Так уж вышло, что история сегодня привлекает к себе всеобщее внимание. Из всех наук важнейшей для нас стала именно она. Общественность с пылом рассуждает, как следует трактовать события, законодатели грозят тюрьмой за неоправданную, с их точки зрения, критику. Трудно представить, чтобы в какой-нибудь еще области знания так кардинально ставились вопросы. Прокомментировать ситуацию “Поиск” попросил директора Института российской истории РАН доктора исторических наук Юрия Петрова.
— За последние 20 лет наша наука совершила подлинный прорыв, — считает Юрий Александрович, — сменились идеологические парадигмы, настоящая революция произошла в архивном деле. Общество пытается переосмыслить прошедшие события, определить свою идентификацию — проложить путь, по которому ему следует двигаться дальше. Понятно, что для этого нужно иметь опору в прошлом. Поэтому столь пристальное внимание сегодня обращено к фактам минувшего, однако трактуют их с разных точек зрения. Это создает проблемы, в частности, с преподаванием истории в школе. Их устранит новый единый школьный учебник российской истории, посчитал президент страны и дал поручение его подготовить.
Что же касается инициативы законодателей по поводу определенного запрета критики, то в наш институт с просьбой провести экспертизу своего предложения они не обращались. Хотя, казалось бы, при нормальных отношениях властных структур и науки это нужно было бы сделать. Наверное, посчитали, что и сами все знают. Мне это напоминает бесконечные рассуждения о футболе. Все знают, как надо играть, и дают массу советов. Так и с историей. Недавно на заседании Российского исторического общества наш видный политический деятель, лидер думской фракции, заявил, что Александру II вообще не надо было проводить реформы, ведь за это его и убили. И крепостное право отменять не следовало. На мой взгляд, наука не должна зависеть от рекомендаций и наставлений общества.
— Вернемся к учебнику. Есть крылатое выражение: сколько историков, столько историй. В конце 1990-х — начале 2000-х годов так, похоже, и было. Теперь учебник у нас будет один. Сможет ли он устранить острые вопросы?
— Я бы этот вопрос разделил. История — не объективная, не зависящая от сознания человека данность, с которой имеют дело естественные науки. Какими источниками пользуется историк, как их интерпретирует — такая история и получается. В нашей области знания нет неизменной истины, у каждого нового поколения свое видение прошлого, свои оценки, нередко не совпадающие с прежними. Для нас столкновение мнений, дискуссии и споры — явление абсолютно нормальное, но есть и некая общепризнанная сумма достоверных знаний. Что же касается преподавания нашего предмета в школе, то задача ученых передать молодому поколению те знания, которыми мы сегодня владеем. Естественно, я не призываю ввести принцип единомыслия, не утверждаю, что не может быть разных мнений, кроме изложенных в школьной программе. Единый учебник должен служить для сохранения единого образовательного пространства. Обратите внимание: поручение написать учебник президент дал на заседании Совета по межнациональным отношениям (в феврале 2013 года). Это не случайно, поскольку существуют разночтения между федеральными учебниками и региональными пособиями, которые пересказывают историю края. Здесь, как показывают экспертизы, возникают серьезные противоречия при оценке одних и тех же событий. Скажем, взятие Казани. С одной точки зрения, это расширение Московского государства, с другой — акт оккупации или даже геноцида татарского народа. Такой же разброс мнений наблюдается и в других случаях. Это действительно серьезная проблема. У нас единая страна, и ее история должна быть единой. Нужен такой учебник, который не содержал бы взаимоисключающих трактовок, помог бы воспитывать у молодежи чувство самоидентичности не местного порядка, а общероссийского. Но это вовсе не новый “краткий курс”, как пытаются представить идею будущего учебника некоторые политологи и журналисты.
— Остается только уточнить, как быть с острыми вопросами, из-за которых копья ломаются и сегодня? Скажем, обстановка в стране в предвоенные годы, начало войны? Можно отделаться общими фразами, а можно прояснить ситуацию на основании источников.
— Историк не может опираться на один, пусть даже самый достоверный, документ. Поиск научной истины — это кропотливый сбор всех доступных материалов, их сопоставление и анализ. Только тогда удается восстановить достоверную картину прошлого. Знаете, сколько трудных тем назвали школьные учителя истории? Ни много ни мало 31! Начиная с вторжения варягов, оценки опричнины при Иване Грозном и кончая эпохой Ельцина; есть здесь и отношение к Сталину, в частности трактовка пакта Риббентропа — Молотова. Безусловно, нам понятны трудности учителей. Ведь далеко не все вопросы, в том числе и те, что их волнуют, исследованы полностью.
Мы и не утверждаем, что досконально знаем наше прошлое. Есть в нем и белые пятна, и черные дыры. Мало этого, на учителей (и учеников) обрушивается гигантский поток информации из Интернета и книг. Нередко там встречаются самые невероятные утверждения, приводятся необычайные трактовки событий. На плохо подготовленного читателя это действует обескураживающе. Да и учителям разобраться далеко не просто, а следить за выходом наших работ (ежегодно институт выпускает более 50 монографий) у них просто нет возможности. Поэтому мы предлагаем такой выход: помимо единого учебника издать учебно-методический комплекс, включающий пособие для учителей. С более подробным, чем в учебнике, изложением трудных вопросов, осложняющих им жизнь. В нем будут приведены аргументы разных сторон, дана их оценка и обязательно указаны источники. Чтобы учителя сами решали, какая версия научная, а какая основана на предположениях и домыслах.
— Раз речь идет об учебнике истории, как должны поступать авторы: прививать учащимся критический взгляд на события, или пусть, отбросив сомнения, принимают их, что называется, на “ура”?
— Никто, безусловно, не собирается воспитывать молодежь только “под звуки фанфар”. Наш институт разработал историко-культурный стандарт — концепцию будущего учебника и разместил ее на четырех крупных площадках Интернета, в том числе на сайте Российского исторического общества. Теперь все желающие могут присылать нам свои замечания. Естественно, мы не станем ограничиваться в новом учебнике перечнем фактов и аргументов, предоставляя самому ученику решать, кто прав, а кто виноват. Мы предлагаем научную версию, на наш взгляд, наиболее достоверную и поддержанную большинством исторического сообщества. Такова наша позиция. Не должен ученик заучивать перечень событий и дат, хотя, конечно, знать их необходимо. Наш предмет призван помочь школьнику воспитать сознательное, эмоциональное отношение к собственной истории. Он должен стать гражданином своей страны переживать вместе с ней ее судьбу. Лучше всех это предназначение выразил Пушкин: “…любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам”. Были периоды, когда государство распадалось и народ “терялся”, но ведь выстоял, восстановился! Таков наш ключевой основополагающий подход.
— Как он будет осуществляться на практике?
— Поможет новый глобальный проект: институт приступает к подготовке 20-томного академического издания “История России”. Работа серьезная, рассчитанная на пять лет. Нужно представить детальную, всеобъемлющую картину нашего исторического прошлого, с расселения Хомо сапиенс на территории России, “денисовского человека”, от Древней Руси до становления Московского княжества… и XXI века. Отдельные тома будут посвящены Ивану Грозному, Петру I, Екатерине II. Гигантский этот труд призван консолидировать историческое сообщество. Поэтому к работе над изданием привлечены не только наши сотрудники, но и наиболее сильные ученые из академических институтов и вузов. Критерий подбора авторов один — высокий профессионализм. У каждого тома будет свой ответственный редактор — крупный ученый, он составит план работы и соберет команду исследователей. Считаю, что этот проект просто необходим. Он мобилизует историческое сообщество, послужит мостом между прошлыми поколениями и нынешними. Мы постараемся разобраться: что мы достоверно сегодня знаем об истории нашей страны.
— Но ученые видят его совершенно по-разному?
— И это нормально. Наш подход очень простой: концепция издания должна быть научной и аргументированной — и все. Это академический труд, значит, надо представить в нем самые разные точки зрения. Например, о причинах революции 1917 года мы будем говорить как о мощном, внутренне обусловленном социальном взрыве, а не о перевороте, подготовленном кучкой провокаторов на иностранные деньги. У этого трагического события были глубокие социально-исторические корни. Досконально воссоздать картину прошедшего — такова наша задача. Или, скажем, десятилетия, когда у власти был Сталин. Не впадая в политизацию, не будем рисовать портрет главы государства черной или белой краской, а рассмотрим реальное положение страны. Сталин поставил задачу индустриализации, но как ее решить, если прекращены практически все внешнеэкономические отношения? Россия отказалась платить по царским долгам и перестала получать иностранные кредиты (на них индустриализация осуществлялась и до революции). Выход был один — опереться на внутренние ресурсы. Но единственный мощный резерв — крестьянство. Отсюда коллективизация и ее трагические последствия. Это пример аналитического подхода, с его помощью мы пытаемся ответить на самые сложные вопросы нашей истории.
Собранные материалы для многотомника будут использованы при подготовке единого учебника. Достоверно изложенные факты войдут в него с известными коррективами, учитывающими возраст учеников. Скажем, для старшеклассников предложил бы подробно остановиться на событиях лета 1941 года. Действительно ли СССР хотел первым напасть на Германию и просто не успел этого сделать? По-моему, подходящий вопрос для дискуссии. Писатель Суворов (а его книги расходятся миллионными тиражами) именно так и думает. Для исторической науки этот вопрос не относится к сверхтрудным. Я считаю концепцию этого автора фальсифицированной, сознательно искажающей события и факты. Опираясь на выводы наших военных историков, можно однозначно утверждать, что Сталин не планировал превентивного удара по немецким войскам.
— Объективности ради: Суворов ссылается, в частности, на официальные данные о численности Красной Армии и ее вооружений к июню 1941 года.
— А на самом деле, подписывая пакт Риббентропа — Молотова, СССР рассчитывал выиграть время, чтобы создать мощную боеспособную армию, которая сумела бы противостоять Гитлеру, но не нападать на него.
— Кому предназначается ваша “История России”?
— Всем интересующимся этой наукой (но не сенсациями). Хотя это не будет легкое чтение — оно потребует определенных знаний и подготовки. 20-томник, как мы считаем, станет основой, фундаментом всего нашего исторического “здания”. Свои наработки мы уже использовали для подготовки историко-культурного стандарта для школы. Следующий шаг — издание вузовского учебника.
Юрий ДРИЗЕ
Фото предоставлено
ИРИ РАН
Нет комментариев