Какими будут российские университеты через четверть века? Как будет развиваться наука? Очертания будущего мы видим через призму своего образования и опыта. И, наверное, взгляд профессионала-экономиста отличается от взгляда бизнесмена или политика. Однако, чтобы добиться чего-либо, нужно правильно обозначить цели и договориться, как их достичь. В августе этого года около 300 человек, занятых в разных сферах деятельности, — эксперты, бизнесмены, политики, ученые, студенты — приняли участие в прогностических сессиях на борту теплохода “Ленин”, или, как их называют, форсайт-сессиях: в их основе лежат технологии совместной интеллектуальной работы — мозговой штурм и оперативная визуализация. “У подавляющего большинства участников уже не будет такого шанса повлиять на историю страны на ближайшие 25 лет, — отметил Дмитрий Песков, директор направления “Молодые профессионалы” Агентства стратегических инициатив (АСИ) — главного организатора “Форсайт-парохода” (неформальное название мероприятия). В совместных дебатах участники форсайта создавали картину будущих перемен и договаривались о том, как ее можно сделать реальностью.
Результатом проекта “Форсайт-пароход” стали так называемые карты будущего. О некоторых из них журналистам рассказали организаторы, ключевые эксперты и участники “Форсайт-парохода” на пресс-конференции, организованной РИА Новости.
К “Титановой долине”
Директор Департамента стратегического управления и бюджетирования Минэкономразвития Артем Шадрин провел на теплоходе “Ленин” шесть дней своего отпуска. Представляя его на пресс-конференции, Д.Песков напомнил, что в стране сегодня предпринимается много попыток наладить горизонтальное взаимодействие промышленности, образования, территорий в различных формах — свободные экономические зоны, кластеры, технологические платформы, и за всеми ними стоит руководитель ключевого департамента Минэкономразвития.
На пресс-конференции А.Шадрин говорил о результатах форсайта по созданию особой экономической зоны “Титановая долина” на Урале. Его презентация называлась “Как сформировать отраслевой кластер”. Но сначала он рассказал журналистам о программе поддержки инновационных кластеров, которую реализует Минэкономразвития. На соответствующий конкурс, который проводился весной, было подано 94 заявки из десятков регионов страны. Из них отобрали 25 пилотных кластеров, обладающих высоким научно-техническим потенциалом и хорошими перспективами развития. Среди них как известные наукограды (например, Дубна, Обнинск, Троицк), так и высокотехнологичные промышленные центры (Пермский край, Самара и др.). В число последних входит особая экономическая зона “Титановая долина”, характеризующаяся мировым уровнем компетенций в области переработки титанового сырья и изделий из титана. На ее примере участники форсайта выясняли, что предстоит сделать, чтобы, эффективно используя ее потенциал, занять значительную часть мирового рынка. Для этого нужно, в частности, отметил А.Шадрин, “масштабировать” используемые компетенции и обеспечить интеграцию этого производства с тем научным потенциалом, который есть в Екатеринбурге, на базе институтов Уральского отделения РАН и ведущих университетов. Нужно привлечь на территорию ОЭЗ квалифицированную рабочую силу и крупные компании, которые открывали бы там свои подразделения. “Это вопрос нетривиальный, он не сводится к тому, чтобы просто создать какую-то структуру или вложить деньги, — подчеркнул глава департамента. — Нужна детальная проработка приоритетного проекта развития людьми с разными компетенциями, разными управленческими позициями. И в этом смысле “Форсайт-пароход”, где собрались представители науки, образования, бизнеса, власти, — хороший инструмент”.
По словам А.Шадрина, на “Форсайт-пароходе” удалось “значительно продвинуться в понимании того, на что следует ориентироваться”, разрабатывая проект ОЭЗ “Титановая долина”. Среди этих ориентиров, в частности, создание инжинирингового центра коллективного пользования для проведения серийных испытаний, построение системы взаимодействия с вузами как на территории Свердловской области, так и за ее пределами (учитывая возможности дистанционного образования), создание благоприятной городской среды с использованием самых современных технологий градостроения.
Артем Шадрин высоко оценил метод форсайта: “На мой взгляд, это интересный механизм, и в той или иной мере — в форме проектных сессий, открытых обсуждений — он сейчас используется разными кластерами, которые поддерживаются в рамках нашей программы”. Он сообщил, что в бюджете 2013 года на субсидии кластерам предусмотрены средства в размере 1 млрд 300 млн рублей.
Что ждет университеты?
Группа, которая на теплоходе “рисовала” будущее университетского образования, по словам директора корпоративных образовательных программ МШУ “Сколково” Павла Лукши, представлявшего результаты этого форсайта, была самой многочисленной — более 120 человек. Среди них — несколько ректоров и много проректоров, представители Минобрнауки (вплоть до замминистра Игоря Федюкина), а также студенты, лидеры студенческих сообществ и люди, проявляющие интерес к университетам с точки зрения потребителей их “продукции”, то есть работодатели-бизнесмены. На предварительных дискуссиях участники форсайта выяснили, чем будут определяться ключевые направления развития университетов в ближайшие годы (10-15 лет). Среди “факторов влияния” — изменения в учебном процессе и в подходах к стандартам образования (а то и вообще отмена стандартов как государственного института); сдвиг в сторону современной международной модели организации науки; интернационализация науки и образования. Согласно еще одной гипотезе, предложенной в ходе работы, со временем все большую роль в развитии университетского образования будут играть студенческие сообщества. Сейчас они себя как значительная общественная сила еще не проявили, но лет через двадцать станут основными заказчиками образования — по содержанию, по формату, по направленности. То есть произойдет, по словам П.Лукши, “своего рода возврат к первоначальной, еще средневековой модели университета, который был корпорацией студентов”.
С совершенствованием информационно-коммуникационных технологий будут стремительно развиваться виртуальные средства обучения. Уже сейчас многие ведущие в технологическом отношении страны широко используют в образовании симуляторы и видеоигры. Чтобы люди могли быстро осваивать требуемые для инновационной экономики знания, их надо учить иначе, чем сейчас. Важный фактор, который определит развитие образования в ближайшие годы, — автоматизация рутинных интеллектуальных операций. Искусственный интеллект начнет постепенно брать на себя повторяющуюся деятельность и заменит людей в этой сфере. В 2015-2017 годах ожидается появление технологии автоматического семантического (то есть с сохранением смысла) перевода, множество прототипов которого уже созданы. Это будет означать, что образование, которое предоставляют ведущие вузы мира, станет доступно людям на их родном языке. И российским вузам придется конкурировать не только между собой, но и на глобальном международном уровне. “Это означает резкое изменение правил игры, — пояснил П.Лукша. — Если раньше поехать учиться в Кембридж или Гарвард могла себе позволить только элита, с появлением новых технологий это образование становится доступным для миллиардов”.
Образование и наука все больше будет ориентироваться на запросы экономики и общества. Сейчас, как говорят в крупных компаниях, выпускник к ним приходит “голеньким”, то есть его надо еще год доучивать. В будущем от этого надеются уйти.
Еще один важный тренд — перевод практически любого содержания образования в цифровую форму, создание интерактивных сред, в которых человек сможет учиться очень сложным вещам. В этом процессе его будут сопровождать электронные тьюторы. Элементы подобных технологий уже есть, а в течение десятка лет, считают участники форсайта, подобные электронные тьюторы полностью заменят преподавателей, читающих из года в год один и тот же курс с небольшими обновлениями, подобно тому, как в свое время машины заменили людей в других сферах. Это не значит, что преподаватель станет ненужным — просто его роль изменится.
Модель образования будущего будет нацелена на подготовку не отдельного специалиста с соответствующими знаниями и компетенциями, а команды в целом. Ведь и сегодня, когда разработка выводится на рынок, инвестор поддерживает не отдельного гения, выдвинувшего идею, а команду, готовую эту идею воплотить.
“Ясно, что потребуется большое количество регуляторов по поддержке этого нового образования, — подчеркнул П.Лукша. — Необходима активная работа по формированию своей версии будущей образовательной системы с учетом всех происходящих изменений. Нужны проекты развития, различные инициативы со стороны общества и бизнеса, поддерживаемые государством, которые позволят внедрить новые форматы, перспективные подходы к образованию”.
Уже сегодня Агентство стратегических инициатив взаимодействует с несколькими высшими учебными заведениями — с санкт-петербургским НИУ ИТМО, со всеми томскими и некоторыми московскими вузами. Начат пилотный проект с Новосибирским государственным университетом. “Мы работаем при условии, что есть сильный проект и сильный лидер”, — объяснил Д.Песков после пресс-конференции, отвечая на вопрос корреспондента “Поиска”, разделяют ли идеологию АСИ российские университеты.
А что с наукой?
Кто-то из коллег-журналистов заметил, что не видит в представленной модели будущего Российской академии наук. Денис Ковалевич, исполнительный директор кластера ядерных технологий Фонда “Сколково”, пояснил: в мире все больше примеров новых форм организации научного труда, когда заказ на исследования и их выполнение происходит в максимально распределенной системе, в которой НИИ нового поколения выполняет функцию координатора крупных программ. А каждый из их участников сосредоточен на решении своей узкой задачи. В наиболее сложных отраслях — ядерной, авиационной, электронной — этот процесс уже идет. Основная проблема организации российской науки, считает Д.Ковалевич, — в ее принципе “натурального хозяйства”, попытке все решить силами одной или нескольких научных организаций. Проекты развития кластеров, о которых говорил А.Шадрин, как раз и связаны с переходом от модели “натурального хозяйства” к модели углубленного разделения труда, когда каждый участник проекта сконцентрирован на своем участке. Он не интегрируется ни по собственности, ни по организации с другими элементами системы, но при этом выполняет свою функцию наиболее эффективно.
А Д.Песков добавил: как есть слабые вузы, так есть и слабые структуры в РАН. Минобрнауки сейчас работает над созданием карты российской науки, где будут обозначены все точки роста — научные организации, в которых работают ученые с международными результатами. И какая организационная форма у этих организаций — не важно.
По итогам “Форсайт-парохода” уже приняты первые решения. Например, всерьез рассматривается предложение на специальном портале размещать все студенческие курсовые и дипломные работы во избежание списывания — по этому поводу уже есть соответствующее поручение премьер-министра.
Наталия БУЛГАКОВА
Фото Андрея МОИСЕЕВА
Нет комментариев