Опоздавшему — скорлупки. Молодым инноваторам советуют поторопиться.

В одном из предыдущих номеров “Поиска” мы рассказали о прошедшей недавно конференции “Россия сегодня: инновации в бизнес”, остановившись на двух темах: технологические платформы в инновационном процессе и введение федеральной контрактной системы. Сегодня речь пойдет о других вопросах, обсуждавшихся на форуме: об экспертизе инновационных проектов и подготовке кадров для инновационной экономики.
Капризы экспертизы
Тема одного из круглых столов была сформулирована как “Экономическая экспертиза проектов”, но выступивший первым гендиректор Республиканского исследовательского научно-консультационного центра экспертизы (РИНКЦЭ) при Минобрнауки Геннадий Бахтурин предложил подойти к проблеме экспертизы более широко и целостно, поскольку трудно разделить в ней экономическую и научно-техническую составляющие.
Докладчик обратил внимание участников конференции, среди которых были и разработчики, и бизнесмены, на то, как примерно рассуждают госчиновники, ответственные за инновации в стране. Мы даем деньги, говорят они, предлагаем механизм их распределения, осуществляем контроль, а чтобы все это заработало, привлечем экспертов, которые настроят систему, и она начнет функционировать, причем непременно эффективно.
Но это заблуждение — считать, что отношения государства и бизнеса к экспертизе совпадают, что некие умные люди порекомендуют вам, как претворять в жизнь проект, вы получите под него деньги, начнете работать и тут же выдадите результат. Почему-то все уверены, что должно быть именно так. А если экспертиза была проведена неправильно?
На сегодня, по мнению Бахтурина, у государства нет механизма, чтобы предотвратить ошибки. Более того, в стране нет законодательства, касающегося экспертной деятельности как таковой, — есть лишь отдельные положения, постановления, иные акты (кстати, и созданный нынешним летом Экспертный совет при Правительстве РФ тоже не опирается на федеральные законы).
Надо закрепить правовой статус эксперта, его обязанности и ответственность, условия взаимодействия с ним, порядок финансирования экспертизы. Но на сегодня и федеральный реестр экспертов научно-технической сферы, созданный в 1996 году в Министерстве науки и технической политики “практически росчерком пера”, не имеет под собой законодательной основы. В минувшем году список насчитывал 4-5 тысяч экспертов, и, по утверждению Бахтурина, “им никто не пользовался”.
Когда встал вопрос, как проводить экспертизу проектов в рамках госпрограммы “Развитие науки и технологий” (а ее надо принять до конца нынешнего года), чтобы это было “достаточно законно и обоснованно”, функции реестра решили модернизировать, дав экспертному сообществу возможности активно влиять на научно-техническую политику в государстве, и прежде всего при выработке тематик исследования.
Генеральный директор ­РИНКЦЭ рассказал об основных этапах создания реестра. В научные организации страны было послано более 1500 писем с предложением назвать высококвалифицированных специалистов в своих областях. После получения ответов в качестве экспертов было зарегистрировано более 2 тысяч ученых — докторов и кандидатов наук, из них 1400 — тех, кто готов не просто к экспертной, а к экспертно-аналитической деятельности, подчеркнул Бахтурин.
После аккредитации этих специалистов начинается разработка экспертных панелей (методов экспертной оценки) по приоритетным направлениям развития науки, затем эксперты дают свои предложения по прорывным тематикам исследований, требующим бюджетного финансирования. В РИНКЦЭ предложения изучают с точки зрения перспективности направления исследований, при положительной оценке с экспертом заключается договор. Он должен подготовить аналитический материал и обосновать в нем связь своего предложения с приоритетными направлениями и критическими технологиями, представить анализ того, что делается по данной тематике за рубежом, как она финансируется, что надо сделать у нас, показать библиометрию, а также возможный план-график выполнения работы. После этого РИНКЦЭ готовит технические задания и выставляет их на конкурс.
Работа по формированию такого реестра началась нынешним летом, и к середине сентября, сообщил Бахтурин, было аккредитовано более тысячи экспертов, от них поступило порядка 700 предложений по тематикам исследований, но отобрали 200, и со 100 экспертами заключили контракты. Сейчас стоит задача собрать как можно больше предложений по прорывным тематикам, провести соответствующий анализ, посмотреть общее состояние данной области, чтобы в дальнейшем выйти на разработку научно-технологических прогнозов.
Создаваемое экспертное сообщество будет иметь право осуществлять по заданию РИНКЦЭ государственную экспертизу проектов, заказать которую смогут и представители бизнеса. Бахтурин считает, что в будущем экспертиза проектов и программ, финансируемых за государственный счет, должна размещаться в Интернете в открытом доступе.
О недостатке нормативных актов говорил и генеральный директор аналитического агентства “Новая стратегия” Александр Райков. Сейчас официально действует порядка 90 документов по стратегическому планированию, но в них 30% показателей не поддаются количественной оценке. Ясно, что в такой ситуации необходимо привлекать к анализу экспертов, разрабатывать регламент экспертной деятельности. В агентстве подготовлены проекты более 20 нормативов на этот счет, но “они лежат на Старой площади и в правительстве”. Большие сложности с формированием экспертных групп. Даже высококвалифицированным специалистам за экспертизу платят в лучшем случае несколько тысяч рублей, а в Соединенных Штатах, например, — по 30 тысяч долларов.
Заместитель директора Института системного анализа РАН Геннадий Осипов рассказал о технологии экспертизы, ее объективизации с помощью программных средств. Он показал в ходе презентации, как действует созданная под его руководством поисково-аналитическая система оценки динамики направлений и развития коллективов научно-технической сферы.
Темой выступления представителя Санкт-Петербургского филиала РИНКЦЭ Игоря Чернова стала базовая и профессиональная подготовка регионального эксперта по инновациям, задача которого — анализ и отбор инновационных проектов для дальнейшего участия в конкурсе. Эксперт должен не только определить техническую реализуемость данного проекта, но иметь представление о финансовой составляющей инноваций, уметь разработать грамотный маркетинговый план для быстрого продвижения продукции на рынок, иначе, напомнил докладчик, получится по американской пословице: вышедший первым на рынок получает орех, те, кто за ним, — скорлупки.
Последнее не грозит воронежской компании “Космос-Нефть-Газ”, директор по развитию которой Игорь Аристов считает, что именно инновации составляют главное конкурентное преимущество компании. Она выпускает оборудование для нефтегазодобывающей отрасли, в структуре компании есть научно-технический центр, технопарк, проектно-изыскательское подразделение. Из 900 сотрудников треть работает непосредственно на производстве, две трети — “на выдвижении идей и их доведении до производства”.
У компании тесные связи с вузами Воронежа. Правда, по признанию Аристова, с ними работать непросто, вернее, “не с самими вузами, а с профессорско-преподавательским составом, который выдвигает идею и дальше не знает, что с ней делать в производстве”. Он подробно и даже красочно рассказал о методике, которую он и его команда применяют, отбирая идеи и проекты. Подход, надо признать, жесткий, в духе времени.
— На первом этапе главное внимание мы обращаем на команду проекта, — рассказал И.Аристов. — В бизнесе нужно разобраться, кто владелец проекта, кто менеджер, ответственный за операционную деятельность, кто принимает решения, расходует деньги и добивается целей. После того как пофамильно этих людей определили, с каждым работаем отдельно. С владельцем определяем, кому будет принадлежать проект, как будем делить доли. Мы нацелены на то, чтобы поглотить проект на ранних стадиях, и не скрываем это от владельца проекта. Если хочешь на паритетных началах иметь с нами дело — ты должен иметь какой-то ресурс, а если пришел только с идеей, то мы тебя “съедим”.
В рамках круглого стола “Экономическая экспертиза проектов” рассматривались и другие, не менее интересные темы интеграции образования, науки и бизнеса, языкового решения инновационного развития, обеспечения экономической безопасности проектов. Выступавшие сошлись в одном: хотя сами инновации таят в себе риск, отказ от них является еще более рискованным делом.
От физкультурников — к олимпийцам
На заседании молодежного круглого стола “Подготовка кадров для инновационной экономики” до самого конца, как говорится, яблоку негде было упасть. Заместитель исполнительного директора Национального фонда подготовки кадров Марина Барышникова доминантой обсуждения предложила сделать ФЦП “Научные и научно-педагогические кадры инновационной России” на 2009-2013 годы. Программа изначально была направлена на создание условий эффективного воспроизводства научных и научно-педагогических кадров, закрепления молодежи в науке, сохранения преемственности поколений.
ФЦП близится к завершению, каков предварительный итог ее функционирования? Она носит массовый характер, волна участников конкурсов по всем мероприятиям с каждым годом нарастает, в них представлены практически все федеральные округа, хотя и неравномерно. Широк спектр участников по ведомственной принадлежности — это вузы, НИИ, госкорпорации, производственные объединения. Выстраивается новый формат взаимоотношений между наукой и ее воплощением в виде конечных разработок. В принципе можно говорить, что произошел качественный сдвиг — сформировалась критическая масса мотивированной молодежи, которая фактически становится кадровым заделом для реализации ФЦП следующего уровня.
На основе трехлетней практики Барышникова выделяет три модели участия в ФЦП. Первая — это НОЦ как научная лаборатория, приоритет которой — научные исследования, где основной акцент на публикации, выступления на конференциях, написание диссертации. То есть привычная научная работа, которая фактически занимает львиную долю времени и усилий, и итог которой оформляется как обычный научный результат.
Вторая модель — НОЦ, у которых на старте идея носила более прикладной характер, а акцент был на коммерциализацию разработок, выход на рынок, поиск бизнес-партнеров, оформление патентов, получение контрактов, создание малых инновационных предприятий. Третий тип — НОЦ, оставшиеся в образовательном поле, основная цель которых — диверсификация образовательных технологий, подготовка корпуса молодых преподавателей, обновление преподавательского состава, поиск новых рынков образовательных услуг.
Разработчики программы прогнозировали, что на финише устойчивыми — равномерно ведущими три линии: наука, образование и инновации — окажутся 30% НОЦ. Прогноз сбывается: в рамках трех моделей выделяются 30% так называемых суперНОЦ.
В рамках ФЦП “Кадры” успешно выполняются и формальные индикаторы, и показатели программы. Повысилось качество, возрастная и квалификационная структура научных и научно-педагогических кадров, преодолена негативная тенденция повышения среднего возраста исследователей. Создана комплексная многоуровневая система привлечения молодежи в научную и научно-образовательную сферу.
Как могут развиваться события в дальнейшем? Регрессивный вариант — государство посчитает, что основной толчок дан, критическая масса сформирована, динамика положительна, и дальнейшей государственной поддержки в этом вопросе не требуется. Инерционный — продолжить реализацию ФЦП по той же логике. И, наконец, интенсивный вариант, который предусматривает не просто продолжение работ, а с постановкой других задач, приоритетов и акцентов. Минобр­науки выбрало третий вариант и подготовило первую версию концепции ФЦП “Кадры” на 2014-2020 годы.
После доклада журналисты задали М.Барышниковой несколько вопросов.
— Если сравнить со спортом, то “Кадры” — это физкультура или олимпиада?
— Действующая ФЦП — скорее физкультура. Но откуда брались гениальные футболисты, хоккеисты? Из турниров “Кожаный мяч” и “Золотая шайба”. Новая ФЦП должна быть жестко переориентирована с количественных показателей на качественные — вот это олимпийский подход!

Светлана КРЫМОВА
Фото Андрея МОИСЕЕВА

Нет комментариев