Одна, но пламенная страсть владеет заведующим лабораторией Сахалинского государственного университета кандидатом технических наук В.Храмушиным, и навеяна она, конечно, морем. Тем более что он еще работает в Институте морской геологии и геофизики ДВО РАН.
В душе Василий Николаевич всегда остается моряком и морским инженером. И мечты его, и дела связаны со строительством кораблей: он стремится вернуть современным судам утерянные за последние десятилетия великолепные мореходные качества их предшественников, построенных в конце XIX — начале ХХ века.
Увлечение это родилось еще в юности, когда он стал курсантом Мореходного училища в Калининграде. Опытные офицеры-преподаватели оценили его интерес к истории кораблестроения, способности к судомоделизму (он занимался им в школе и продолжал делать модели в училище) и предложили ему заняться серьезным исследованием: изучить мореходные качества кораблей, с которыми знакомились курсанты. Василию нужно было построить модели нескольких судов и сопоставить характеристики миноносцев времен Цусимы и крейсеров типа “Аврора” с параметрами кораблей, созданных в последующие десятилетия. Сравнивались такие показатели, как ходкость, маневренность, управляемость, способность переносить качку. Результат оказался неожиданным. Современные корабли значительно уступали тем, что несли службу в начале прошлого века: они не боялись шторма и прицельно стреляли по противнику. Преподаватели самым настоятельным образом советовали курсанту не оставлять исследований. И вот уже почти 40 лет, как Василий Николаевич их продолжает — проблема оказалась серьезнейшей и до сих пор не решена.
Выпускник мореходки плавал по морям и океанам, а затем поступил в Ленинградский кораблестроительный институт. Пришел в вуз он со своими работами — математическими моделями новых корпусов судов и с той же идеей — сопоставлять качественные характеристики кораблей, построенных в разное время. Студента поддержали, эксперименты продолжились, и снова тот же результат: мореходные качества современных кораблей уступают предшественникам. Несколько раз студент Храмушин выступал на конференциях. Одни участники (те, кто плавал) его горячо поддерживали, другие (кто строил корабли), как правило, гневно осуждали. Храмушину надоели бесконечные дискуссии, и после окончания института он оставил Питер и оказался на Сахалине. Здесь, наконец, молодой специалист получил долгожданную независимость и поддержку.
Слушаю Василия Николаевича, а порядка в голове нет: раньше, значит, строили правильно, соблюдая все законы морской науки, а потом вдруг от нее открестились? Непонятно, почему современные корабелы ни с того, ни с сего перечеркнули весь огромный опыт предшественников. А как же традиции, как проверенные временем научные школы? Их руководители писали учебники, по ним учились будущие судостроители, но то ли плохо учились, то ли авторы попали в опалу. Плавали же наши корабли и военные, и торговые, и рыболовецкие по всем морям и океанам — и ничего! Храмушин объясняет проблему так.
До начала ХХ века в проектировании судов непосредственно участвовали их будущие командиры. В проект они привносили свой опыт, а вместе с ним и высокие требования. Тогда, в конце XIX века, наши корабли считались одними из лучших в мире. Но после цусимской трагедии капитанов отстранили, и все изменилось. Пришли новые корабелы, в море до той поры не ходившие. Опытные судоводители им мешали, раздражали, вот их и “задвинули” подальше, отлучив от проектирования. “Новобранцы” поступали просто: брали прототип корабля, вводили в проект последние технологические достижения — и судно, считай, готово. Удивительно, но приблизительно такая же картина наблюдалась и в других странах, имеющих верфи. В результате были потеряны традиции. Большие океанские корабли строились по технологии прогулочных судов. Забылась старая истина, высказанная нашим известным корабелом академиком А.Крыловым: наука без практики бесплодна, а морское дело без теории пагубно. Нужно срочно возвращать в судостроение морскую науку и математические расчеты, убежден В.Храмушин, другого выхода нет.
— Вот, смотрите, — и Василий Николаевич набрасывает на листе бумаги вид кормы военного корабля. — Формой это напоминает детский тазик: у судна прямое плоское днище, высокие борта возвышаются под углом чуть ли не в 30 градусов, чтобы палуба была широкой. На тихой воде такой корабль держится неплохо, но в шторм его команде не позавидуешь. А вот как выглядит корма старинного корабля. Округлое днище, борта несколько наклонены (завалены) по отношению к корпусу. Отчасти корма напоминает лиру. Такой корабль, как “неваляшка”, устоит и в сильный шторм, а если все же перевернется килем вверх, то на волне, по идее, снова может вернуться в исходное положение.
Василий Храмушин предлагает использовать опыт инженеров-кораблестроителей XIX века, снова привлечь бывалых мореходов к проектированию судов и двигаться дальше, применяя новые материалы и технологии. Он выступает с докладами на общероссийских и международных морских научных конференциях, опубликовал две монографии, ведет научные форумы на Сахалине, разместил результаты своих исследований на корабельном портале www.shipdesign.ru. Отклики сплошь положительные. Василий Николаевич убежден: с его работами ознакомились и за рубежом. Естественно, не один В.Храмушин пришел к таким выводам, но в нашей стране он был едва ли не первым. Сегодня корабли с повышенными мореходными качествами, за которые ратует Василий Храмушин, уже плавают под флагами Норвегии, Великобритании, Германии. А американцы точно повторили его выводы, когда объявили конкурс на строительство военного суперкорабля XXI века.
Глядишь, и у нас ситуация изменится к лучшему. Посмотрим, как строят суда за границей, и сами начнем делать точно такие же. А, может, вспомним о собственных былых морских традициях и опыте наших корабелов?
Юрий Дризе
Нет комментариев