С чем только к ним ни приходят: строительный кран упал, котел на ТЭЦ прорвало, трубу в земле сдавило, автомобиль вышел из строя — и из-за этого погибли люди… Что ни год — десятки историй, похожих на детективы. Пойди разберись, кто виноват? А они — эксперты сертифицированной Госстандартом лаборатории “Металл-Тест” и одновременно сотрудники Института физики прочности и материаловедения СО РАН — повозившись с образцами и приборами, чаще всего дают ответ, в чем конкретно причина беды. И судам, да и конфликтующим сторонам, остается только прийти к выводу, кто за случившееся должен нести ответственность.
А начиналось все с обычных исследований профильного института — занимались фундаментальными вопросами прочности металлов, сплавов, покрытий. Единственный профильный в этой тематике институт — от Урала до Дальнего Востока. Свои идеи проверяли, технологии внедряли на производстве и постепенно обрели навык практической работы со множеством машиностроительных предприятий. Там тоже к ученым привыкли, поверили в добротность их исследований. Когда встречались сложные задачки, шли к ним — помогите решить. Разбирались — старые связи же невозможно разорвать, хотя и своих дел хватало. Обычно слово специалистов института (а точнее — их экспертиза) было последней стадией спора между поставщиками, предприятиями… Иной раз обращались по поводу дел, взбудораживших всю Томскую область, иной — из других сибирских регионов. Чаще стали приходить с проблемами в последнее десятилетие: техника советской поры, сделанная из гостированных материалов, стареет, приходит в негодность, ее латают, ремонтируют. Новые детали, случается, по непонятной причине разрушаются, а то и просто вызывают сомнения в надежности, функциональности… Уточнить, снять тревогу.
В институте шутили: опыт — ресурс профессионала, который отнять нельзя. А заказчики — производственники, представители фирм, компаний, юристы — сетовали: лучше вас знатоков нет, ясность вносите, но заключения ваши к делу “пришить” нельзя. Статус эксперта конечно же высокий, но юристы на академические ответы не могут опереться в суде, документ нелегитимен, что называется, “для сведения” только.
Тогда, в 2006 году, директор Института физики прочности и материаловедения СО РАН С.Псахье решил, что надо при институте создать экспертную лабораторию “Металл-Тест” и аккредитовать ее при Госстандарте. Ученый совет института поддержал. Так и сделали.
— Когда об этом узнали в области, — рассказывает руководитель лаборатории доктор технических наук Ольга Сизова, — поток обращений увеличился. Люди идут с самыми разными проблемами. То на Томском нефтехимическом комбинате возникли сложности с аппаратами высокого давления — надо выяснить функциональность материалов, из которых отлиты детали. То на бывшей ГРЭС-2, обеспечивающей академгородок электроэнергией, раз за разом котлы стали выходить из строя. Почему? Условия эксплуатации нарушены, или работу поставщиков проверять надо? В Стрежевом в конце прошлого года авария: буровую трубу на глубине трех километров буквально сплющило… Отчего? Все требует глубоких профессиональных исследований.
Или вот пример: зимой 2010 года стояли сильные морозы, у нефтяной вышки в Томской области вдруг сломалась одна из четырех опор. Почему? Принесли образцы с места разрушения. Оказалось, в сравнении с металлом трех других ног у подломившейся состав другой. Металл опор должен работать при температуре до минус 40. А эту, четвертую, поставщики с Украины сделали из стали другой марки, а она оказалась нехладостойкой. Вот и треснула, сломалась. Вышка упала. Хорошо, что в обеденный перерыв, рабочих на ней не было. Но все равно кому-то ведь надо возмещать убытки. После экспертизы стало ясно кому.
— А обычные граждане к вам могут обратиться?
— Могут, мы с физическими лицами работаем по договору о досудебной деятельности. Например, попросили нас установить первопричину автомобильной аварии. У импортной машины, в которой ехала группа людей, внезапно разрушилась шаровая опора. Выехала на “встречку”, еще и другую машину зацепила. Погибло четверо пассажиров. Трагедия! Перевозчик утверждал, что недавно поменял шаровые и к нему не должно быть претензий. Мол, к производителям запчастей. Или к мастерской, где ему ремонтировали машину. Мы попросили предоставить нам аналогичную деталь автомобиля для сравнения с разрушенной и обнаружили, что они идентичны, неконтрафактные. Владелец авто утверждал, что заменил шаровые в передних и задних колесах, но, сделав анализ усталости металла, мы определили, что в переднем колесе шаровую меняли, а вот в заднем — нет. Кто врал — он или мастерская — дальше следствие разобралось. По документам определили, что заказчик просил поменять только передние, а задние — и не собирался. Виновник беды сэкономил, а обвинить попытался других… И такое бывает.
— А случается вам самим опираться на экспертизу лаборатории в каких-нибудь институтских спорах?
— Не спорах, а исследованиях. Постоянно. Мы разрабатываем новые материалы: порошковые, металлокерамические… И должны их свойства проверять по специальным методикам. Например, у Сергея Николаевича Кулькова (завлабораторией керамических материалов) создана нанокерамика с особыми свойствами. У обычной керамики характеристики можно проконтролировать по ГОСТу, а здесь с чем сравнить хотя бы приблизительно? По каким параметрам? Стандартов нет. Поисковая работа ведется, этот контроль заложен во всех федеральных и академических программах. Чтобы выиграть лот, надо предложить методы, как проверить, верифицировать результаты. Например, получили нанокерамику с зерном определенного размера, а заказчик говорит: три параметра нас устраивают, а четвертый нужен несколько иной. И сотрудники Кулькова начинают вести направленный поиск, оптимизируют структуру, состав, все что нужно для достижения требуемого параметра. И затем опять тестирование… И так до тех пор, пока не будет получен нужный или близкий к нужному результат.
— А риски, связанные с наноматериалами, вас не волнуют? Работая с нанопорошками, их легко вдохнуть…
— Есть стандарты по мелкоразмерным порошкам. Мы их знаем, учитываем. У нас в институте не первый год делают нанопорошки, которые используются как сорбенты для очистки воды. С их помощью контролируют качество воды, жестко по всем гостовским параметрам и санитарным нормам. Говорят о рисках много, а цифр, конкретики пока мало. Да и вообще, мало опыта работы с наноматериалами. Размер пугает, а есть еще и специфика взаимодействия с живым организмом, с жидкостями. Вот для выяснения сути рисков такие, как наши, испытательные экспертные лаборатории и нужны.
— А их много таких в академических или вузовских структурах?
— Есть аналогичная лаборатория в Институте химии нефти СО РАН, там работают по качеству масел, бензина, продуктов переработки нефти. В ТПУ и ТГУ — лаборатории по пищевым продуктам, жидкостям. В Новосибирске в НГТУ недавно аккредитована Госстандартом лаборатория методов неразрушающего контроля. Например, мы “препарируем” металл, изучая его структуру и свойства. А к ним приходят: 20 лет стоит буровая вышка — снимать или поработает? И они магнитными, ультразвуковыми и прочими методами определяют, чего ждать. Есть там трещины, пустоты, каверны? Методы гостовские, известные.
— Почему их не взяли на вооружение? Где дом ни рухнет, объяснение — строители не соблюли ГОСТ.
— Надо бы взять на вооружение проверяющим организациям. Это ведь одна из функций академии. Вон из Японии аспиранты пишут: землетрясение не разрушило дома. Пол, потолки, стены остались целы, где цунами не была, а внутри мебель, весь скарб офисов и жилищ в серую труху превратились. Если бы строители Японии их стандарты не соблюдали, тысячи людей погибли бы. Но для прогноза конструкций одних методов неразрушающего контроля мало, нужна комплексность экспертизы. И постоянно совершенствовать, развивать ее надо. Недаром Госстандарт дает сертификат лаборатории не навсегда, раз в пять лет надо проходить переаттестацию. К нам в прошлом году, например, приезжала комиссия из Москвы, составленная из специально подготовленных сотрудников институтов Госстандарта. Они знакомились с документами, протоколами, оборудованием, квалификацией экспертов…
— И каков вердикт?
— Подтвердили нам сертификат до 2015 года.
Елизавета Понарина
Фото Светланы ЗЕЛЕНСКОЙ
Нет комментариев