Далеко в прошлом осталось время, когда студенты объединялись в корпорации и самостоятельно определяли, что им нужно изучить для достижения своих целей. И даже сами решали, кого именно пригласить в качестве преподавателей. Такие порядки были на заре существования европейских университетов. Сегодня же по умолчанию считается, что “старшие” — министерство, администрации вузов, преподаватели — лучше знают, чему и как учить. Опросы студентов в российских вузах, хоть и вошли в моду, не стали системой и, как правило, мало влияют на политику вузовских администраций. “О студентах мало пишут СМИ. Если проанализировать новости, увидим, что они чаще всего либо связаны с проявлением недовольства по бытовым поводам, порядками в общежитии например, либо сообщают о протестах против слияния вузов, — говорит заместитель первого проректора НИУ ВШЭ кандидат социологических наук Игорь ЧИРИКОВ. — Студенты практически не имеют голоса”.
Мы разговариваем после окончания II конференции Международного консорциума SERU “Студенческий опыт в исследовательском университете в глобальной сравнительной перспективе”, организованной Институтом образования ВШЭ совместно с Калифорнийским университетом в Беркли. SERU (Student Experience in the Research University) свою главную задачу видит в проведении регулярных сопоставительных исследований студенческого опыта в ведущих университетах мира и применении полученных результатов для улучшения условий обучения. Девиз SERU — “У каждого студента есть мнение. Каждое мнение должно быть услышано”.
Члены консорциума считают, что для того, чтобы улучшить образовательную среду, нужно детально понимать, какой опыт получают студенты в стенах университета. Данные для такого понимания дает участие в исследовательском проекте SERU, вокруг которого и строится деятельность консорциума. В него входят университеты США, Китая, Бразилии, ЮАР, стран Европы. Всего около 15 университетов. Россия представлена одной Вышкой. Почему?
Игорь Чириков называет две причины.
— Во-первых, в ВШЭ опросы студентов проводятся регулярно с 2001 года. Результаты обсуждаются на заседаниях ректората и Ученого совета. В какой-то момент мы поняли, что нужны сопоставления. Например, опросы показали, что более трети бакалавров у нас сочетают учебу с работой. Как понять, это много или мало? Существует несколько международных исследований студентов, довольно известных в среде тех, кто занимается подобными опросами. Мы, как исследовательский университет, выбрали SERU. Консорциум не берет всех желающих, он выдвигает определенные требования к участникам: это должен быть вуз, лидирующий как минимум в своем регионе и практикующий подобного рода исследования. Во-вторых, у нас уже были контакты с Центром исследований высшего образования в Беркли, их заинтересовали наши опросы студентов. И Вышку приняли в консорциум.
Изучение студенческого опыта началось в Калифорнийском университете (это на самом деле система университетов, объединяющая кампусы в Беркли, Санта-Барбаре, Лос-Анджелесе и других городах Калифорнии) в 2001 году, когда администрация задалась вопросом: а что же происходит со студентами? Калифорнийский университет фокусируется на исследованиях, есть вероятность того, что студент при этом оказывается на периферии внимания, и опыт, который он получает, может оказаться не совсем полезным. К середине 2000-х к SERU подключилась Ассоциация американских университетов, в США было запущено национальное исследование. А в 2011-м стартовал пилотный проект исследования международного. Вышка включилась в него на второй волне, в 2012 году. Сейчас прошла третья волна. На этом пилотный этап закончился, сейчас обсуждаются его итоги и инструментарий новых опросов.
— Что показали эти исследования? Как их результаты повлияют — или уже влияют — на политику руководителей университетов?
— В США по этому направлению накоплен большой опыт. После опросов студентов обязательно опрашивают администрацию университетов, как полученные данные ею используются. Можно выделить несколько сфер их применения. Во-первых, они принимаются во внимание при комплексной оценке образовательных программ (то, что в США называется program review). Дизайн исследования позволяет сравнивать программу одного университета с аналогичными программами других по одному и тому же предмету и рассматривать разные стороны студенческого опыта. Например, взаимодействие с преподавателями. Или удовлетворенность образовательной средой. Кроме того, можно сравнивать разные образовательные программы в одном университете — скажем, посмотреть, как кафедра справляется с задачами, общими для всего университета (работой с особыми группами студентов, например).
Это основная сфера применения результатов исследования SERU.
Вторая сфера — оценка различных сервисов для студентов. Университеты, особенно исследовательские, — это, как правило, ведущие вузы, и студенты от них многого ожидают. Особенно те, кто платит за свое обучение. Это очень дорогие университеты, поэтому важно понимать, насколько предлагаемый ими сервис соответствует ожиданиям.
Третья сфера, пожалуй, менее предметна — это формирование некоего насыщенного информационного фона для принятия управленческих решений. Университеты бывают очень большими, это тысячи студентов и преподавателей, огромные территории… Одному человеку все своим вниманием не охватить. Решения поэтому принимаются, как правило, коллегиально, и важно, чтобы управленцы владели фактами, объективной информацией, не зависящей от их внутренних ощущений.
— А можно привести конкретные примеры того, как использовались результаты исследований студенческого опыта?
— На международном уровне итоги еще не подведены. Но могу рассказать, что именно стало показательным для нашего вуза в этом исследовании. Мы сравнили, например, бюджеты времени студентов. Выяснилось, что наши студенты на 5-10 часов больше, чем их сверстники из зарубежных исследовательских университетов, тратят на специально организованные активности — лекции, семинары и подготовку к ним. Гораздо больше времени, чем у американских студентов, у них занимает дорога от университета и обратно. Невелико число студентов ВШЭ (менее 30%), которые хоть какое-то время уделяют проектам, не связанным непосредственно с формальным учебным процессом, то есть активностям, формирующим самостоятельное отношение к жизни. Меньше, чем американские студенты, они тратят времени на хобби, на отдых. О чем это говорит? Во-первых, об очень большой образовательной нагрузке. Одна из идей, которая обсуждается в связи с этим, — необходимость уменьшения числа курсов с целью повышения вовлеченности студентов в каждый из оставшихся предметов. Во-вторых, напрашивается вывод: если стоит задача продвинуть наши университеты в глобальных рейтингах, критически важно сделать так, чтобы студенты не тратили столько времени на дорогу, а жили на территории университета или недалеко от него. Их невовлеченность в проекты и студенческие организации — во многом следствие загруженности.
— Не помешала ли нынешняя политическая ситуация организации конференции SERU?
— Мы очень переживали за это, но, на удивление, не было ни одной отмены. Разные организационные трудности были, но все, кто еще в конце 2013 года изъявил желание приехать, приехали.
— Каковы ваши впечатления от конференции?
— Нам удалось собрать представителей разных стран. Общение получилось очень насыщенным, состоялось много интересных дискуссий. Было крайне полезно, например, обсудить особенности бакалаврского образования в странах БРИКС. У нас тут много общего. Например, проблемы, связанные с массовизацией образования. Россия пока впереди этого процесса, у нас уже почти вся “возрастная когорта” идет в высшее образование, в других странах БРИКС пока не так, но они очень быстро к нам в этом смысле приближаются.
Очень оживленно прошла секция по использованию новых информационных технологий в обучении. Сделают ли они революцию в образовании? По данным опросов, нельзя сказать, что студенты предпочитают онлайновые формы обучения традиционным. Самым лучшим они считают сочетание тех и других. Исследования также показывают, что студенты имеют склонность пропускать те лекции, которые можно прослушать или прочесть в Сети. Важно понять, какие традиционные формы обучения будут вытесняться новыми информационными технологиями, а какие заменить нельзя. Обсуждали роль массовых открытых онлайн-курсов (MOOCs) в развитии образовательной среды вузов — участников SERU. В дискуссии приняли участие наши студенты с факультета бизнес-информатики, они рассказали о своем опыте. Получилась такая мини-фокус-группа. Проверка реальностью — это всегда интересно. Вообще это позитивный опыт — обсуждение процесса обучения со студентами. Его надо использовать.
— А как обстоят дела с исследованиями студенческой жизни внутри России?
— Высшая школа экономики предложила запустить проект, по дизайну аналогичный с проектом SERU, в университетах, входящих в Ассоциацию ведущих вузов в области экономики и менеджмента. То есть по единой методологии в одно и то же время опросить студентов, обучающихся по программам в области экономики и менеджмента. Несмотря на то что сначала все члены ассоциации сказали решительное “да” этому проекту, пока обсуждались детали, осталось 10 университетов, в которых это исследование и было проведено. Опросили около 4 тысяч человек. В существующих всероссийских опросах студентов есть и большие цифры участников, но отдельно программы там не представлены. Мы завершили опрос в конце прошлого года, готовим отчет. Но уже можно видеть, какие процессы происходят в целом по системе. Взять, например, отношение к плагиату и списыванию. Результаты получились такие: 24% опрошенных заявили, что на их факультете многие студенты хотя бы один раз покупали курсовые или дипломные работы. Далее, 9% отметили, что некоторые из преподавателей за плату или подарок ставят более высокую оценку. И, наконец, 15% считают, что на экзаменах на их факультете можно безнаказанно списывать.
Студенты ВШЭ по сравнению с другими участниками опроса показали самую высокую нетерпимость к нечестному поведению и самую низкую вовлеченность в соответствующие практики (покупка или скачивание готовых работ из Сети, списывание и т.д.). Хотя на разных факультетах ситуация разная. Надо сказать, что в Вышке уже почти 10 лет проводится последовательная политика по созданию обстановки нетерпимости к плагиату и списыванию — как в преподавательской, так и исследовательской среде. Результаты опроса показали, что это приносит свои плоды, а также обозначили “узкие места”, на которые нужно обратить внимание.
Вторая общероссийская инициатива связана с программой “5/100”. Проектный офис программы организовал тесное межвузовское сотрудничество. В частности, возникла группа по исследованию внутриуниверситетской среды, куда вошли представители вузов, занимающиеся аналитикой в целях улучшения управления университетами. Проект исследования студенческого опыта только запускается. Активно интересуются им ТГУ и ТПУ, НГУ, Казанский и Дальневосточный федеральные университеты. Из тех, кто не входит в “5/100”, я бы назвал Северный (Арктический) федеральный университет в качестве наиболее активного.
— Каковы перспективы дальнейшего развития консорциума SERU? Можно ли ожидать, что в него войдут и другие российские вузы?
— Вышка становится полноценным партнером Калифорнийского университета в Беркли по проведению этих исследований. Мы вовлекаемся в непосредственный менеджмент проекта, в разработку содержания опросов. В ближайшие пару лет собираемся усилить SERU, включив туда наиболее сильные глобальные университеты, в том числе и ведущие российские. Цель — не в расширении консорциума как таковом, а в создании сети университетов, которые заботятся о совершенствовании своей образовательной среды, о своей эффективности. Не потому, что того требует министерство или пиар, а потому, что они заинтересованы в этом изнутри.
Беседовала Наталия БУЛГАКОВА
Фото Андрея Моисеева
Нет комментариев