В МГУ им. М.В.Ломоносова, при поддержке Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества государств — участников СНГ, прошел Третий молодежный фестиваль науки стран СНГ. Со всеми атрибутами такого мероприятия: веселыми встречами с ровесниками, спортивными матчами, посещениями музеев, дискуссиями о сотрудничестве, обсуждениями общих образовательных программ, знакомством с представителями организаций, поддерживающих научно-образовательное и молодежное сотрудничество. Но кроме всего перечисленного этот фестиваль еще дал шанс своим участникам посмотреть на происходящие в мире события сквозь призму знаний: на пленарном заседании в Интеллектуальном центре — Фундаментальной библиотеке МГУ прозвучало несколько докладов, ломающих стереотипы восприятия действительности.
Готовы “рулить”?
Кто, например, не знает о том, что молодежь трудно пробивает себе дорогу к управлению государством? В какой компании старшее поколение не стоит на пути молодых в лидеры? Посмотрите на зарплатную ведомость практически любой фирмы и, не видя лиц, по цифрам определите, кто старше и опытнее.
— Однако, если раньше жаловались, что молодежи мало платят, сейчас все чаще говорят о глобальных проблемах смены поколений, — заявил о переменах в обществе ответственный секретарь Координационного совета по делам молодежи в научной и образовательной сферах при Совете при Президенте РФ по науке и образованию Алексей Андреев. — Происходит концептуальный сдвиг в осмыслении происходящего. Хотя до сих пор власти бросают упреки: “Молодежь не спрашивают”, ее точкой зрения интересуются “лишь для вида”. И это так. Это соответствует практике жизни в авторитарно-патерналистских обществах, из которых мы медленно выбираемся. Более того, огромная часть молодежи не знает, чего хочет. Но в данном случае Андреев вел речь о старшем звене молодежи, про которое Ильф и Петров написали “Молода была уже не молода”: Он говорил про тех, кому под сорок. Они знают, чего хотят, но поле деятельности для них еще не готово… Хотя буквально через пять-шесть лет, когда поколение сегодняшних шестидесятилетних отойдет от дел, молодым придется подключиться к управлению наукой.
Координационный совет решил выяснить, готовы молодые к этому? Ведь в стране не все ладно: власть не слышит науку, наука не слышит общество и бизнес. И все никак не могут договориться, обрести доверие друг к другу. Эксперты совета анализировали: если ближнему своему окружению люди доверяют — семье, друзьям, коллегам, профессиональным ассоциациям, то дальше — СМИ, местным, федеральным органам власти… увы! Отсутствие доверия — камень преткновения на пути развития всех сфер нашей жизни. А при этом и к ученым есть претензии у общества. Судя по рейтингам, мы скатываемся на периферию мировой науки. Нынче по числу научных публикаций место России между Тайванем и Турцией. У нас еще есть что сказать в физике и химии, но абсолютно нечего — в сфере гуманитарной.
— Раньше все объясняли отсутствием молодежи в науке. Мол, после сорока интеллектуально “начинаешь спускаться”, и 70 лет — это так же, как 10… Сейчас ситуация исправляется, молодежь появилась, но рывка в рейтингах не произошло, — рассуждал Алексей Андреев. — Исследования публикационной активности вузов показали: для результативности науки хорошо, когда много научной молодежи, особенно остепененной, в сочетании с достаточной долей опытных руководителей старшего поколения. А вот безоглядное “омолаживание” ректоратов, ставка на обилие аспирантов и массированную подготовку кандидатских диссертаций в современных условиях — отнюдь не залог научной продуктивности вуза. Ибо теряется преемственность поколений. Анализ публикаций показывает, что чем больше в науке руководителей старшего возраста, тем устойчивее и стабильнее развивается наука.
Андреев подчеркнул: не участников, а руководителей.
— Еще бы, сколько молодых ученых за рубеж уехало… — раздался голос из зала.
— А сколько всего уехало из России за рубеж научных сотрудников? — переспросил Андреев зал. И сам ответил: — Порядка 30 тысяч человек. Беда, что билет брали в одну сторону. США стонут — в их университетах аспиранты в основном китайцы и индийцы. Вовсю учатся, перенимают секреты, технологии и… уезжают. Вот если бы наши так… Но наши редко возвращаются. Похоже, потому, что для этого толком ничего не делается. Люди уезжали из-за экономической нестабильности, снижения престижа интеллектуального труда в России, беспокойства за будущее детей, из-за неясных перспектив своего карьерного роста, отсутствия надежд реализовать свой творческий потенциал и, более всего, из-за низкой зарплаты. Кое-что меняется, но медленно.
По мнению Координационного совета, уровень стипендий аспирантов к 2020 году должен быть не ниже, чем 40 000 рублей (в ценах 2012 года). Оплата труда молодого кандидата наук, работающего в вузе или НИИ, — не менее 70 000 рублей. Доцента/старшего научного сотрудника — не менее 100 000 рублей. Наконец, уровень оплаты труда профессора/главного научного сотрудника — не ниже 160 000 рублей. И надо, чтобы должностной оклад “весил” не менее 50% от общего уровня оплаты труда.
— Найти алгоритмы решения таких задач трудно, но необходимо, — убеждал участников фестиваля ответственный секретарь КС. — И выбирать действия надо ответственно. Простые пути, резкие меры надо сразу отметать, отправлять на помойку. Наибольшая эффективность государственных мер воспроизводства научных кадров будет достигнута не только и не столько путем выявления и констатации проблем молодых ученых, сколько вовлечением самой молодежи в реализацию конкретных проектов по созданию научной и инновационной среды. Это и означает “концептуальный сдвиг” наших задач к развитию лидерства и ответственности молодого поколения ученых. Кстати, не только российских. Опыт наш можно экстраполировать на другие страны СНГ, ибо у вас, друзья, ситуации сложились похожие. Еще недавно мы все видели свою задачу в том, чтобы сделать нашу науку совсем западной. Но прошло время — и мы видим: требуются новые идеи.
Прогноз — еще не приговор
Эти новые идеи предложил участникам фестиваля один из крупнейших специалистов в области моделирования социальных процессов профессор МГУ Сергей Малков. Его доклад назывался просто — “СНГ: прошлое, настоящее и будущее”. Но захватывал не хуже триллера. Центральной идеей стало понятие “евразийское пространство”, отзывающееся в наших душах памятью о Льве Гумилеве, столетие этого великого историка-этнолога мир отмечает в этом году. Удивительным образом его исследования сочетаются с работами по математическому прогнозированию социальных процессов будущего, которые начинались еще в годы существования СССР, их активно вели как за рубежом, так и у нас. В МГУ работы по комплексному системному анализу и моделированию мировой динамики идут под руководством В.Садовничего, А.Акаева. И то, что эти модели демонстрируют, порой очень тревожно.
“Скажем, человечеству в условиях глобализации отнюдь не гарантировано устойчивое прогрессивное движение в экономике, экологии, культурной жизни… — рассказал Сергей Малков (факультет глобальных процессов МГУ). — Наоборот, математическое моделирование показывает, что возможны разные сценарии развития. Например, население России через 40 лет может резко сократиться, может остаться примерно на сегодняшнем уровне, а может вырасти. Для оптимистичного хода событий стране нужна многочисленная квалифицированная рабочая сила. Если ее не будет… геополитическая карта нашей планеты изменится”. Как? Малков привел несколько вариантов. Два из них демонстрировали возможность распада РФ на фрагменты. Первый — с отходом части дальневосточных территорий КНР в результате демографической экспансии китайцев, но без внешнего вмешательства. Второй — наихудший — деструкция России на отдельные части в результате внешнего вмешательства. На его картах словно сине-фиолетовой краской залита вся Сибирь и большая часть Дальнего Востока — зона влияния США, желтой — то, что может отойти Китаю, красной — Японии… По мнению докладчика и его коллег, такое может случиться, если населению страны и ее элите не удастся договориться между собой об общих целях и ценностях.
“В 2005 году ЦРУ на своем сайте поместило карту РФ, какой они предполагали увидеть Россию в 2015 году. Прогнозировали ее распад. Там наша страна была разделена примерно на семь зон, — поделился информацией математик Малков. — Сейчас этой картинки на их сайте уже нет”.
Заметив, как зал реагирует на сообщение — на лицах молодых людей читалось и любопытство, и страх, руководитель Департамента гуманитарной политики Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества государств-участников Содружества Независимых Государств Елена Полушкина вспомнила слова профессора Сергея Белякова, занимающегося математическим моделированием экономики и управления российского образования: “Не стоит бояться прогнозов. Прогноз — это не то, как мы будем жить, прогноз — это знание, как жить не надо”.
— Желаю вам всем, — продолжила Елена Анатольевна, — придумать и построить новую жизнь, которая вам будет по вкусу, по силам, по душе.
А Сергей Малков предложил познакомиться с другими сценариями будущего, которые видятся вполне реальными российским математикам. Они основаны на интеграционных процессах.
Первый подсценарий ведет к возникновению на евразийском пространстве конфедерации, а второй — федерации наших стран. Нет, это не возрождение СССР, а формирование нового союза вокруг России как наиболее экономически сильного государства в Евразии. Сейчас зачатки такого союза называют Евразийским. Может быть, название изменится. Но, зная сочетание параметров, можно уже конкретно формировать предложения для стран Содружества, надеясь повернуть вектор развития истории в желаемом направлении. То есть речь не столько о прогнозировании, сколько о проектировании социально-политической истории. Откуда такая уверенность? От знания законов развития и наглядности их действий в течение многих веков существования людей на планете.
Потери третьей мировой
— Вот скажите мне, в какое время мы живем? — обратился Малков к молодым людям, все еще держащим в памяти синюю кляксу на карте РФ. — В эпоху перемен. Рост населения и мирового ВВП, который интенсивно происходил с ХVIII века, стабилизируется. Вот графики. Развитые страны демографический пик уже прошли, Россия только одолевает его. В тех процессах, которые происходят на Ближнем Востоке, политическая составляющая, безусловно, есть, но причина их — демография. Очень много безработной молодежи, и она становится объектом воздействия различных экстремистских групп. Это плодит нестабильность. Снижение рождаемости вызовет и в дальнейшем сильные дисбалансы.
Малков кратко комментировал графики, показывающие соотношение численности государств Ядра (“золотого миллиарда”) и периферии (остальных стран):
— Рост ВВП в пользу западной цивилизации шел долго, но начинается обратный процесс. Точка перегиба — 1970 год, когда разрыв доходов Ядра и периферии стал сокращаться. На это накладываются экономические циклы Кондратьева, характеризующие смену технологических укладов. Сейчас мы находимся на спаде 5-го и зарождении 6-го цикла Кондратьева. Что будет в нем реализовано, пока не ясно, но уже появляются
нано-, био-, инфо-, когнитивные технологии. Известно: смена циклов Кондратьева очень опасна и в политическом плане. Проявляются новые лидеры, которые вступают в борьбу со старыми, провоцируя кризисы и межгосударственные конфликты. Все мировые войны происходили на возрастающих ветвях кондратьевских циклов.
— Хотя вы можете мне напомнить, что 5-й цикл не закончился мировой войной в 1980-х годах. — Профессор подталкивал молодежь к активному мышлению. — Но третья мировая война состоялась. “Холодная”. Она произошла между гегемоном — США — и претендентом на мировое лидерство — Советским Союзом. И налицо все признаки побежденной страны: потеря территории (распад СССР), потеря идеологии, потеря истории, потеря валюты, спад экономики… Причем спад экономики СССР в годы Второй мировой войны был на 30%, а в кризисные девяностые он дошел до 50%.
Результат Второй мировой войны: смена мирового лидера — Англии — на США… По уровню геополитического статуса (сумма показателей численности населения, экономики, военной мощи, качества государственного управления и т.д.) СССР ближе всего подошел к уровню США в 1970-х годах, но потом началось отставание. И вызвала его… халява — дорогая нефть. В 1980-х годах в СССР потекли потоки нефтедолларов, и инновационные процессы затормозились. Советский Союза стал отставать, слабеть, и кончилось это его развалом. А теперь запущен очередной кондратьевский цикл, на место СССР в борьбе за лидерство выходит Китайская Народная Республика. Можно прогнозировать, что в ближайшие 10-15 лет начнется новая “холодная война”. Чем она кончится? Вопрос интересный. Но это — проблема США и Китая. Нас интересует пространство СНГ.
Живой мир-организм
— Когда СССР был разрушен, глобализация, по замыслу западных политиков, произошла, — продолжил рассказ Малков. — Но это оказалось для них пирровой победой. Система либерального рыночного капитализма, которая господствует на Западе, эффективно развивается, если есть внешние ресурсы, которые можно подкачивать в систему. Когда же они иссякают, надо менять мироустройство. Мировая система, в которой мы живем, требует взаимодействия отдельных государств в рамках экономического, политического пространства, обладающего суверенитетом. Это мир-система. Но в условиях глобализации все связаны экономически, политически, и развиваться — значит из мир-системы трансформироваться в мир-организм. Он живет в едином ритме, с разделением труда, функций, как… человеческий организм. То есть в мире-организме нет неважных органов-стран. Заботиться надо обо всех, ибо не важно, от болезни почек, селезенки или сердца погибнет организм. Без рук-ног неудобно. Теперь мир-организм требует единения интересов. Конечно, пока доминирующий лидер в силе, он будет гнуть глобализацию под свои интересы, углубляя диспропорции в мире. А вот если все государства договариваются друг с другом о единых правилах игры не на словах, а по существу, на основе справедливости, возникает общее когерентное движение
вперед.
— Я надеюсь, — подчеркнул ученый, — что в долговременном варианте это возможно потому, что в мире есть Россия.
Задумайтесь, отличается ли северное евразийское пространство от других цивилизационных систем? Восточный социум основан на вертикальных структурах управления, на коллективизме и распределительной экономике. Западный — на рыночной либеральной экономике, на индивидуализме, сетевой — демократичной — системе правления, с объединением слабых против сильного. Североевразийское пространство, центром которого в свое время являлась Россия, ни по той, ни по другой схеме развиваться не может. Поэтому Россию все время шатало: с одной стороны славянофилы, с другой — западники. А середина формировалась на основе скорее фактора психологического, чем экономического. Не было сильных экономических связей на бескрайних просторах, где на путешествие от края до края у людей уходили долгие месяцы. Так же долго двигались управленческие указы. На таких пространствах жить вместе людей могло заставить только их собственное желание, осознанное согласие. Вон Европа, несмотря на очень тесную историческую и культурную общность, никак не может объединиться. Чуть что — и пошла деструкция.
— Подчас слышишь, что российская практика совместного существования — что-то маргинальное, случайное, — размышлял С.Малков — На самом деле Россия наработала уникальный опыт социального выживания в условиях резко ограниченных ресурсов. К этому подходит весь мир: кончаются питьевая вода, топливо, а как при нехватках бесконфликтно обустраивать огромное пространство, мир не знает. Раньше была одна технология решения таких проблем: чего не хватает тебе — возьми у другого. В России же были другие социальные технологии, и глобализация впервые произошла на североевразийском пространстве. Здесь был реализован мега-проект, который активизировал духовные, а не рыночные стимулы. Плюс у народов, которые живут в границах Северной Евразии, есть свободные территории, которые вполне можно осваивать технологиями 6-го уклада. По сути, это огромная площадка для приложения сил всей мировой научной технологической мощи.
— Я считаю, — заявил профессор, — что Северная Евразия — это будущая цивилизация, которую надо создавать по бесценным идеям Л.Гумилева. И здесь у России и вообще у стран СНГ есть огромные перспективы. Как идеологически мир вышел из кризиса 800-200 годов до н.э? На смену мифологическим богам постепенно пришло новое верование. Вспомните христианство с его заповедями, основанными на любви, смирении… Вроде абсурд: тебя ударили по одной щеке — подставь другую, а ведь сработало, когда общество вышло в стадию насыщения ресурсами. Вот и сейчас нужна новая идея. На чем объединяться? Есть идеи Гумилева. Он говорил: “Ищите друзей”. Его идея объединения разных народов, принадлежащих к разным конфессиям, имеющим разный исторический опыт, идея комплементарности чрезвычайно важна. Именно она может стать основой еще не существующей идеологии, которая объединит страны в мир-организм. Но над этим надо думать. И думать предстоит вам, молодежь.
Елизавета Понарина
Фото Николая СТЕПАНЕНКОВА
Нет комментариев