Мир в целом и Россия в частности переживают острый социогуманитарный кризис — кризис человека и социальной модели. Проявление этого кризиса — возникновение глобальных проблем, среди которых главные: разделение на богатых и бедных (стран, людей), загрязнение окружающей среды, гонка вооружений, низкая рождаемость в развитых странах, падение культуры, нравственности и т.п.
Причина кризиса — глубокое и все углубляющееся несоответствие, разлад между материальным и идеальным, между уровнем технологического развития и сознанием человека, между естественными и гуманитарными науками. Техно-гуманитарный разрыв — это отставание гуманитарной составляющей развития от техногенной. Он особенно присущ либеральному обществу. Все проблемы человечества, как настоящие, так прошлые и будущие, упираются в проблему эволюционного качества человека.
Главная задача для мира в целом — ликвидировать этот разрыв, перейти от чисто техногенного развития к техно-гуманитарной гармонии. Техника и естественная наука идут вперед семимильными шагами. Но главной науки, от которой зависит решение данной задачи, — науки о человеке — нет.
Величайший мыслитель всех времен Лев Толстой писал по этому поводу следующее (в работе “Так что же нам делать?”): “…без науки о том, в чем назначение и благо человека, не может быть никаких настоящих наук и искусств, ибо предметов наук и искусств бесчисленное множество (я подчеркиваю слово “бесчисленное”, так как понимаю его в точном значении); и без знания того, в чем состоит назначение и благо всех людей, нет возможности выбора в этом бесконечном количестве предметов, и потому без этого знания все остальные знания и искусства становятся, как они и сделались у нас, праздной и вредной забавой”.
Вместо науки о человеке есть бесконечные размышления философов и других представителей качественного знания по поводу человека. Между тем наука предполагает существование своего теоретического аппарата, количественных законов и методов исследования. Когда этого нет, то имеем дело всего лишь с преднауками — науками качественного знания. В них задействован индуктивный метод — от частного к общему, метод эмпирического обобщения. Недостатки индуктивного метода хорошо известны: субъективность, неучитывание существенных факторов, преувеличение или преуменьшение роли других и т.п. Примеров этому в науке не счесть. Индуктивный метод должен контролироваться и корректироваться дедуктивным: от общего к частному, от законов социоприродного развития к социуму и человеку.
Качество человека определяется тем, насколько его жизнь отвечает объективным (то есть не зависящим от человека) социоприродным законам. Эти законы выявляются наукой о человеке — человековедением (человекознанием).
Человековедение — прежде всего естественно-гуманитарный синтез. На основе его законов формируется научно обоснованное мировоззрение. Человек, обладающий таким мировоззрением, сознательно ведет строй своей жизни. Он стремится к гармонии с самим собой, обществом и природой. Цель человековедения — познать сущность человека, его место в природе и обществе, его предназначение. Тем самым способствовать формированию поколения сполна удовлетворенных жизнью людей.
Если же человек не знает, почему и зачем он появился, в чем смысл его жизни, какова эволюционно обусловленная траектория социоприродного развития, то он не может быть сполна удовлетворен жизнью — своей и социума. Отсюда рождаются социальный хаос и ощущение бессмысленности жизни.
Между тем в среде ученых немало тех, кто отрицает приоритеты в науке. Приведем характерное в этом отношении высказывание академика Э.Галимова (журнал “Ноосфера”, №1, 2010): “На самом деле в науке нет приоритетов… В науке приоритет определяют новые идеи, открытие новых законов, в каком бы направлении они ни были сделаны, поскольку научные открытия могут изменить всю систему государственных и хозяйственных приоритетов. Наука индивидуальна и свободна”.
Проще всего было бы с этим согласиться. Но не есть ли такая абсолютная демократия (в определении приоритетности научных направлений) всего лишь констатация неумения или даже нежелания управлять наукой?! А также оправданием бесперспективных исследований?!
Если быть последовательным, то такие высказывания означают следующее. Никому не известно, в какой области знания будут сделаны научные открытия. Поэтому надо заниматься всем. А это значит — ничем, поскольку “океан незнания” безбрежен. Слова Л.Толстого и об этом.
Можно всю жизнь развивать теорию хроматографии и стать продвинутым ученым. Можно издавать журналы, опубликовать бездну статей и книг по этой тематике, созвать кучу конференций, вплоть до международных. Но кому и зачем нужна эта теория? Всего лишь кучке теоретиков-хроматографистов. И никому более.
В наше время, когда начинают сказываться разного рода ресурсные ограничения на развитие, становится непозволительной роскошью считать принципом функционирования науки абсолютную демократию в выборе направлений исследований. И отстаивать этот принцип. Не в этом ли заключается одна из причин неэффективности РАН, на что указывают многие?!
Определение приоритетных направлений — центральная проблема управления наукой. Но их следует определять “внизу”, в академических институтах. А работающие в них члены академии должны стать лидерами этого процесса. Сверху же, со стороны Президиума РАН, необходимо обеспечить максимально благоприятные условия для проведения приоритетных исследований. Правильная политика в отношении перспективных научных направлений и будет означать способность Президиума РАН управлять наукой.
Владимир ГОЛУБЕВ,
кандидат химических и доктор геолого-минералогических наук, главный научный
сотрудник Института
системного анализа РАН
Нет комментариев