Весь прошедший год “Поиск” регулярно рассказывал о работе Российского фонда фундаментальных исследований. Благо, поводов к тому было предостаточно: это и 20-летие РФФИ, и изменения в его уставе, и новые конкурсы для молодых ученых… Теперь же настал момент для обстоятельного разговора об итогах, а заодно и о дальнейших перспективах главного научного фонда страны.
С чем и в каком состоянии подошел РФФИ к очередному этапу своей биографии? Как отразятся уже произошедшие и только запланированные перемены на конкурсной программе фонда? К чему готовиться нынешним и будущим грантодержателям? За ответами мы обратились к председателю Совета РФФИ академику Владиславу ПАНЧЕНКО.
— Владислав Яковлевич, вам не кажется, что юбилей РФФИ прошел как-то уж слишком скромно? Декабрьские торжества ограничились слегка расширенным заседанием Совета с вполне рабочей, будничной повесткой. Не было настроения праздновать?
— Такой формат — действительно беспафосный — был избран осознанно, с учетом сложившихся обстоятельств. Еще до начала юбилейного года мы с коллегами обсуждали возможные варианты. И хотя датой рождения фонда считается 27 апреля, когда вышел указ Бориса Ельцина о его создании, было заранее решено отложить праздничные мероприятия до конца осени или начала зимы.
— Интересно, почему?
— Потому что все отлично понимали: при любом развитии событий раньше этого срока нам будет не до праздников. Напомню, как тогда выглядела ситуация. В принятом на 2012 год федеральном бюджете предусматривалось крайне низкое — на уровне кризисных лет — финансирование научных фондов. Вместе с тем председатель правительства Владимир Путин подписал поручение увеличить его на 30%, по итогам первого квартала. Таким образом, от нашей работы, ее результатов напрямую зависел фактический бюджет РФФИ. Естественно, ни о каких торжествах в этих условиях и речи быть не могло. Как не могло быть ее и позже, когда дополнительные деньги все-таки поступили и нам пришлось все силы сосредоточить на реализации новой конкурсной программы для молодых ученых.
— А если бы дополнительных средств не было? Насколько я знаю, похожая история происходила и годом раньше. Премьер тогда тоже вроде бы обещал прибавку, но в итоге бюджет РФФИ остался прежним.
— Мы не исключали и такую вероятность. Понятно, что в этот сценарий юбилей вообще плохо вписывался. Имею в виду всяческие праздничные атрибуты типа шикарных залов, банкетов и оркестров.
Но круглая дата в нашем понимании — это не только и не столько торжества, сколько повод привлечь к нашей работе и нашим проблемам внимание общественности, в первую очередь — научной. Еще недавно фонд не без оснований упрекали в недостаточной прозрачности. В этом смысле минувший юбилейный год стал, как мне кажется, переломным. В целом нормально стал функционировать интерактивный портал РФФИ в Интернете. Любой ученый теперь может обратиться за помощью наших специалистов при оформлении заявки или отчета, познакомиться с экспертными заключениями по проекту.
Активизировались и контакты с прессой. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить средства массовой информации, в том числе “Поиск”, за многочисленные и качественные материалы, посвященные деятельности РФФИ. Здесь необходимо подчеркнуть, что мы не стремились к созданию глянцевой, благостной картинки, к фанфарам и дифирамбам. Наоборот, целью был откровенный и непредвзятый разговор о том, что следовало бы исправить, что отменить, а что добавить к сложившейся практике.
В качестве примера могу привести серию опубликованных в вашей газете интервью с руководителями экспертных советов РФФИ. Все они известные, крупные ученые со своими взглядами на организацию науки и грантовую систему. И каждый открыто высказывал собственную позицию, без оглядки на чужие мнения. Да иначе и быть не могло, ведь работа в фонде для них — это неоплачиваемая общественная нагрузка, отбирающая массу времени и сил.
В результате получилась своеобразная заочная дискуссия, которая лично мне представляется очень интересной и продуктивной. Настолько, что возникла мысль выпустить эти интервью отдельной книжкой.
— По-моему, хорошая идея. Нашим журналистам было бы приятно сознавать, что они внесли свой вклад в такое полезное дело. Однако вернемся к ушедшему году. Он, как, пожалуй, никакой другой, был насыщен важными для РФФИ событиями. Какие из них, на ваш взгляд, заслуживают особого упоминания?
— Если придерживаться хронологии, то на первое место нужно поставить утверждение правительством новой редакции устава фонда. Случилось это в середине февраля, спустя девять месяцев после того, как документ был принят Советом РФФИ. Столь длительная пауза возникла из-за разногласий по поводу принципиальнейшего вопроса о свободе творчества ученых, закрепленной в уставе. Некоторые ведомства требовали изъять это положение, с чем мы конечно же не соглашались. Состоялось более десятка совещаний на разных уровнях, прежде чем нам удалось доказать свою правоту. К счастью, позиция РФФИ была поддержана Минобрнауки и профильными комитетами обеих палат парламента.
Ключевым событием для фонда стал вышедший в мае указ президента страны, согласно которому суммарное финансирование РФФИ и РГНФ должно к 2018 году достигнуть 25 миллиардов рублей. Такая перспектива нас, безусловно, обрадовала. Вскоре, правда, выяснилось, что с исполнением указа наши финансовые власти торопиться не намерены, но об этом я еще скажу чуть позже.
В том же памятном для нас мае был сформирован и утвержден правительством заметно обновленный состав Совета РФФИ. В него вошли не просто видные ученые, а люди, искренне болеющие за судьбу фонда, полные пусть не бесспорных, но любопытных идей относительно путей его развития.
Параллельно прошла ротация председателей и членов экспертных советов РФФИ, были созданы три новых совета: по международным конкурсам, по изданию научных трудов и по научным проектам молодых ученых. Последнему мы уделяли максимум внимания, ведь на него ложилась основная ответственность за организацию абсолютно новых конкурсов для научной молодежи. К общей радости, дебют получился более чем успешным. На конкурс “Мой первый грант” поступило свыше 6000 заявок, из которых больше 2500 было поддержано. Признаться, такой активности и компетентности от молодого поколения ученых мы не ожидали.
Еще один сюрприз преподнес конкурс ведущих молодежных коллективов, на который было подано 1200 заявок. При этом, как отмечали эксперты, по научному качеству большинство проектов не уступает работам “взрослых” исследователей. Чрезвычайно высоким оказался и уровень конкуренции: гранты в итоге были присуждены 283 коллективам, то есть меньше чем четверти претендентов.
Но даже столь жесткий отбор не позволил нам втиснуться в рамки выделенного на молодежную программу финансирования. Поэтому было принято решение разделить победителей конкурса ведущих молодежных коллективов в зависимости от полученных оценок на две группы. Первую мы начали поддерживать в прошлом году и продолжим в этом. Вторая получит средства в 2013-2014 годах, и размер грантов будет несколько меньше: примерно 1,8 миллиона рублей вместо 2,4 миллиона.
— Как же так? Ведь изначально говорилось о трех миллионах для каждого из победителей. Или я что-то путаю?
— Нет, речь действительно шла именно о таких суммах. Но, повторю, количество заявок от молодых ученых в разы превысило самые смелые прогнозы. А главное, что вынудило нас откорректировать размеры грантов, — это объемы финансирования РФФИ, предусмотренные законом о федеральном бюджете на текущий и два последующих года.
Вот тут у меня приготовлена весьма наглядная картинка (см. рис. выше). Это график финансирования фонда, так сказать, с вариациями. Зеленым пунктиром здесь показано то, что ждет нас согласно бюджетным проектировкам. Тот же рисунок, но без этого “отростка” выглядел бы, на мой вкус, гораздо привлекательнее. Так, собственно, и было до принятия закона о бюджете. Несколько месяцев назад эта диаграмма в ее первозданном виде демонстрировалась на заседании Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию.
Теперь обратите внимание на красный пунктир. Так должно расти финансирование фонда сообразно указу главы государства. Именно этот график, построенный в соответствии с нашими весьма тщательными расчетами, лег в основу принятого решения.
Нужно понимать, что подобные документы не появляются на свет спонтанно. Их подписанию предшествует большая подготовительная работа, которая в данном случае была проделана специалистами РФФИ в тесном контакте с коллегами из РГНФ и представителями органов государственной власти. Отмечу деятельное и конструктивное участие сотрудников Минобр-науки во главе с министром Андреем Фурсенко.
— Тогда вопрос в продолжение темы. Будучи министром, Андрей Александрович не уставал говорить об увеличении финансирования фондов. Ту же линию проводит и на посту помощника президента. А вот нынешнее начальство Минобр-науки на этот счет, похоже, предпочитает помалкивать. В чем тут дело?
— Вопрос не по адресу. Могу только констатировать, что при прежнем руководстве поддержка фондов со стороны министерства была более ощутимой. Минфин же, независимо от личности и от фамилии его главы, своей позиции не изменяет, стараясь дать по минимуму, а сэкономить по максимуму. В ходе бюджетного процесса мы, разумеется, стучались во все двери, ссылались на президентский указ. Но ведь приведенного здесь графика он не содержит, поэтому в различных кабинетах нам отвечали примерно одинаково: фигурирующие в документе цифры относятся к 2018 году, вот тогда и получите все причитающееся.
— Прошу меня простить, Владислав Яковлевич, но зеленый “отросток” на вашей картинке не кажется мне таким уж ужасным. Да, в этом году практически без роста, зато потом — существенный подъем. Или вы не доверяете написанному в законе о бюджете?
— Всем хорошо известны примеры, когда намеченные на перспективу цифры резко уменьшались по мере ее приближения. Но дело не в этом, а в том, что даже при точном соблюдении заданных в законе параметров РФФИ не сможет достичь стоящих перед ним целей.
— Каких именно?
— Главнейшей из задач на ближайшее будущее Совет фонда считает увеличение размеров и продолжительности грантов. Мы убеждены, что сумма поддержки исследовательской группы не должна быть меньше миллиона рублей в год.
— Ну, это не новость. Те же цифры вы называли в интервью “Поиску” еще два года назад. Не забыли?
— Не забыл. Но тогда я говорил о них, как об отдаленном во времени ориентире, а после майского указа появилась надежда подобраться к нему за два-три года. Сейчас же перспективы снова затуманились, и это не может не огорчать. Ведь “планку” мы устанавливали не на глазок, а исходя из реалий нашей научной жизни и практики ведущих фондов мира.
— Огорчение ваше понятно. Но значит ли это, что оптимизм иссяк и надежда уже умерла?
— Ни в коем случае. Рук мы не опустили и опускать не собираемся. Будем отстаивать интересы наших грантодержателей во всех инстанциях, на всех этажах власти.
— Посмотрим, что у вас получится. А пока давайте считать раны. Чем придется пожертвовать из-за дефицита средств?
— Сначала скажу, чем ни при каких обстоятельствах жертвовать не станем. Это — гранты по нашему главному конкурсу инициативных научных проектов. На последнем заседании Совета фонда было принято решение увеличить их средний размер до 500 тысяч рублей.
Выполнить план будет непросто. Число поступивших заявок по сравнению с предыдущим циклом увеличилось почти на 1,5 тысячи, а денег у нас не прибавилось. Значит, необходим еще более строгий, чем в прежние годы, отбор, пройти который смогут только действительно сильнейшие. Лично я ничего особенно страшного в этом не вижу, однако существуют и другие точки зрения. Некоторые уважаемые мной коллеги считают, что за “бортом” остается слишком много достойных проектов, заслуживающих, но не получающих поддержки фонда. Вопрос о так называемом “коэффициенте прохождения” то и дело всплывает в наших внутренних дискуссиях. И все-таки я остаюсь при своем убеждении, что суммы грантов нужно увеличивать, пусть и ценой повышения требований к проектам.
Возвращаясь к вашему вопросу, должен признать, что вообще без потерь при нынешних финансовых условиях обойтись вряд ли удастся. К величайшему сожалению, мы вынуждены отложить до следующего года новые конкурсы для молодых ученых. Скорее всего, не состоится ранее планировавшийся конкурс проектов, выполняемых на установках megascience.
— Бытует мнение, что фонд и не должен поддерживать меганауку. Оборудование, дескать, слишком дорогое, денег на него все равно не напасешься. Вы с этим не согласны?
— Нет. Установки мирового класса на самом деле стоят больших денег, но зато и отдача от них в научном смысле очень серьезная. К тому же РФФИ не финансирует ни строительство, ни эксплуатацию таких объектов. Его роль — в поддержке конкретных исследовательских коллективов, работающих на переднем крае современной науки. Развитие любого из направлений megascience уже на предварительной стадии требует широкого спектра исследований, позволяющих корректно сформулировать технические требования к установкам, сформировать оптимальную программу будущих экспериментов. В ходе этих работ, как показывает опыт, складываются уникальные научно-технические коллаборации, сообщества нового типа, способные к решению сложных комплексных задач. Уверен, что подобный конкурс нужен, и при первой же возможности мы его организуем.
— Но меганаука — удел немногих. Найдется ли достаточное количество экспертов для оценки заявок?
— Не сомневаюсь. Экспертная система — это самая большая ценность фонда, и мы постоянно ищем пути для ее совершенствования. В последнее время озабоченность вызывает тенденция к старению корпуса экспертов. Мы эту проблему многократно обсуждали и пришли к выводу, что необходимы изменения в механизме ротации. Раскрывать все детали сегодня рановато, поскольку работа в этом направлении еще продолжается. Но уже очевидно, что наше экспертное сообщество будет обновляться, в первую очередь — за счет молодых, недавно защитившихся докторов наук как из столиц, так и из многих других регионов. Мне довелось немало поездить по стране, и всюду встречались высококвалифицированные, энергичные специалисты, способные придать нашей экспертной системе новое дыхание. Думаем и о привлечении зарубежных ученых, прежде всего — из российской диаспоры. Здесь, правда, есть свои тонкости, связанные с проблемой конфиденциальности.
Другая проблема — все еще низкий уровень оплаты труда экспертов. Сегодня действуют спущенные сверху нормативы, по которым мы не можем заплатить за экспертизу больше 950 рублей. Члены Совета фонда сходятся во мнении, что сумма должна быть увеличена хотя бы в полтора-два раза. Кроме этого, нужна еще и дифференциация оплаты в зависимости от сложности проекта и запрашиваемого на него бюджета.
— А я слышал, что в цивилизованном мире эксперты обычно трудятся бесплатно. Разве не так?
— Так. Но там профессор получает совсем другое жалование на основном месте работы. В экспертизе он участвует не за деньги, а за то, что называют репутацией, престижем.
— Кстати о престиже. Вас, Владислав Яковлевич, недавно избрали в президиум такой солидной организации, как Глобальный исследовательский совет. Значит, уважают?
— Не в президиум, а в правительство. Для нас такое название управляющего органа общественной организации звучит немного странно, но она создавалась с подачи Национального научного фонда США, и это, как говорится, многое объясняет. Инициатива действительно серьезная и перспективная. Идея в том, чтобы объединить усилия научных фондов, работающих в разных странах, для решения общих задач. Меня же включили в руководство не за личные заслуги, а как главу РФФИ. Это свидетельствует о высокой международной репутации фонда. Подтверждением этому может служить и только что прошедшая во Владивостоке сессия Азиатско-Тихоокеанского парламентского форума (подробности на с. 21).
— В Приморье вы еще и с губернатором Владимиром Миклушевским побеседовать успели. Любопытно, о чем?
— О проведении совместных с администрацией края конкурсов. О том же на днях мы говорили с губернатором Калужской области Анатолием Артамоновым. Вообще заметен рост интереса к региональным конкурсам РФФИ. Мы со своей стороны готовы к расширению контактов, но, уже набравшись некоторого опыта, стараемся направить сотрудничество в новое русло. Наиболее интересными нам представляются предложения об укрупненных исследовательских программах, которые поддерживались бы не одним регионом, а сразу несколькими. Такой кластерный принцип позволит сфокусировать ресурсы на достаточно крупных и актуальных для всех сторон проектах.
Бесспорно, в центре страны свои проблемы, а в отдаленных округах — свои. Созданная к настоящему моменту сеть федеральных и исследовательских университетов, например, оснащается первоклассным научным оборудованием, но порой испытывает трудности с постановкой экспериментальной исследовательской работы, с поддержкой молодых ученых. Региональные гранты РФФИ помогли бы наладить этот процесс. Возможно, со временем из небольших групп, поддержанных фондом и местной властью, вырастут целые научные школы, которыми всегда славилась наша фундаментальная наука.
Беседу вел Дмитрий МЫСЯКОВ
Фото Николая СТЕПАНЕНКОВА
Нет комментариев