Сотрудники библиотеки НИУ “Высшая школа экономики” завершили первый этап исследования, которое посвящено высокоцитируемым статьям отечественных ученых и проводится при поддержке Научного фонда НИУ ВШЭ и Минобрнауки РФ. Сегодня мы знакомим читателей газеты с некоторыми его выводами.
Что такое “статья экстра-класса”
Иногда, чтобы оценить вклад в науку какого-то коллектива авторов, имеет смысл учитывать не весь массив опубликованных ими статей, а посмотреть, сколько работ данной группы ученых становятся наиболее признанными в научном сообществе. В библиометрии значимость публикации измеряется числом полученных статьей ссылок (цитирований), соответственно наиболее влиятельные публикации — это высокоцитируемые статьи.
Строгое определение высокой цитируемости может варьироваться. Для нашего исследования удобно было воспользоваться вариантом, предложенным в базе данных Essential Science Indicators (ESI) компании Thomson Reuters. Это база, агрегирующая информацию по числу публикаций и цитируемости для стран, организаций, журналов и отдельных ученых. Данный инструмент получил широкое распространение в исследовательских институтах России благодаря РФФИ, а в российских вузах — благодаря подписке на продукты Thomson, организованной Национальным электронно-информационным консорциумом (НЭИКОН).
В связи с тем что число полученных статьей ссылок сильно зависит от “возраста” публикации (времени, прошедшего с момента ее выхода в свет), а также от области науки, где она появилась, определение высокой цитируемости должно содержать поправку на эти параметры. В ESI учитывают все мировые публикации за некоторый год, вышедшие в определенной области науки, упорядочивают их по убыванию цитируемости, после чего выделяют из них “верхушку” в 1% от общего их числа. Статьи, составляющие 1% наиболее цитируемых публикаций, при фиксированном годе выхода и области науки, согласно ESI, и будут высокоцитируемыми. Здесь действительно все сильно зависит от научной дисциплины: например, чтобы стать высокоцитируемой, статье по клинической медицине 2001 года выхода необходимо “заслужить” к текущему моменту не менее 199 цитирований, в то время как статье по математике достаточно получить 56 ссылок.
Почему не цитируют?
Итак, сколько же высокоцитируемых статей пишут российские авторы? В ESI представлены данные за последние 10 лет, но, чтобы избежать краевых эффектов, мы ограничились статьями, вышедшими в 2003-2007 годах. Таких публикаций ровно 511. Это немного, если учесть, что во всем мире за этот период насчитывается более 47 тысяч высокоцитируемых статей. Причем в эти 511, конечно, попадают и статьи, написанные большими интернациональными коллективами, где роль российских авторов может быть невелика. За тот же период, например, США опубликовали 27 230 высокоцитируемых статей, Германия — 5392, Франция — 3347.
К аналогичному заключению можно прийти, сравнив долю России в общем публикационном потоке (она составляет для этого периода 2,7%) с долей среди высокоцитируемых статей (1,1%). Получается, что в “обычных статьях” процент отечественных работ ощутимо выше, чем в “статьях экстра-класса”. В то время как, согласно определению, в мире каждая сотая статья становится высокоцитируемой, в России такого статуса добивается лишь одна статья из 241. Для сравнения, в США высокоцитируемой становится каждая из 53 публикаций, в Германии — каждая из 69, во Франции — каждая из 79. Ученых из этих стран чаще можно встретить среди авторов публикаций высокого уровня, чем в массиве авторов всех статей, охваченных ESI.
Необычна и дисциплинарная структура отечественных высокоцитируемых статей: больше половины из них (281) составляют публикации по физике. Среди других дисциплин ближайшие конкуренты — технические науки, химия, клиническая медицина — отстают более чем в семь раз (см. таблицу 1). Неожиданно низкие показатели по математике: в этой области науки, традиционно считающейся сильной в России, за пять лет лишь 9 оте-чественных статей попали в 1% наиболее цитируемых в мире математических работ. За этот же период российскими учеными не написано ни одной высокоцитируемой статьи по иммунологии, фармакологии, экономике.
Но, может быть, в каких-то областях так мало высокоцитируемых российских статей, потому что у нас вообще мало статей по этим дисциплинам относительно мирового потока? Полезно оценить показатели вероятности попадания статьи в высокоцитируемые. Здесь дела обстоят так: в физике одна российская публикация из 120 становится высокоцитируемой, в клинической медицине — 1 статья из 174, в технических науках — из 232, в биологии/биохимии — из 234. То есть физика приближается к общемировому уровню 1:100, но даже она, самая “продвинутая” в этом смысле наша дисциплина, до него не дотягивает. В остальных науках вероятность попадания российской публикации в высокоцитируемые меньше чем 1:300. Особенно обескураживает пример химии, которая, вообще говоря, стоит на втором месте по абсолютному числу всех отечественных статей (после физики) и на третьем — по числу высокоцитируемых (после физики и технических наук). Однако показатель доли высокоцитируемых публикаций оказывается очень низким: лишь одна из 722 российских статей в химических журналах становится высокоцитируемой.
Соавторы помогут
Одним из наиболее интересных открытий, сделанных в рамках данного исследования, было выявление определяющего влияния международного соавторства на шансы статьи стать высокоцитируемой. В среднем российские ученые пишут примерно каждую третью статью с участием соавторов из-за рубежа, точнее — 36% от общего публикационного потока. А вот если посмотреть на высокоцитируемые статьи, то из 511 публикаций лишь 34 окажутся написанными в “мононациональном” российском коллективе, без зарубежных партнеров. То есть 93% всех отечественных высокоцитируемых работ опубликованы в международном соавторстве!
Больше всего статей с высокой цитируемостью написано российскими учеными в соавторстве с коллегами из США, среди 511 публикаций таких более половины. Далее идут Германия, Франция, Великобритания, Япония. (Данные по ведущим странам — соавторам наших высокоцитируемых статей показаны в таблице 2).
Конечно, анализируя международное соавторство, надо помнить, что выражение “российская статья, написанная в сотрудничестве с коллегами из-за рубежа” психологически обманчива: немалая часть таких работ будет написана большим интернациональным коллективом, в котором окажутся один-два отечественных ученых.
Выявление “доли”, “относительной роли” российских авторов — задача следующего этапа нашего исследования, а пока вновь посчитаем вероятность “превращения” статьи в высокоцитируемую, на этот раз для соавторства. Напомним: в среднем в России каждая 241-я статья получается высокоцитируемой. Однако если у статьи есть российский и американский соавторы, вероятность такой работы стать высокоцитируемой увеличивается сразу до 1:40. При соавторстве российских ученых с французскими одна статья из 43 становится высокоцитируемой, с немецкими — одна из 54. Все это уже выше среднемирового уровня.
Международное сотрудничество неравномерно распределено по дисциплинам. В физике всего 4,3% высокоцитируемых статей написаны без зарубежных коллег, а, например, в химии 8 таких публикаций, то есть 20% от общего числа. Вообще, уровень международного соавторства в физике ощутимо выше, чем в химии, это показали наши предыдущие исследования. Быть может, именно в этом причина отставания химиков по высокоцитируемым работам.
В завершение отметим, что все высокоцитируемые статьи с участием российских авторов, которые за пять лет написаны в области наук о Земле, наук о космосе, математики (!), молекулярной биологии и в ряде других областей, созданы в международном коллективе. Если говорить о “политических” выводах первой фазы нашего исследования, то основная рекомендация напрашивается сама собой: наращивание международного сотрудничества, несомненно, приведет к улучшению библиометрических показателей российской науки.
Владимир Писляков,
НИУ “Высшая школа экономики”
Более подробные результаты данного этапа исследования опубликованы в журнале “Научно-техническая информация. Сер. 2: Информационные процессы и системы”.
Нет комментариев