Новый год — хороший праздник. А сделать его еще лучше в наше неспокойное время может уверенность в том, что по окончании зимних каникул ты вернешься к любимой работе… Есть такая уверенность, например, у сотрудников лаборатории молекулярной генетики врожденного иммунитета Петрозаводского государственного университета.
Создание этого структурного подразделения было начато два года назад благодаря победе ПетрГУ в конкурсе по привлечению ведущих ученых в вузы России (направление “Биология”). 125 миллионов рублей мегагранта, вложенных за 2012-2013 годы в формирование и развитие новой научно-исследовательской инфраструктуры ПетрГУ, позволили оснастить лабораторию современной аппаратурой и техникой, сформировать ее коллектив, который под руководством профессора отдела патологии Центра биомедицины Университета Тафтс (Бостон, США) Александра Полторака начал здесь проведение изысканий в области изучения рака, апоптоза, врожденного иммунитета.
Александр Полторак — один из известных ученых-мегагрантщиков “второй волны”, приглашенных в отечественные университеты. Напомним, именно он, работая в лаборатории профессора Брюса Бойтлера, внес большой вклад в исследование идентификации рецептора к бактериальному эндотоксину, что стало одним из самых значимых открытий современной иммунологии, которое в 2011 году было отмечено Нобелевской премией по физиологии и медицине за работы по активизации врожденного иммунитета.
Главными научными задачами исследователей лаборатории ПетрГУ стали целенаправленный поиск и изучение новых генов и фенотипов, ответственных за процессы метаболизма, воспаления, апоптоза, индукцию и прогрессию опухолевых и других заболеваний. Идентификация этих генов и контролирующих их геномных локусов ведется методами классического генетического анализа, согласно которому ассоциация между характеристикой (фенотипом) и генотипом позволяет определить ген, ответственный за фенотип. В качестве моделей с различными фенотипическими проявлениями ученые использовали лабораторных инбредных мышей, а также линии, полученные из так называемых диких мышей. Результаты генетического анализа устойчивых к фактору некроза опухоли и к активации Fas-рецептора мышиных линий имеют физиологическую и иммунологическую значимость для дальнейших исследований на человеке.
Познакомиться с результатами работ по исполнению мегагранта лабораторией молекулярной генетики врожденного иммунитета ПетрГУ в Петрозаводск приехала высокая комиссия в составе представителей Минобрнауки России, организации — оператора мегагрантов по Постановлению Правительства РФ №220, ученых РАМН. Члены проверяющей команды посетили лабораторию, пообщались с ее сотрудниками, а позже, на встрече с ректором ПетрГУ Анатолием Ворониным и главой лаборатории Александром Полтораком, задали еще ряд дополнительных вопросов. Говоря о проделанной работе, Анатолий Викторович отметил, что, оперативно решив большую часть организационных вопросов за первый год мегагранта, в частности приобретения и установки необходимого оборудования, далее коллектив лаборатории приступил к проведению основных научных исследований. “За срок реализации мегагранта удалось сделать очень много. Силами нашего коллектива ответственно ведется кропотливая непрерывная работа. Мы понимаем всю ее серьезность и перспективность”, — подчеркнул ректор ПетрГУ.
Согласно плану научных исследований в рамках мегагранта, путем ступенчатой инъекции были получены мутантные мыши (самцы), их гибридные и конгенные линии, резистентные к TNF (tumor necrosis factor)-индуцированному септическому шоку. Идентифицированы и охарактеризованы геномные локусы, отвечающие за устойчивость к TNF. Проведен сравнительный анализ уровней экспрессии генов у лабораторных и диких мышей по матричной РНК. Изучена экспрессия биомолекул, связанных с пролиферацией и апоптозом при развитии рака репродуктивных органов. Исследован профиль экспрессии генов раннего ответа при преинвазивном, микроинвазивном и инвазивном раке. Проведено комплексное изучение изменений ткани печени при хронических воспалительных заболеваниях. Показано, что ряд воспалительных процессов в печени служит фоном для индукции опухолей.
На основе полученных данных в Роспатент были поданы две заявки на изобретение, зарегистрированы четыре ноу-хау. А также разработаны рекомендации по использованию полученных результатов при проведении доклинических испытаний новых лекарственных препаратов антисептического, цитостатического, иммунотропного и липостатического действий. За период выполнения проекта были разработаны 17 новых курсов лекций и практических занятий, используемых в магистерских программах “Биохимия и молекулярная биология” и “Медико-биологические науки”. На базе лаборатории подготовлены кандидатские диссертации, выпускные квалификационные работы бакалавров и магистров. Семнадцать сотрудников лаборатории прошли стажировку в ведущих российских и международных научно-образовательных центрах.
Общее мнение проверяющей стороны на встрече в ПетрГУ выразил сотрудник “Инконсалт К” — организации — оператора мегагрантов по Постановлению Правительства РФ №220 — Дмитрий Бугреев: “Работа проделана хорошая, плодотворная. Приятно, что университет заинтересован в существовании такой лаборатории. Ремонт в помещении сделан на хорошем уровне. Строится новое здание, где под лабораторию выделят отдельные площади. Мы поняли, что лаборатория для университета — это важный центр роста”. Итогом визита комиссии стало решение Минобрнауки о продлении мегагранта для ПетрГУ на 2014-2015 годы.
В прошлом году “Поиск” уже рассказывал о лаборатории молекулярной генетики врожденного иммунитета ПетрГУ в интервью с ее руководителем Александром Полтораком (“Поиск” №44, 2012). Тогда речь зашла и о “жизни после мегагранта” — перспективах продолжения исследований. Университет, по словам Александра, был готов к этому, в том числе к тому, чтобы предоставить требуемое в таком случае Минобрнаукой софинансирование. Да и сам ученый был бы рад остаться здесь для продолжения работы. И вот перспективы стали реальностью. Получив хорошую новость о продлении мегагранта, мы связались с ученым и попросили его рассказать о некоторых итогах работы лаборатории, особенностях проведения прорывных исследований в России, трудностях жизни между двумя континентами и двумя системами организации науки и, конечно, о планах на будущее.
Как оказалось, различие систем организации проведения научных исследований в России и за рубежом все еще остается острой темой для наших соотечественников, имевших возможность опробовать на себе обе из них. В ПетрГУ, по словам Александра Полторака, ему всегда стараются оказать максимальную помощь в решении всех технических и организационных проблем по мегагранту. Но суть некоторых требований, предъявляемых министерством к исследователям, ученому оказалось непросто понять:
— Дело не только в огромном количестве бумаг, которые требуется представить для подготовки и сдачи отчета о проделанной работе. Тут я должен выразить особую благодарность доктору биологических наук, профессору Татьяне Волковой: она полностью взяла на себя все сложности, связанные с этой стороной мегагранта. Проблема в том, что требования, прописанные в отчетных документах, как мне кажется, формируются людьми, далекими от науки. Не могу до конца понять: зачем между учеными и министерством существует дополнительное звено, занятое проверкой нашей работы? Удивляет и частота отчетов, и то, что начинать писать их следует чуть ли не раньше, чем приходят деньги для проведения исследований… Что можно посоветовать в этой ситуации? Надо больше доверять ученым: ведь их цель — не жульничество или отмывание денег. Все полученные средства будут использованы именно на науку. Столь грандиозный контроль со стороны министерства очень усложняет нам жизнь.
Как в этом плане обстоят дела за рубежом? Вот простой пример: мой годовой отчет Национальным институтам здоровья США (National institutes of Health, USA), выдавшим грант, состоит всего из четырех страниц с приложением всех научных статьей, опубликованных за это время. Так ученые сообщают о научной составляющей проделанной работы. За правомерностью моих финансовых трат по гранту следит университет, он отвечает за эту сторону деятельности моей лаборатории, действующей в его стенах. И у его руководства есть право выгнать меня с треском, если истрачу хоть доллар в своих личных целях.
В то же время у меня есть одна кредитная карточка, которую я могу использовать на нужды лаборатории. Есть и вторая — специально для оплаты расходов в поездках. Условие одно: ни доллара на себя.
Надо признать, что команда проверяющих, которая в октябре инспектировала нашу лабораторию, произвела на меня хорошее впечатление. Это были весьма компетентные люди, они задавали серьезные вопросы, касавшиеся, большей частью, научной составляющей деятельности нашей лаборатории. Особое внимание уделили публикационной активности в рамках исполнения мегагранта. К сожалению, здесь у нас — слабое звено. Поскольку сам я не сильно пролиферирующий по статьям исследователь, то принял решение не модифицировать свой стиль публикаций, не подстраивать его под нужды данного мегагранта. Дело в том, что я стараюсь публиковать статьи лишь в максимально качественных, авторитетных журналах. Конечно, в этом случае всего на одну такую статью может уйти целый год. Сдавать свой материал куда попало (лишь бы он вышел хоть в каком-то издании) считаю неправильным. Да, такая селективность задает высокую планку. Тем не менее мы с сотрудниками лаборатории ПетрГУ подготовили и опубликовали одну статью в известном американском издании The Journal of Immunology, сейчас там же на рецензии лежит и вторая наша статья. По моему мнению, две статьи почти за два года в серьезном журнале — хороший результат. Зачастую российские исследователи в погоне за количеством забывают про качество, публикуя порой десятки статей в год. Не представляю, как такое возможно. В журналах какого уровня?.. Если уж в министерстве решили биться за качество российской науки, то надо думать не только о числе публикаций, но и об их качестве.
Шла речь на встрече с проверяющей комиссией и о конкретных экспериментах, ведущихся в лаборатории, и о ее коллективе. Кадровый состав — важная составляющая успеха проекта. В нашей лаборатории только некоторые из сотрудников работают на полной ставке. Конечно, частичная занятость не позволяет людям целиком отдаваться работе. Как решать эту проблему, на которую, кстати, обратила особое внимание проверяющая сторона? Рекрутировать специалистов? Не хотелось бы: они приедут и уедут, а все оборудование останется… Набрать местных? Но вряд ли их заинтересует переход на временную позицию, во временный же коллектив, с полной ставки из родного НИИ. Ректор ПетрГУ в курсе этой ситуации и, несмотря на массу других проблем, которые ему приходится решать, будучи главой университета, старается помочь нам найти правильный выход из сложившейся ситуации. Исходя из своего богатого управленческого опыта он предложил увеличить количество постоянных ставок и лично беседовал с сотрудниками лаборатории, уговаривая их принять правильное решение.
В зарубежной системе организации научной деятельности, в частности, в моей лаборатории в Университете Тафтс, проблемы совместительства решаются иначе. В США исследователи ведут как научную, так и преподавательскую деятельность. Вот пример: в моей бостонской лаборатории шесть аспирантов, поверьте, это очень много! С каждым из них приходится общаться индивидуально, а еще надо и лекции успевать читать… Вопрос: сколько времени уходит на лекции, а сколько — на научную работу с людьми? У меня этот баланс смещен в сторону последней, потому как мне больше нравится трудиться за лабораторным столом, чем читать лекцию у доски. А у кого-то — другой баланс… В России же в большинстве университетов ведется исключительно преподавательская работа, и ПетрГУ в этом смысле — не исключение. Все, кто задействован у меня в петрозаводской лаборатории со стороны университета, читают лекции. Сведущи они и в науке, но опыта экспериментальной работы у них относительно немного. И без помощи временных сотрудников из Института биологии РАН нам было бы не обойтись. В 2014-2015 годах коллектив лаборатории немного изменится и будет состоять из 4 докторов наук, 9 кандидатов наук, 3 младших научных сотрудников, 4 аспирантов и 8 студентов.
Отдельно хочу сказать о работе аспирантов в лаборатории ПетрГУ. Весьма полезным компонентом деятельности в рамках мегагранта стала их стажировка за рубежом в Университете Тафтс. Как известно, лучше один раз увидеть, чем 100 раз услышать. Поэтому начиная с осени 2013 года уже шесть аспирантов ПетрГУ побывали в моей бостонской лаборатории. В определенной мере я выполняю роль массовика-затейника: моя задача — “зажечь” этих молодых людей, чтобы и по окончании стажировки у них продолжало что-то “искриться” в голове. Аспиранты довольны: из-за океана они привозят в Петрозаводск новые методы, стиль работы… Важно, чтобы их энтузиазм не угас, ведь в науке не всегда удается достичь задуманного сразу. 80% времени исследователя тратится на то, чтобы понять, что и почему произошло не так, на поиск ошибки, загубивший эксперимент. Если бы все наши работы шли, как было задумано, тогда действительно легко можно было бы печатать и по 10 статей в год в самых престижных научных изданиях…
Мой научный подход, привнесенный два года назад в ПетрГУ, остался неизменным: это методы классического генетического анализа в применении к мышиной модели. Поиск новых генов, а точнее, новых компонентов, которые участвуют в образовании врожденного иммунного ответа — системы, которая позволяет нам моментально реагировать на любые микробные инфекции, включая вирусные и бактериальные. Сегодня у нас есть модель мышей, устойчивая к септическому шоку, и мы пытаемся определить геномные локусы — места генома, которые отвечают за эту устойчивость. Это — одно направление. Второе, связанное с фенотипированием, продолжает развиваться в моей бостонской лаборатории. Генотипированием заняты в стенах ПетрГУ. Можно сказать, это — идеальное сочетание: реализация проекта идет сразу в двух лабораториях.
— В течение тех дней, которые я провел в декабре в ПетрГУ, мы с коллегами занимались активной инъекцией мышей, — продолжает Александр Полторак. — Мышей было большое количество, никакого ограничения в биологическом материале, и это замечательно! Кстати, таких возможностей для работы у меня в Бостоне нет, конечно, их можно создать, но цена будет велика. В Петрозаводске мыши обходятся гораздо дешевле. И не потому, что Россия богата мышами. Связано это с тем, что условия их содержания тут совсем другие.
Что касается работ лаборатории ПетрГУ в рамках нового мегагранта, общий объем госфинансирования которого на два года составит 30 миллионов рублей, они будут направлены на продолжение исследований. Основные усилия сосредоточим на изучении Toll-подобных рецепторов клетки и механизма проведения внутриклеточного сигнала через эти рецепторы при различных патологических состояниях (онкологические заболевания, иммуновоспалительные заболевания, септический шок).
Стоит заметить, что на данном этапе работы у меня есть приятное ощущение возбуждения охотника, который вот-вот настигнет добычу (хотя, надо признаться, охотиться я не люблю, считаю, что убивать животных ради удовольствия — неправильно). Мы обнаружили несколько фенотипов и сейчас должны найти соответствующие гены. Мне нравится логистика нашего проекта — она очень хорошо выстроена: например, в России плотно работают до Нового года, а в США уже сейчас отдыхают. То, что исследования частично ведутся в Бостоне, а частично — в Петрозаводске, позволяет мне находиться как бы в двух измерениях разом: вот сейчас я привез в ПетрГУ новую панель мышей (ДНК — генетический материал) и попросил сотрудников лаборатории провести все необходимые исследования до 31 декабря. А там, глядишь, и сотрудники бостонской лаборатории вернутся с рождественских каникул.
На верхнем фото: Александр Полторак и Анатолий Воронин
Нина ШАТАЛОВА
Фото пресс-службы ПетрГУ
Нет комментариев