Зимой мы писали об уникальных разработках лаборатории керамических композиционных материалов Института металлургии и материаловедения им. А.А.Байкова РАН. Удивительные конструкции могут применяться везде, где нужно заменить или “починить” поврежденную костную ткань: в реконструктивно-восстановительной хирургии, травматологии, стоматологии.
Один из авторов многочисленных разработок, полученных в результате глубоких фундаментальных исследований, ведущий научный сотрудник института доктор технических наук Владимир КОМЛЕВ. Он пишет статьи в отечественные и зарубежные научные журналы, получает авторские свидетельства на изобретения (сегодня их полтора десятка). Казалось бы, что еще надо? Но, как каждый разработчик, Владимир Сергеевич хочет, чтобы его новинки приносили пользу.
— Лет 15 назад, когда я был аспирантом и только начинал эти исследования, верил, что тема эта чрезвычайно перспективная, — рассказывает Владимир Комлев. — Миллионы людей страдают от поражения костных тканей в результате патологических заболеваний или травм. Поэтому медикам постоянно требуются новые материалы для замещения дефектов костей, которые помогают снизить сроки реабилитации пациентов после операции. Но тогда же появилось сомнение: удастся ли помимо проведения сложных фундаментальных и прикладных исследований освоить область совершенно мне незнакомую — коммерциализацию разработок? Смогу ли научиться превращать научные проекты в коммерческие продукты и продвигать их на рынок, чтобы они нашли своего потребителя? Ведь не редкость, что блестящие, на первый взгляд, разработки не пользуются спросом. Возникла еще одна, не менее трудная задача: предстояло получить разрешения от государственных инстанций на применение новинок в медицине. Но, как человек увлекающийся, решил, что мне самому надо пройти весь этот путь.
— За полтора с лишним десятка лет сколько конструкций вы создали и сколько из них удалось запустить в производство?
— Точную цифру даже не назову: за эти годы наш коллектив разработал десятки технологий, создал множество конструкций, а разрешение мы получили всего одно. Сегодня наш материал используют различные медицинские учреждения и научно-исследовательские институты для остеопластики костных дефектов. Оценили его и коммерческие клиники по всей России — отзывы сплошь положительные. Есть еще очень эффективный материал на основе фосфатов кальция, предназначенный для челюстно-лицевой хирургии и стоматологии. Сейчас он находится на регистрации. Предполагается, что его применение повысит эффективность операций по восстановлению костной ткани при всевозможных повреждениях. Насколько я знаю, по составу и структуре он не имеет аналогов в мире. В начале года мы подали заявку на проведение клинических испытаний, но ее дважды отклонили. Сначала по формальным причинам: мы что-то не так оформили. Затем — из-за непонимания сути нашей разработки. И все же, считаю, надежда есть.
— Долго пришлось ждать разрешения?
— Чиновники придираются к формальностям там, где только это возможно. И мы тратим уйму времени на исправления, согласования и др. На мой взгляд, система работает неэффективно. Эта бюрократическая “машина” заточена на отказ и не понимает, чем занимается. А у нас напрочь пропадает желание “пробивать” новинки: за все годы работы нашей группы мы подали всего пять заявок на регистрацию. Потому что времени жалко. Чтобы заполнить все формы, нужно выделить несколько человек, оторвав их от основной работы примерно на месяц. А главное — нет стимула: ведь неизвестно, будет ли принята твоя заявка. Для этой “работы” нужна жесткость, может быть, даже наглость — они помогают “пробить” сопротивление и достичь цели. Но не все так могут. Я предпочитаю искать точки соприкосновения с людьми, не устаю объяснять им смысл нашей работы в надежде, что они когда-нибудь его поймут.
— Казалось бы, медики, что называется, с руками должны были бы отрывать ваши материалы.
— Медики — народ консервативный и рассуждают просто: где гарантия, что новый материал будет лучше? Думаю, этого мнения придерживаются если не все, то большинство. Конечно, есть заведующие отделениями, руководители институтов, понимающие, какими достоинствами обладают новые разработки, какие перспективы открывает их применение. Однако им приходится учитывать не только это или возможности импортозамещения, но и сколько времени, сил, а порой и средств нужно будет потратить, чтобы освоить новинку. Конечно, мы не сидим сложа руки и продолжаем исследования, причем в самых разных областях. Например, совместно с Институтом проблем лазерных и информационных технологий РАН развиваем метод трехмерной печати наших материалов. Дело это сложное, но чрезвычайно перспективное. Ведь, скажем, в стоматологии это позволит в каждом конкретном случае подбирать необходимые материалы, чтобы восстановить поврежденную костную ткань, а затем поставить имплантаты. Еще одно новое для нас направление мы ведем совместно с Курчатовским институтом: создаем искусственную трахею и кожу, используя значительный опыт и наработки в области полимеров и т.д.
— Если все так сложно, а у многих ваших разработок нет аналогов в мире, то, может, стоит продавать лицензии за рубеж? Тогда уж точно ваши конструкции попадут в наши клиники, правда, под другой маркой.
— Действительно, к такому способу продвижения своих проектов разработчики прибегают, примеры известны. Но я, по ряду причин, не хочу следовать по этому пути.
— Как бизнес относится к вашим разработкам?
— Несмотря на то что ученые и коммерсанты — люди, так сказать, с разных планет, нам все же удается находить точки соприкосновения. Мы нашли инвестора и с его помощью организовали компанию, которая занимается “продвижением” наших материалов на рынок. Сотрудники компании “БиоНова” проводят семинары по всей стране и рассказывают о наших материалах.
— Как, по вашему мнению, могла бы работать система коммерциализации проектов?
— Главное, чтобы ученые ощущали заинтересованность государства в появлении на рынке новых изделий и материалов. Наверное, это должен быть не госзаказ, а четко сформулированное пожелание, что ему (государству) требуется на данный момент. Тогда разработчики на конкурсной основе могли бы доказать преимущества своих проектов. На мой взгляд, на месте порушенных отраслевых НИИ необходимо образовать консорциумы, состоящие, возможно, из небольших фирм и исследовательских организаций, которые совместно занимались бы коммерциализаций проектов.
— В прошлом интервью вы говорили, что в будущее смотрите с оптимизмом. Сегодня вы его не растеряли?
— Нет, конечно. По-прежнему верю, что наши наиболее перспективные, не имеющие аналогов разработки будут зарегистрированы и попадут в медицинские клиники.
Юрий Дризе
Фото Андрея МОИСЕЕВА
Нет комментариев