Говорят, мужчину шрамы только украшают. Но, согласитесь, и в отношении сильного пола утверждение — не бесспорно. А уж женщинам такие украшения и вовсе ни к чему. В мирное время рубцы на теле чаще всего — следствие хирургических вмешательств. Между тем сегодня в арсенале медицины немало технологий, которые позволяют делать операции, не оставляя заметных следов. Среди них методы так называемой минимально инвазивной (лапароскопической) хирургии, над совершенствованием которых много лет работает доктор медицинских наук профессор Московского государственного медико-стоматологического университета (МГМСУ) Дмитрий ПАНЧЕНКОВ. О сути этих методик, о том, как он и возглавляемый им коллектив ученых, врачей, маркетологов находят новые возможности применения щадящих способов хирургического лечения, Дмитрий Николаевич рассказал нашему корреспонденту.
— Лапароскопическая “революция” в хирургии началась лет тридцать назад, — вводит в курс дела ученый, — и сегодня в этой области медицины такие методики используются очень широко. Начиналось с простых вмешательств, а сейчас выполняются операции любой категории сложности. При этом нет необходимости делать пациенту большой разрез, чтобы добраться до проблемного места в брюшной полости или за грудной клеткой.
Через прокол в теле больного вводится эндоскоп с мини-видеокамерой, благодаря которой хирург может контролировать свои действия. Их он выполняет с помощью специальных инструментов-манипуляторов (скальпеля, ножниц, зажимов и пр.), для каждого из них иногда делается отдельный прокол (или доступ), но может быть и всего один, размером не более двух сантиметров.
— Я слышала, что хирургам все же удобнее делать обычные большие разрезы, чтобы хорошо было видно, что они делают в организме человека.
— На таких позициях стояли оппоненты методики, когда она только-только появилась. Сейчас очевидно: хирургу должно быть удобно то, что удобно, прежде всего, пациенту. Это можно назвать своеобразным законом, который ни у кого не вызывает сомнений. Лапароскопическая хирургия при выполнении многих операций является золотым стандартом. Когда доктор постигает методику, набирается опыта, ему в ряде случаев удобнее применять ее, чем работать в “открытом режиме”.
— Что еще можно отнести к достоинствам лапароскопических технологий?
— Среди них и то, что при минимально инвазивном доступе удается значительно уменьшить страдания больного: снижается степень выраженности болевого синдрома, количество последующих осложнений, в том числе нагноения ран, послеоперационных грыж. По всем параметрам эти технологии самые прецизионные — аккуратные и точные.
Не будем забывать и о косметической составляющей. На это особое внимание обращают люди, которым в силу профессии приходится следить за своей внешностью: артисты, телеведущие, фотомодели. Да почти каждому человеку не безразлично, как он выглядит. Многие проколы даже не требуют наложения шва. А некоторые операции можно выполнять через один прокол, который делается в пупке — существующем от природы отверстии. В этом случае вообще нет косметического дефекта. Манипуляторы и видеокамеры настолько совершенны сегодня, что могут перемещаться внутри тела очень аккуратно.
Конечно, минимально инвазивные технологии в хирургии достаточно дороги, требуют финансовых и интеллектуальных затрат, в том числе на оборудование и обу-чение специалистов. Но, как показали исследования, на выходе они обладают положительным экономическим эффектом. Он достигается благодаря тому, что сокращается количество дней, проведенных человеком в стационаре, требуется меньше лекарств для послеоперационного периода — болеутолящих и антибиотиков. Люди быстрее возвращаются на работу, что немаловажно, если речь идет о масштабах страны.
— Но, наверное, не каждую операцию можно делать лапароскопическим способом?
— Безусловно. Этот метод и созданные на его основе технологии занимают определенную нишу в практической медицине. Но есть немало заболеваний, при которых они могут использоваться, но применяются не часто. Коллектив нашей лаборатории минимально инвазивной хирургии и кафедры факультета последипломного образования МГМСУ стремится расширить спектр приложения перспективных технологий.
Скажем, удаление камней в желчном пузыре во всем мире, в том числе в России, выполняется лапароскопически в плановом порядке. Открытые операции по поводу этой патологии — рудимент. А вот в экстренной хирургии, к сожалению, многое зависит от энтузиазма докторов. Не во всех клиниках используют минимально травмирующие методы, делаются неоправданно большие разрезы, хотя можно обойтись маленькими проколами. Мы хотим переломить эту ситуацию. Задача нашего коллектива — ученых, практикующих хирургов, организаторов здравоохранения — состоит в том, чтобы лапароскопическую хирургию максимально представить в клиниках России (включая небольшие сельские и районные больницы), в том числе для использования в экстренных ситуациях. Мы стараемся показать коллегам и клинические, и экономические ее выгоды, основываясь на большом количестве наблюдений. Примером разумного использования таких технологий в практике муниципального здравоохранения может служить, в частности, клиническая больница города Реутова Московской области, с которой сотрудничает наша кафедра.
Еще одно направление, которое мы активно развиваем и представляем в медицинских учреждениях, связано с внедрением минимально инвазивной технологии в хирургию печени и желчных путей при лечении пациентов с онкологическими заболеваниями этих органов. Мы занимаемся опухолевыми поражениями при первичном и вторичном раке печени. Операции по этим показаниям на открытых органах достаточно сложны, требуют особой подготовки специалистов и потому под силу не каждой клинике. Вмешательства с применением лапароскопического доступа в этих случаях вообще очень редки, и преимуществами минимально инвазивной хирургии больные с такими патологиями пользуются очень мало. Ситуацию можно переломить благодаря наработкам, которые мы уже имеем. Наша кафедра и лаборатория занимают в этой области лидирующее положение в стране.
Мы предлагаем и существующие технологии, но часто значительно их модернизируем. Как пример можно привести методику радиочастотной абляции, которая в мире используется давно, но в России ее применение затруднено из-за дороговизны. За счет внедрения отечественного оборудования мы заметно снизили затраты при сохранении эффективности. Мы сотрудничаем с компанией “Фотек” из Екатеринбурга, которая производит оборудование, аналогичное импортному, но значительно дешевле, и, значит, более доступное для наших клиник. Многофункциональная, электрохирургическая аппаратура позволяет выполнять крово-сберегающие операции, в том числе локальные воздействия на опухолевый очаг в печени. Очаг разрушается, что называется, малой кровью. Пациентам с четвертой стадией онкологического заболевания можно продлить жизнь и улучшить ее качество, в ряде случаев — значительно. Такая технология — не альтернатива химиотерапии, обе методики успешно дополняют друг друга. Кстати, компания реализует и наши идеи, которые возвращаются к нам в виде каких-то усовершенствований и новых инструментов.
— На развитие своих исследований вы получили в этом году грант Президента РФ для молодых российских ученых. Что-то уже успели сделать?
— На средства гранта в этом году я съездил на месячную стажировку в Норвегию, в одну из ведущих клиник в Европе, которая успешно применяет лапароскопическую хирургию, к профессору Бьёрну Эдвину. Это известный в мире хирург, работающий в нескольких клиниках. Если говорить о мечте, то хотелось бы в такой огромной стране, как Россия, иметь в каждом регионе хотя бы по одной клинике, оснащенной таким же образом, как клиники профессора Эдвина. К слову, его должность сопоставима с моей в Москве. И когда мы сравнили бюджеты наших подразделений, то выяснилось, что разница составляет два порядка! Причем в Норвегии почти все расходы покрывает государство, в этой стране практически социалистическая система. Социальная защищенность граждан, в том числе пенсионеров, на таком уровне, о котором нам остается пока только мечтать. Особый разговор — медицинское обслуживание. Российские доктора многое не делают из того, что могли бы, потому что не хватает нужного оборудования.
— Вы не только исследователь, но и врач?
— Да, я практикующий хирург. Мое рабочее место: ФГБУ Федеральный научно-клинический центр специализированных видов медицинской помощи и медицинских технологий ФМБА России. Здесь — основная клиническая база нашей кафедры. Кстати, клиника центра — одна из немногих в России, которая по своей оснащенности и идеологии может выполнять практически весь спектр минимально инвазивных вмешательств. Ряд операций и исследований по хирургической проблематике, выполненных в ФНКЦ ФМБА России в содружестве с МГМСУ, имеет мировой уровень.
— На что еще пойдут средства гранта?
— В первую очередь на продолжение наших исследований в области минимально инвазивной хирургии. Значительное количество средств планируем направить на представление результатов наших работ на крупных международных симпозиумах в Европе, где происходит также бесценный обмен опытом между докторами. По России мы еще можем позволить себе поездки из нашего бюджета, а вот за рубеж сложнее, здесь без грантов не обойтись. Часть денег потратим на закупку недорогих расходных материалов: электродов, инструментов, насадок для электрохирургических приборов, устройств для осуществления хирургического доступа. А также на зарплату сотрудникам, что весьма кстати. Грант хоть и индивидуальный, но выдается при наличии трех молодых ученых-соисполнителей в возрасте до 35 лет.
Беседу вела
Фирюза ЯНЧИЛИНА
Фото из архива
Дмитрия Панченкова
Нет комментариев