чрезмерных затрат и потери кадрового потенциала. В общем, мы сейчас в той стадии реорганизации, когда стоит осмотреться, разработать поэтапную программу и двигаться вперед, активно участвуя в создании современной системы функционирования научного комплекса страны.
Фото Николая Степаненкова
Нет комментариев