В номере №1-2 “Поиска” за этот год опубликована статья “Просто убавь воды”, где идет речь о том, что очень многие диссертации, защищаемые по педагогическим наукам, пустые, слабые и несамостоятельные. Высказывается сомнение, а нужны ли вообще диссертации по педагогическим наукам.
На мой взгляд, это только часть значительно более общей проблемы. В науке нужно не просто “убавить воды”, а убавить радикально и безотлагательно.
Прошедшие за 20 лет в части российской науки реформы можно сравнить с такой ситуацией. Решили производить в нашей стране “Фольксвагены”. Значительную часть узлов взяли от “Москвича”. Теперь пытаемся кого-то убедить, что дергания этого “тыр-пыра” можно назвать ездой, и обдумываем меры, как качество данной езды улучшить.
Что такое был “Москвич”? В Советском Союзе разрешалось называться учеными очень широкому спектру интеллектуалов. Более широкому, чем где-либо в мире. Но это не вредило настоящей науке. Постоянно подчеркивалось, что локомотивами в этой сфере являются математика и физика. Но главное, государство примерно определяло требуемое количество докторов и кандидатов по каждой специальности. И в тех областях, относительно которых можно было дискутировать, наука это или нет, защит диссертаций было относительно немного. Решались за счет такого подхода и некоторые локальные задачи. В том числе и по укреплению диктатуры, которая официально называлась диктатурой пролетариата, хотя фактически и не была таковой.
Я одобряю переход от диктатуры к демократии. Но то, что нужно было давать свободу любому числу интеллектуалов любого вида называться учеными (со всеми преференциями, идущими при этом от государства), для меня не очевидно.
Что такое “Фольксваген”? Деньги считать умеют. Поэтому к слову “наука” относятся очень бережно. Математика и физика, а также биология и химия и другие следующие за ними подобные науки — это одно. Это не восстанавливается, если будет утрачено (опыт Петра Великого, возвращаясь к нашей стране, в современных условиях повторить вряд ли удастся). Это необходимо и для обороноспособности, и для технического прогресса, и для экономического роста. А то, что нужно в той же мере, в какой вообще нужна культура, — это другое. И не надо называть эти разные направления интеллектуальной деятельности одним словом.
Соответственно и в западных университетах. Учебные программы “магистр науки” и “магистр искусства” — вещи совершенно разные. Мне ближе примеры из экономики и управления, там это различие видно очень хорошо. У нас при проведении реформ данное различие заметить не пожелали. Невыгодно! И получилось, что в российских университетах любая интеллектуальная деятельность автоматически называется наукой.
Беда в том, что в нашей стране “ученые” (хотя среди них есть и небольшая часть интеллектуалов самой высокой пробы), чьи работы относятся к пограничью между наукой и культурой (а часто и графоманией), уже составляют большинство, в том числе и в различных советах. И ожесточенно отстаивают свои интересы, отодвигая и убирая тех ученых, с чьей стороны чувствуют для себя опасность. Навязывают удобные для себя критерии оценки той интеллектуальной деятельности, которую называют научной работой.
Радикальная и безотлагательная мера может быть принята только одна. Разделение всего того, что сейчас в нашей стране называют наукой, на две части. На науку и на то, что (как это ни неприятно будет для остающихся) придется назвать интеллектуальным искусством. Тратить время на дискуссии с целью найти общую позицию бесполезно. Дискуссии будут бесплодными. Надо еще раз посмотреть, как сделан “Фольксваген”.
Наконец, еще одно по статье “Просто убавь воды”. Думаю, автор не читал достаточно внимательно работы Бенуа Мандельброта, которого восхваляет. Скорее, этот пример должен был бы использоваться противоположным образом.
Алексей ШВЕДОВ,
доктор физико-математических наук, профессор
Нет комментариев