Окна в глубины планеты. Вулканы — негасимая любовь ученых Камчатки.

Недавно вышедшая красочно изданная книга “Огнедышащий край России” так и просится в руки. А уж коли возьмешь — не оторвешься: практически на каждой странице красивейшие фотографии вулканов (всего их более 500). Один из четырех авторов редкого издания — ведущий научный сотрудник Института геологии рудных месторождений, петрографии, минералогии и геохимии РАН доктор геолого-минералогических наук Анатолий Хренов. (Крупно на его визитке значится “вулканолог”, а должность и звание мелко). Более 40 лет назад по воле случая попал он на Камчатку и “заболел” ею, как говорится, на всю оставшуюся жизнь.

— Я учился на геологическом факультете Иркутского госуниверситета, — рассказывает Анатолий Петрович, — и вместе с другом Колей Литасовым старался попасть в самые интересные и малодоступные места страны. В геологических отрядах рядом с известными учеными нам посчастливилось поработать в Саянах и на Байкале, на очереди был Урал. Но наши бывалые наставники посоветовали поехать на Камчатку — на вулканы. И мы загорелись. Однако попробуй попади на полуостров: в закрытом районе без вызова оказаться было невозможно. “Бумагу” нам в университете выдали, и в 1968 году мы отправились на практику. И стали первыми студентами с “материка” в единственном в мире Институте вулканологии, организованном в 1962 году. Вулканологи не знали, что с нами делать, и нам самим пришлось искать организаторов экспедиции, готовых взять нас на вулканы.
Нам повезло — нас зачислили. Мы прошли на лошадях южную группу вулканов: от Петропавловска-Камчатского до Курильского озера. То была лучшая экспедиция за почти 25 лет, что я проработал на Камчатке. Видели два действующих вулкана — Мутновский и Горелый, но, главное, познакомились с совершенно необыкновенными людьми. Вулканологи принадлежали к научной элите, переселившейся на полуостров в основном из Москвы и Ленинграда. То были энтузиасты, влюбленные в Камчатку и вулканы. (Конечно, “текучки” в институте не было, как и людей случайных). Им было где-то в районе 30 лет, нам около 20 — разница на тот момент огромная.
Мы очутились в особом, никогда раньше не виденном нами мире. Впечатление было настолько сильным, что я понял: ничем другим заниматься впредь не стану, только вулканами. На следующий год мы снова приехали в Петропавловск-Камчатский на практику, затем распределились в Институт вулканологии и стали старшими лаборантами в Лаборатории активного вулканизма. Так я получил возможность заниматься любимым делом — изучать извержения. Удивительно: до моего приезда (со времени основания института) извержений здесь произошло всего два, а начиная с 1970 года (когда я стал там работать) их наблюдали почти каждый год и неоднократно. (Не зря говорят: новичкам везет).
Извержение — зрелище завораживающее, даже фантастическое. На тех, кто увидел его впервые, оно производило столь сильное впечатление, что люди нередко меняли профессию и оставались на всю жизнь на Камчатке. А все из-за вулканов.
— Если извержения случаются каждый год, то за десяток лет о них можно было узнать все?
 — Нет. Хотя всякий раз, заканчивая работу на вулкане, мы говорили себе: ну вот, теперь мы знаем про них все. Но начиналось следующее извержение, и опять неожиданность, опять мы многое не знаем. Загадки были, есть и будут еще очень долго. Потому что каждый вулкан особенный, у каждого свой характер, своя история (происхождения, “взросления”, эволюции). Бывают спокойные, мы их называем домашними, бывают бурные. На Камчатке находится, пожалуй, единственный в мире “заповедник”, в котором можно изучать все известные на Земле типы вулканов. Есть, например, мирные лавовые, как на Гавайях, есть грозные, “взрывающиеся”, как в Центральной Америке или на Филиппинах. Одни изливают лаву, другие выбрасывают клубы дыма, пирокластические потоки и вулканические “бомбы”.
Известно, почему после катастрофических взрывов, разрушивших кратеры вулканов Безымянный и Шивелуч, лава делалась настолько вязкой, что выжималась в виде куполов или отдельных блоков. Затем они обрушивались, и процесс выдавливания лавы повторялся, значит, жди нового пароксизмального извержения. Однако загадкой остается, почему у двух стоящих рядом вулканов разный состав магмы и разный характер извержений. Почему трещина в кратере или на склоне, по которой изливается лава (исток), у всех вулканов никогда не превышает трех метров. Меньше — пожалуйста, но больше — никогда!
— Почему так важно изучать вулканы?
— Известный вулканолог Г.Макдональд сравнил вулканы с окнами, через которые человек заглядывает в глубь Земли. Благодаря им мы лучше понимаем устройство нашей планеты, как происходит ее эволюция. Нам важно знать, как быстро меняется температура до и после извержения, как идет кристаллизация лавы, почему эти процессы, как правило, отличаются. Сегодня на помощь вулканологам приходят космические средства наблюдения. Установленные на борту космических аппаратов комплексные средства наблюдений с высоким разрешением позволят рассмотреть структуру вулкана, вести мониторинг, следить за изменениями в кратере. В общем, откроется вся картина вулканов, независимо от времени суток, даже когда они закрыты облаками. Есть надежда, что такие измерения проведет для нас следующий экипаж на МКС. Тогда мы узнаем, например, как меняется состав и температура поступающей на поверхность лавы и различных газов. На Земле выяснить это очень трудно, поскольку связано с огромным риском. А добавив к сейсмологическим и визуальным “небесным” данным “земные”, впервые осуществим обширные комплексные исследования. Появится возможность достаточно точно определить, когда какой вулкан начнет извержение, выявить новые предвестники извержений. Все эти наблюдения, исследования и наработки вошли в нашу книгу “Огнедышащий край России”.
— О камчатских вулканах написано немало. Чем отличается ваша работа?
— Мы использовали собственные эксклюзивные материалы и данные, полученные не одним поколением вулканологов, показывающие ход и динамику извержений самых разных вулканов, которые нам посчастливилось наблюдать. Рассказываем только об извержениях, иллюстрируя их в основном уникальными фотографиями, сделанными во время извержений и показывающими их последствия. А извержения курильских вулканов Алаида (1972 год) и Тяти (1973 год) вообще мало кто видел. Текста совсем не много, главное — снимки, отражающие особенности динамики извержений. Наш труд предназначен специалистам и всем, кто интересуется вулканологией. Надеюсь, он привлечет внимание и студентов, изучающих науки о Земле.
— Нынешние студенты интересуются вулканологией?
— На мой взгляд, нет. Не уверен, что их вообще что-то интересует. В прошлом году на Камчатке происходило чрезвычайно интересное извержение в районе вулкана Плоский Толбачик. Так вы не поверите: желающих увидеть это поистине великолепное и редкое зрелище среди туристов было хоть отбавляй, а студентов, приехавших на практику, практически не было. Я такого не ожидал. Мы когда-то в очередь становились, чтобы попасть туда!
— Как вы это объясняете?
— Думаю, дело в изменившемся отношении к науке, в падении уважения к ней. В годы нашего студенчества мы ощущали внимание к себе: университет был заинтересован, чтобы мы работали в экспедициях, и всячески нам помогал. Сейчас впечатление такое, что никого ничто не волнует, молодежь предоставлена сама себе — отсюда и равнодушие. Обидно, что это относится и к моей любимой вулканологии.  
— Не думаете писать продолжение книги?
— Мы рассказали лишь о 12 действующих вулканах, а всего на Камчатке их 29. Да на Курилах примерно столько же. Конечно, хотелось бы представить все. Но получится ли?

Наша справка
Книга “Огнедышащий край России” выпущена благодаря программе Президиума РАН, возглавляемой академиком Н.Лаверовым, и поддержке академика В.Ярмолюка тиражом всего в 200 экземпляров (правда, обещан электронный вариант и диски). Одним из первых ее прочитал коллега А.Хренова, директор Института вулканологии и сейсмологии ДВО РАН академик Евгений Гордеев. Вот его впечатление: “В монографии, написанной доступным языком, собраны эксклюзивные наземные и аэрокосмические снимки, иллюстрирующие особенности динамики извержений и их последствия. Извержения камчатских вулканов дали огромный фактический материал, который вошел в нашу копилку знаний наук о Земле”.

Беседовал Юрий ДРИЗЕ
Фото Ярослава Муравьева, Николая Смелова, Александра Лобашевского и Александра Сокоренко

Нет комментариев